Пётр Успенский - Совесть - поиск истины

177

Совесть: поиск истины

что зло могло бы быть на земле против воли Бога. Несомненно, раз зло есть на земле, оно входит в план Высшего Существа. Неужели вы думаете, что Высшее Существо само не могло бы справиться со злом, если бы находило нужным. Вы не хотите понять, что зло это орудие для совершенствования человечества. Страдание очень часто

-- единственное средство заставить человека понять высшие духовные истины. А вы хотите бороться против этого. Поймите же, что вы боретесь против плана Высшего существа, против эволюции человечества! Кроме того, зло относительно. Что на одной ступени эволюции зло, то на низшей ступени, может быть, добро, потому что оно вырабатывает нужные для эволюции качества. А вы хотите судить обо всем со своей ступени. Для вас это зло. Да! Потому что вы поднялись на сравнительно высокую ступень. Но подумайте о других, поймите, что есть люди, которые стоят на других ступенях ниже вас. Не закрывайте же для них путей прогресса и эволюции!" Посмотрел бы ты, какой это произвело на них эффект. Они разошлись глубоко задумавшись. И скоро каждый из них написал по книге, каждый по своему доказывал неизбежность и необходимость зла.

Книги эти имели большой успех. И постепенно борьба со злом превратилась в оправдание зла. Они даже сами не заметили,как это произошло. И это было особенно легко сделать, потому что оправдание зла не только не считалось преступлением, но, наоборот, очень почтенным делом и заслуживающим всякого поощрения. В конце концов дошло до того, что буквально нет такого зла, которое не взялись бы оправдывать люди, боровшиеся со злом. Это были случаи из трудных. С другими я справлялся еще легче. Иногда, когда я замечал появление вредных фантазий, я говорил людям, что это -- тайна, и что эту тайну нужно оберегать от непосвященных. Это прекрасно действует на людей. Во-первых они начинают чувствовать себя посвященными, а во-вторых, начинают открывать новые "тайны", как раз те, какие мне нужно. Любовь к ближним и тайна, это -- мои любимые орудия. Фальсификация на этой почве дает особенно богатые результаты. Это применяется особенно для борьбы против мистики. Мистика -- самая опасная вещь для потомков Адама. Они легче всего узнают друг друга на почве мистики. И есть старое предание, что именно, объединяясь на так называемых мистических исканиях, потомки Адама победят потомков животных и будут управлять миром. -- А это может случиться? -- Не думаю, презрительно -- сказал дьявол. -- Во всяком случае мы стоим на страже и следим, чтобы этого не случилось. Но понимаешь, потомки Адама, как это ни глупо, в глубине души все-таки считают всю жизнь сном и все мечтают проснуться и увидать что-то другое. -- И вы боитесь, что они проснутся?

- сказал я. -- Возможность есть, конечно, -- сказал дьявол. -- Я же с

П. Д. Успенский

этого начал. Я говорил тебе, сколько труда и самопожертвования требуется часто от нас, чтобы держать вас на земле.

-- Я не вижу никакого самопожертвования, -- сказал я. -- Ты не видишь, да. Конечно, ты не видишь, потому что я ничего не показывал тебе. Те примеры, которые я приводил, относятся к людям, поддающимся лжи. Но бывают очень трудные случаи. Дело в том, что, ведь, говоря правду, самый верный способ, это тот самый способ, который мы применили к Адаму. Только теперь этот способ требует гораздо больше труда и самопожертвования. Тогда змею легко было принести плодов Еве. Но теперь это принимает совсем другие формы. И многим из нас приходится прямо отдавать всю свою жизнь, чтобы держать на земле какого-нибудь упрямого человека. Но и это еще не все. Главная опасность для нас заключается в том, что время от времени потомки Адама начинают понимать что их много и начинают искать и находить пути к сближению друг с другом. Вот опасность. Пока они идут одиночками, мы с ними справляемся тем же способом, каким справились с Адамом, хотя это и требует много труда. Но, когда их делается много, когда сразу и тут, и там начинают образовываться очаги заразы, и когда между этими очагами начинают протягиваться нити, тогда мы, действительно, чувствуем опасность, и тогда приходится прибегать к другим более сильным средствам. Но я хочу показать тебе удивительный случай самопожертвования с нашей стороны. Вы, люди, ни на что подобное не способны. Ты помнишь на Цейлоне этого длинного англичанина Лесли Уайта. Вот, смотри, я покажу тебе страничку из его жизни. Дело в том, что он не шутя начал увлекаться этими фантазиями, и справляться с ним делается довольно трудно. Дьявол протянул руку. Скалистая стена направо от меня расступилась, и я увидел освещенную вечерним солнцем улицу Коломбо, около парка Виктории. Со всех сторон шли сады с низкими решетками или каменными заборами, и только кое-где из-за земли виднелись крыши и веранды домов. Цветущие деревья -- "огненное дерево" с ярко-красной плоской шапкой цветов, голубые, желтые, лиловые деревья; особенная цейлонская розовая земля; на перекрестках огромные баньяны, в сравнении с другими деревьями похожие на слонов, и у прудов -- толстые, желтые бамбуки с темной листвой. Эта часть Коломбо, называемая "Коричневые сады" -- настоящий город-сад. Среди улицы бежал черный рикша со своей колясочкой. В Колясочке сидел человек в белом костюме и широком солнечном шлеме, какие носят на Цейлоне. Я узнал в нем своего знакомого, молодого англичанина Лесли Уайта.

Я познакомился с ним за несколько месяцев до этого на юге Цейлона, на празднике в буддийском монастыре, и потом мы с ним вместе долго сидели в келье у ученого бхикку, разговаривая о буддизме. Лесли Уайт во многих отношениях был непохож на среднего

179

Совесть: поиск истины

рядового англичанина, какого вы встречаете в колониях. В нем совершенно не было комичного снобизма ст1 вегуюе. Он очень многим искренно и горячо интересовался; совершенно не стремился выдерживать тон насмешливого равнодушия ко всему на свете, кроме спорта, (спорг, наоборот, полагается брать очень серьезно); и нисколько не скрывал своих симпатий к туземцам. В стране, где маленький банковский клерк стыдился разговаривать на улице с брамином, это требует большой самостоятельности. Уже два года он жил на Цейлоне, числился чем-то при губернаторе, изучал местные языки и, рискуя повредить своей репутации и службе, имел очень много друзей среди сингалсзцев и тамилов. К местному английскому обществу он относился очень холодно и редко где показывался; много читал, изучал индийские религии и индийское искусство; понимал, что мы о Востоке еще ничего не знаем, и много думал о том значении, какое восточные идеи могут иметь для Запада. На этой почве мы с ним сошлись и много разговаривали. Мне нравилось, что в то же время в нем не было никакого педантизма. Он любил лошадей и море. У него был свой "катамаран", узкая и похожая на паука двойная лодка, на которой он ходил в море с туземными рыбаками, пропадая иногда на несколько дней. Служба была для него только неизбежным злом. И он уже составил себе репутацию человека, который не пойдет далеко по службе и которому лучше бы было быть в ученом департаменте. Вообще, он сильно отличался от героев Киплинга, и, как мне казалось, представлял собой новый тип англичанина в Индии, народившийся уже после Киплинга и еще очень редкий.

Рикша остановился у решетки сада, за которым виднелась двухэтажная вилла-бенгалоу. Теперь я знал, к кому приехал Лесли. Здесь жил богатый и очень известный на Цейлоне индус-тамил, с которым я познакомился несколько месяцев тому назад, незадолго до отъезда оттуда, и о кагором я писал Лесли.

Этот индус уже старик и вполне по-европейски образованный человек, рассказал мне очень много интересного о йогах и йоге. И во время разговора с ним я все время чувствовал, что он знает гораздо больше, чем говорит. Я довольно странным образом встретился с ним, совершенно не понял его при первой встрече, а потом очень скоро убедился, что это именно -- человек, через которого или при помощи которого можно соприкоснуться с реальной чудесной Индией.

Мне очень хотелось, чтобы Лесли, которого тогда не было в Коломбо, познакомился с ним и поговорил. Они раньше встречались на официальной почве, но теперь я понимал, что Лесли приехал, следуя моему совету. Рикша отъехал со своей колясочкой от ворот сада, и Лесли пошел среди цветочных клумб к дому с большими верандами. Его встретили сначала двое слуг в белых тюрбанах и потом сам хозяин, одетый по-европейски в чесучовом сюртуке. И вот они сиде

180

П. Д. Успенский

ли и разговаривали. -- Меня давно интересует йога и все, что с ней связано. Я, читаю об этом все, что можно достать, -- говорил Лесли. -- Мне кажется, что в йоге есть ответы на много наших вопросов. И я хотел бы видеть практические результаты йоги, чтобы убедиться, что

это все -- не одни теории.

Я понимаю основную идею. Согласно йоге, каждый человек должен строить свою жизнь сообразно тому, что он хочет делать. Музыкант, купец, военный -должны и жить, и питаться, и дышать различно. Тогда они получат наилучшие результаты в своей работе. И их работа будет для них средством духовного возвышения. Для европейца дико звучит мысль, что, если я хочу заниматься философией, я должен известным образом питаться. Но я понимаю это. И мне кажется, что йога стремится прежде всего уничтожить разлад и пропасть между идейной стороной жизни и практической, путем подчинения всего материального идеям. Это я все понимаю в теории. Но я хочу знать, дает ли йога, действительно, те чудесные результаты, о которых нам рассказывают. -- Вы совершенно правильно поняли главную суть йоги, -- говорил индус. -- Йога, именно, и есть запрягание жизни в ярмо идей. Вы знаете, что слово йога имеет один корень с вашим словом уч (ярмо, иго). -- Да, отвечал Лесли, -- это я знаю. И мне кажется в высшей степени важным и интересным, что Восток понял необходимость соединения всех мелочей жизни с высшими идеальными стремлениями, так, чтобы ничего не оставалось пустого и ненужного. Я понимаю, что у йога -- каждый шаг и каждое дыхание являются как бы молитвой и приближением к идеалу. В этом и заключается главное различие Востока и Запада. Мы строим наш идеал отдельно от жизни и жизнь отдельно от идеала. И мы примиряемся с мелкой, ничтожной, пошлой, а часто отвратительной и жестокой действительностью, утешая себя красотой наших идеалов. Вы хотите, чтобы каждая минута жизни была проникнута идеалом и служила ему. Я понимаю все это, но скажите мне, достигается ли какой-нибудь реальный результат путем йоги, или же опять все только рассказы в роде рассказов путешественников об Индии. Вы понимаете меня, я хочу, знать, достигаются ли все те чудесные результаты, которые описываются в книгах о йоге: -ясновидение, видение на расстоянии, чтение мыслей, внушение на расстоянии, знание будущего. Я часто просыпаюсь ночью (я почувствовал, что Лесли начал говоритьиз самой глубины своей души) и думаю, неужели где-нибудь есть люди, которые чего-нибудь постигли. Я знаю, что я могу, бросить все и пойти за таким человеком. Но я должен знать, что он достиг. Вы понимаете меня. Я не могу верить словам. Нас слишком часто и слишком долго обманывали. И я не хочу и не могу обманывать себя. Скажите же мне, есть люди, которые достигли, и чего они достигли, и могу ли я достигнуть того же и как? Лесли замолчал, и я видел, что старик-ин