Роберт Джонсон - Сновидения и фантазии. Анализ и использование
Какой бы ни была та, другая жизнь, вы, тем не менее, можете ее прожить, если согласитесь проделать это в форме внутреннего события. Во сне или в воображении вы можете отправиться в эту непрожитую жизнь; вы можете выяснить для себя, чем данный путь отличается от того, который вы выбрали. В своем Активном Воображении вы можете познать как положительные, так и отрицательные его аспекты Вероятнее всего, вы обнаружите, что эта жизнь не намного интереснее той, которую вы ведете. Но то, что вы ощутили эту жизнь, имеет большое значение, поскольку вы должны будете при этом, в той или иной форме, осознанно задействовать все основные энергии вашего полного "я".
Я знал человека, у которого было очень сильное призвание к религии. Хотя он так и не стал настоящим священнослужителем, но во всех отношениях вел жизнь монаха остался холостяком, вел очень уединенный образ жизни и целыми днями молился, медитировал и созерцал внутренний мир. И в то же самое время, он выполнял очень важную функцию в своей по-итальянски большой семье: он нес своим родственникам веру, и когда они нуждались в высшей мудрости, они обращались за советом именно к нему.
Несколько лет тому назад, с этим человеком приключилась потрясающая вещь. Однажды ночью ему приснилось, что он живет в Италии. Он — крестьянин, у него чувственная жена-итальянка и куча ребятишек. Сам по себе этот сон не был чем-то из ряда вон выходящим, но дело было в том, что он снился ему снова и снова, день за днем, неделя за неделей в течение нескольких месяцев.
Каждую ночь в своем сне он возвращался в ту же самую деревню, к своей жене и детям, жил нормальной жизнью мужа и отца. Он любил свою жену, защищал ее, заботился о детях, тяжело работал, чтобы их прокормить. Он отправлялся на работу и приносил домой огромные сумки с продуктами, чтобы накормить свое голодное потомство. Он испытывал все радости и печали, выпадающие мужчине, живущему с женщиной и воспитывающему детей. Этот сон приходил к нему каждую ночь в течение почти что года. В один этот год он втиснул двадцать лет семейной жизни.
Днем этот человек был тихим пенсионером-холостяком, живущим в Калифорнии. А ночью он жил в итальянской деревне, говорил по-итальянски, шлепал детей, платил по счетам, возделывал сад, занимался любовью с женой, ругался с ней, ссорился с соседями, ходил с семьей в церковь и на прогулки. Каждое утро он просыпался, измученный жизнью семейного мужчины!
Этот человек привык к жизни отца и каждую ночь ждал встречи со своими детьми и новыми заботами. А затем, внезапно, жизнь в его итальянской деревне закончилась вместе со сном следующего содержания:
"Я снова очень тяжело работаю, чтобы обеспечить свою семью. Я расчищаю завал, возникший на месте какой-то постройки (дома или стены), простоявшей много веков и рухнувшей. Время подточило скреплявший камни раствор, и постройка развалилась.
В ходе своей работы я обнаружил раздавленный камнями очень старый розовый куст. Он пролежал под рухнувшими на него камнями много лет и выглядел совершенно сухим. Сам не знаю откуда, но я знал, что этот куст рос на этой земле еще до того, как здесь возникла деревня. Он нес в себе жизненную силу, а также надежду на жизнь и смену поколений как моей семьи, так и всей деревни.
Почему-то я чувствую, что он все еще жив. Я почтительно беру его и переношу в свой сад. Сад представляет собой идеальный квадрат в обнесенном стенами дворе моего дома, построенного в мавританском стиле. Я сажаю розовый куст в самом центре сада. Все люди, в том числе моя жена и дети, смеются надо мной и говорят, что я снова изображаю из себя Дон Кихота. Они говорят, что розы не могут жить после того, как несколько веков пролежали под раздавившими их камнями. Но я уверен, что розовый куст жив, и настаиваю на том, что должен посадить его
Я тщательно возделываю почву, помещаю в лунку розовый куст, засыпаю лунку землей, поливаю растение. Проходит какое-то время. Затем я вижу, как куст возвращается, оживает прямо на моих глазах. На нем вырастают зеленые листья, а потом появляется одна совершенно красная роза".
Этот великолепный завершающий сон объясняет нам, ради чего наш герой жил непрожитой жизнью итальянского крестьянина. Ставкой в этой игре было его «я», все его существо. Роза — это великий символ архетипического «я», и у римо-католиков он ассоциируется как с Непорочной Девой, так и с Христом. «Я» — это древняя роза, цветущая в центре жизни человека. Мужчина из нашего примера, живя жизнью обремененного семьей древнего крестьянина, заставил расцвести изначальное внутреннее единство своей индивидуальной души, соединив разные части своего "я".
Вы можете видеть, что у этого человека было два мощных потока энергии. Один из них представлял собой его стремление вести жизнь отшельника, занятого только мыслями о Боге. Другой — его желание быть жизнелюбивым, обожающим плотские удовольствия человеком, у которого есть жена и дети и который должен постоянно решать какие-то житейские проблемы. Днем, в реальном мире, он полностью реализовывал одну сторону своей природы, а ночью, в царстве сна, не менее полно реализовывал другую. Когда в его последнем сне появилась роза, это был знак, что его ночная жизнь семейного человека была ему дана как еще один способ созерцания Бога, еще один путь к высшему сознанию.
С помощью Активного Воображения можно прожить "непрожитую жизнь" так же полноценно, как и жизнь действительную.
Однажды я жил у океана, в доме, стоявшем на утесе, откуда по лестнице можно было спуститься на пляж. Каждое утро я надевал свой костюм и галстук и отправлялся в свой кабинет в Сан-Диего. Я занимал солидное положение — пациенты выстраивались ко мне в очередь, у меня был красивый дом и хорошие друзья. Все говорило о том, что жизнь удалась — вернее, я так думал.
Но постепенно, откуда-то из закоулков моего сознания в мой разум стала пробираться некая фантазия. Я частенько стоял у своего дома и наблюдал, как мимо меня проходят "пляжные мальчики": ребята, которые целый день проводят на пляже со своими досками для серфинга и пол ночи сидят у костров с "пляжными девочками". Они пили пиво, курили марихуану и, насколько я мог судить, ни разу в жизни не надевали костюма и галстука, никогда не работали, не беспокоились по поводу неоплаченных счетов и, вообще, ни о чем не беспокоились!
Неожиданно, непрошенным гостем, в моем мозгу возникла следующая фантазия: "Если бы я совершил профессионально неэтичный поступок, то меня могли бы отлучить и от церкви, и от психологии, и я мог бы стать счастливым, безответственным бездельником, типа тех ребят, что целыми днями валяются на пляже".
Я выбросил эту мысль из головы: она показалась мне слишком дурацкой и даже дебильной, чтобы ее можно было воспринимать всерьез. Но ее различные варианты продолжали возвращаться в мой разум. Поэтому я, в конце концов, пришел к выводу, что какая-то часть моего бессознательного хочет добиться признания. Я ввел эту фантазию в мое Активное Воображение, выражавшееся в двух формах: во-первых, у меня состоялся диалог с моим внутренним "пляжным мальчиком", а во-вторых, я сам отправился на пляж и околачивался среди этих молодых мужчин и женщин, сидел у их костров, участвовал в их вечеринках, занимался серфингом, плавал, проводя, как и они, эти солнечные дни в одних только развлечениях.
Содержание диалога с моим внутренним "пляжным мальчиком" было, примерно, таким.
Пляжный: Слушай, ты ведешь жизнь «солидняка». У мальчик: тебя, вроде, всё в порядке. Ты читаешь лекции, тебя уважают, у тебя есть деньги, красивый дом, стоящий на утесе, с видом на море. Но ты не такой счастливый, как я!
Роберт: Что ж, может быть.
Пляжный: Да ты посмотри на всех этих парней и девчо-мальчик: нок, целый день сидящих на пляже. Ты им втайне завидуешь. Они загорелые, они ведут полноценную, чувственную физическую жизнь, и им не нужно следить за тем, какие счета они оплатили, а какие нет. Они счастливы. Они по-настоящему счастливы!
(В этот момент респектабельный мир моей профессии, мир костюмов и галстуков начал резко падать в моих глазах. А диалог продолжался — и мне становилось все хуже.)
Пляжный мальчик: Слушай, сделай так, чтобы тебя застали за курением марихуаны, и не внеси очередной взнос за свой дом. Тогда тебя вышибут из особняка и ты сможешь спуститься на пляж, жить вместе с нами и быть счастливым человеком. Ты сможешь целыми ночами веселиться на пляже, тягать деньги у других людей, и я научу тебя, как делать деньги на наркотиках; ты сможешь быть таким же счастливым, как и мы!
(Теперь вы понимаете, почему мы, как правило, не любим задумываться над таящимися внутри нас устремлениями такого рода! Тут я начал защищаться.)
Роберт: Но мне нравится мой дом на утесе. Мне нравятся люди, которые приходят ко мне в гости. Они просыпаются утром, видят красивый пейзаж и слышат шум прибоя. Я не хочу от этого оказываться. И мне нравится моя работа. Я люблю смотреть, как меняются люди, которые серьезно подходят к анализу и по-настоящему развивают свое сознание. Я люблю смотреть, как люди приходят в восторг, когда для них открывается внутренний мир. Поэтому, хоть моя профессия и кажется иногда занудной, она дает возможность прикоснуться к чему-то очень возвышенному, очень красивому.
