Мессии, лжемессии и толпа - Юрий Миранович Антонян
Исследованием психологии толпы занимается социальная психология, но его результаты весьма значимы не только для самой психологии, но и для права, криминологии, криминалистики, политологии, психиатрии, истории, этнологии и некоторых других наук. Изучение психологии толпы имеет большое практическое значение, например, для принятия политических решений, борьбы с преступностью и т. д.
Толпа доверчива, ее легко можно убедить в самом невероятном, а общественное мнение, которое часто выдается за мнение всего общества (населения), — это, в сущности, лишь мнение толпы, которая составляет большинство в любой стране. Поэтому результаты выборов отражают предпочтения именно толпы, а не всей страны (общества). Вот почему самые серьезные сомнения можно высказать в отношении всеобщего избирательного права[85], поскольку толпа абсолютно некритична, слепо верит в надуманные идеи, демагогические призывы и лозунги, а также слухи, пустые обещания, случайно вырвавшиеся слова. Но все-таки сильнее всего менталитет толпы, который определяет ее позицию по многим важнейшим вопросам.
Толпа обладает определенными характеристиками:
(1) она проявляет тенденцию к росту численности. Ничто не может предотвратить ее рост; если же ставить искусственные преграды, то может произойти взрыв;
(2) внутри толпы господствует равенство, но это только если брать ее рядовых членов, а равенство выражается в одномерности их предпочтений;
(3) толпе требуются лидеры, и малые и большие. Последними обычно выступают политики, кровь от крови, плоть от плоти толпы;
(4) толпе нужна плотность. Она никогда не должны быть слишком тесной, слишком редкой или слишком плотной. Не должно быть промежутков между людьми, они должны быть монолитны, но не стеснять друг друга;
(5) толпе требуется направление — экономическое, политическое, историческое, эстетическое и любое другое. Она будет двигаться по направлению к цели, а совместное движение усиливает ощущение равенства. Движение предотвращает распад.
Психологически толпа — это не просто скопление людей в одном месте, а человеческая совокупность, обладающая психической общностью, которая определяется единством цели, экономическим, политическим, идеологическим, эстетическим и т. д. единством. Нельзя считать (как полагает Серж Московичи), что индивид действует сознательно, а толпа неосознанно, поскольку сознание индивидуально, а бессознательное коллективно.
Во-первых, индивид может действовать бессознательно, например в состоянии сильного опьянения. Кроме того, очень часто мотивы поведения человека им не осознаются.
Во-вторых, толпа, даже состоящая из случайных людей, которая громит магазин, воруя оттуда товары, действует вполне сознательно, т. е. она вполне понимает, что она делает и ради чего.
В немалой степени толпа консервативна, несмотря на свой подчас революционный образ действий. Так, они кончают реставрацией того, что вначале низвергали. Это мы можем явно видеть на примере собственной истории, когда народы России низвергли в 1917 г. самодержавие, а затем воссоздали его, соглашаясь с новыми лидерами и восхищаясь ими. Все время действовала толпа, в том числе толпа-стая, но культ вождя во все времена поддерживался толпой как носителем определенной идеологии и ментальности, определенного уровня культуры.
Для управления толпой политическая власть должна опираться на какую-нибудь высшую идею — революции, Родины, светлого будущего, загробной жизни и т. д., которую взращивают и внедряют в сознание человека толпы. Для этого иногда нужна иррациональная пропаганда, парализующая критику и здравый смысл. Для этого пропаганда, адресованная толпе, обязана использовать энергичный и образный язык аллегорий с простыми и повелительными формулировками. Непререкаемость вождя составляет часть этой иррациональной пропаганды.
Нельзя утверждать, что толпа — это нечто новое, а раньше был индивид. Во-первых, и в древности толпа могла собираться по любому поводу, чаще религиозному или политическому. Во-вторых, толпа — это не только стая, скопище людей, но и вся послушная, отсталая, некритическая часть общества. Но нельзя представлять себе толпу-стаю только как нечто бунтующее, негодующее или громящее. Толпа как скопище людей может существовать в форме вполне благопристойной публики на концерте или стадионе. Так же нельзя утверждать, что каждый человек, попавший в беснующуюся толпу, будет действовать заодно с ней. Можно легко себе представить, что в ней найдется лицо, которое сразу же покинет ее.
Современную толпу, для того чтобы сделать ее своим послушным орудием, совсем необязательно сводить на определенном пространстве. Для обеспечения ее единства достаточно газет, Интернета, телевидения, радио, благодаря которым люди толпы существуют вместе как специфическая общность. Но она уже подготовлена к единству твердо усвоенной идеологией и своей ментальностью. Все другое для нее — чужое, как и носители этого чужого, а поэтому в них вполне возможно видеть и врагов. Толпе они очень нужны, как, впрочем, вождям и лидерам, на них, на этих врагов, всегда можно свалить вину за свои неудачи и просчеты, а наказав (если это возможно), сделать вид, что движение вперед обеспечено и делается то, что нужно. Для человека толпы происки врагов, внутренних и внешних, столь же очевидны, как и для средневекового субъекта наличие чертей и демонов.
Побеждают революции, происходят перевороты, возникают новые режимы, и почти всегда возвышаются вожди. Московичи видел в этом нечто новое, но ничего нового в вождях нет, поскольку толпа нуждалась и будет нуждаться в руководителях, лидерах — вождях, царях, королях, императорах, президентах и т. д. Толпа инфантильна и всегда нуждается в отце — пусть и строгом, но умном и правильном. Исключение составляют подлинно цивилизованные и демократические страны, которые хотя и имеют своих политических кумиров, как правило, давно умерших (например, Дж. Вашингтон), отцов нации, но современникам не позволяют слишком долго засиживаться на высшей должности.
Лжемессианство представляет собой логическое продолжение идеи абсолютной монархии в современных условиях, которая продолжает жить в странах, отстающих в своем развитии. Я имею в виду и Германию, которая сохраняла абсолютную монархию до окончания Первой мировой войны. Если в прошлом, начиная с египетских фараонов, во многих странах монархи почитались как боги (римские императоры считались богами), то рядом с ними были религии. С ослаблением религии, когда вера в бога стала индивидуальным, а не государственным делом, у толпы появилась потребность в таких отцах, которые несли бы в себе нечто потустороннее. Тоталитарные вожди достигли уровня небожителей благодаря идеям, которые были особенно любимы толпой. Из числа этих идей несомненное лидерство принадлежит коммунизму, охватившему не только Россию с ее общинной психологией, но и многомиллионный Китай, Северную Корею, Камбоджу, причем в Северной Корее коммунистические вожди передают власть по наследству, совсем как в монархиях. Вообще коммунизм — вечнозеленое растение.
Но не
