Фрейд и психоанализ - Юнг Карл Густав

[440] Однако мы не должны забывать, что для невротика внесемейные отношения являются одной из жизненных обязанностей, как и для каждого человека, и долгом, который он до сих пор либо не исполнял вовсе, либо исполнял в ограниченной мере. Здесь я должен энергично возразить против распространенного мнения, будто внесемейные отношения всегда означают отношения сексуальные. Во многих случаях это не так. Излюбленное невротическое заблуждение состоит в том, что правильная установка по отношению к миру достигается через потворство сексуальным желаниям. Литература по психоанализу также дает повод к неверным толкованиям; из некоторых публикаций нельзя сделать никаких иных выводов. Эти ошибочные представления, впрочем, гораздо старше психоанализа и потому не могут вменяться ему в вину. Опытному врачу хорошо известен этот совет; мне самому не раз приходилось лечить больных, действовавших в соответствии с ним. Но когда это рекомендует психоаналитик, он совершает ту же ошибку, что и его пациент, который убежден: его сексуальные фантазии происходят от сдерживаемой («вытесненной») сексуальности. Будь это так, данный рецепт, естественно, был бы спасением. Но дело вовсе не в сексуальности, а в регрессивном либидо, которое преувеличивает фантазии, ибо уклоняется от реальной задачи и стремится вернуться на инфантильный уровень. Поддерживая эту регрессивную тенденцию, мы подкрепляем инфантильную установку невротика. Вместо этого он должен научиться высшему приспособлению, которого требует жизнь от зрелых и цивилизованных людей. Те, кто имеет явную склонность опускаться ниже, сделают это и сами; для этого психоанализ не нужен.

[441] В то же время не следует впадать в противоположную крайность и думать, будто психоанализ создает совершенно исключительные личности. Психоанализ стоит вне традиционной морали; в настоящее время он не должен придерживаться никаких общих нравственных стандартов. Он есть и должен оставаться только средством развить индивидуальные тенденции и привести их в гармонию с остальной личностью. Психоанализ должен быть биологическим методом, стремящимся сочетать наивысшее субъективное благополучие с исполнением наиболее важных биологических задач. Поскольку человек есть не только индивид, но и член общества, эти две тенденции, присущие человеческой природе, никогда не могут быть ни разъединены, ни подчинены одна другой без серьезного ущерба для него самого.

[442] В идеале человек, который подвергся анализу, должен обрести гармонию с собой, вернуться в свое естественное состояние: то есть стать ни хорошим, ни плохим, но таким, какой он есть на самом деле. Психоанализ нельзя считать методом воспитания, если под воспитанием понимать садоводческое искусство придания дереву красивой искусственной формы. Те, кто придерживается более возвышенных взглядов на воспитание и образование, предпочтет метод, позволяющий дереву наиболее полно осуществить то, что заложено в нем природой. Во многих из нас до сих пор силен нелепый страх, будто человек, в сущности, совершенно невозможное существо и что, если каждый будет самим собой, произойдет социальная катастрофа. Многие понимают под выражением «самим собой» только вечно недовольный, анархический, хищнический элемент, совершенно забывая о том, что те же самые люди создали формы цивилизации, обладающие большей силой и устойчивостью, нежели все анархические подводные течения. Укрепление социальной личности является одним из неотъемлемых условий существования человека. Будь это иначе, человечество давно бы перестало существовать. Эгоизм и бунтарство, которые мы встречаем в психологии невротика, – это не «человек, какой он есть на самом деле», а инфантильное искажение. В действительности у нормального человека развито чувство «гражданского долга и нравственности»; он создал свои законы и соблюдает их не потому, что они навязаны ему извне – это наивное заблуждение, – а потому, что он любит закон и порядок больше, чем хаос и беззаконие.

[443] Чтобы разрешить перенос, нам приходится бороться с силами, которые не просто невротичны, но имеют важное значение для нормальных людей. Пытаясь заставить пациента разорвать отношения переноса, мы требуем от него того, что редко или никогда не требуют от обычного человека, а именно, чтобы он преодолел себя. Только некоторые религии требовали этого от индивида, и именно это делает вторую стадию анализа столь трудной.

[444] Как известно, дети склонны думать, будто любовь дает им право предъявлять определенные требования. Инфантильная концепция любви – это получение подарков от других. В соответствии с этим определением пациенты предъявляют требования аналитику и, таким образом, ведут себя не иначе, чем большинство нормальных людей, чья инфантильная алчность не выходит за рамки допустимого только благодаря выполнению жизненных обязательств и удовлетворению, которое это приносит либидо, а также потому, что некоторое отсутствие темперамента не предрасполагает их с самого начала к страстному поведению. Основная проблема невротика состоит в том, что вместо того, чтобы приспособиться к жизни своим собственным особым способом, требующим высокой степени самодисциплины, он предъявляет инфантильные требования, а затем начинает торговаться. Аналитик едва ли будет расположен подчиняться требованиям, которые пациент предъявляет к нему лично, но могут возникнуть обстоятельства, при которых он попытается купить свободу компромиссами. Например, он мог бы намекнуть на моральные свободы, которые, будучи превращены в максиму, привели бы к общему снижению культурного уровня. Но таким образом пациент просто опускается на более низкий уровень и становится неполноценным. В конечном счете речь идет вовсе не о культуре; аналитик просто пытается выйти из ситуации переноса, предлагая другие, мнимые преимущества. Это идет вразрез с реальными интересами пациента; таким образом он никогда не освободится от своей детской алчности и лени.

Освободится от тенет, в которых всяк из нас страдает,

Кто свои страсти и пороки обуздает[120].

[445] Невротик должен доказать, что он, как и всякий нормальный человек, может жить разумно. Он должен сделать даже больше, чем нормальный человек: он должен отказаться от львиной доли своего инфантилизма, чего от нормального человека никто не требует.

[446] Пациенты часто пытаются убедить себя – посредством разного рода авантюр, – что можно продолжать жить инфантильно. Было бы большой ошибкой со стороны аналитика пытаться их удержать. Есть опыт, через который человек обязан пройти и которому нет замены. Такие переживания часто имеют неоценимое значение для больного.

[447] На этой стадии анализа все зависит от того, насколько глубоко аналитик проанализирован сам. Аналитик, который сам питает неосознанные инфантильные желания, никогда не сможет предостеречь от этой опасности пациента. Ни для кого не секрет, что на протяжении всего анализа умные пациенты заглядывают в душу аналитика в надежде найти там подтверждение целительной формулы – или ее опровержение. Совершенно невозможно, даже с помощью самого искусного анализа, помешать больному инстинктивно перенять то, как аналитик подходит к решению жизненных проблем, ибо личность учит нас большему, чем любые книги. Все попытки скрыть свою личность ничего не дают; рано или поздно аналитик встретит пациента, который раскроет его блеф. Аналитик, который с самого начала серьезно относится к своей профессии, сталкивается с неумолимой необходимостью проверить принципы психоанализа и на себе самом. Он будет поражен, как много технических трудностей можно избежать таким образом. Заметьте, я говорю не о начальной стадии анализа, которую можно было бы назвать стадией выявления комплексов, а об этой последней, чрезвычайно сложной стадии, связанной с разрешением переноса.

[448] Многие начинающие смотрят на перенос как на совершенно ненормальное явление, с которым нужно «бороться». Такое воззрение как нельзя более ошибочно. Для начала мы должны рассматривать перенос только как фальсификацию, сексуализированную карикатуру на социальные узы, которые объединяют человеческое общество и создают тесные связи между людьми одинакового склада ума. Эта связь представляется одним из самых ценных социальных факторов, какие только можно себе вообразить, а потому было бы жестокой ошибкой полностью отвергать эти социальные авансы со стороны пациента. Нужно только очистить их от регрессивных компонентов, от инфантильного сексуализма. Когда это удается, перенос становится наилучшим орудием адаптации.