Узы предательства. Уйти невозможно остаться - Карнс Патрик
Вас предали. Вам не удастся отгородиться от этого. Прецедент создан. В этом нет никаких сомнений. Вы больше не сможете вернуться к своей прошлой жизни (которая на самом деле была совсем не такой, какой она вам казалась). Это было бы невыносимо для вас. Вам необходимо двигаться дальше, но это повлечет за собой новые страдания. Вы не сможете найти выход из этой ситуации или принять какое-то компромиссное решение. Вам нужно сделать тот или иной выбор уже сегодня, а не завтра. У вас не получится забыть об этом предательстве как об очередной досадной неприятности. Реальность оказывается слишком страшной и беспощадной.
Вас предали. Иногда это означает, что от вас отказались. Часто это бывает трудно осознать, так как тот, кто предал вас, может по-прежнему находиться рядом и даже состоять с вами в близких отношениях – он все еще присутствует в вашей жизни. Тем не менее, теперь вам приходится постоянно жертвовать вашими интересами и вашим комфортом.
«Мы говорим о предательстве, когда близкий человек причинил нам боль своими намеренными действиями или утаиванием той или иной информации. Наиболее распространенными видами предательства являются разглашение конфиденциальных сведений, нарушение своих обязательств, супружеская измена и умышленное введение в заблуждение. Оно способно вызвать серьезную эмоциональную травму или стресс. Также предательство может стать причиной сильного шока, раздражительности, душевных страданий, заниженной самооценки и сомнений в себе, а также различных зависимостей. Часто его последствия оказывают влияние на всю дальнейшую жизнь человека. Особенно страшное предательство иногда вызывает тревожные расстройства, в частности обсессивно-компульсивное расстройство и посттравматический синдром»[7]. Жертвы предательства часто признаются в том, что оно негативно влияет на их самооценку, а также на моральное, а иногда и на физическое состояние. Нередко предатель злоупотребляет доверием жертвы, и это сильно отражается на их дальнейших взаимоотношениях (Jones and Burdette, 1994; Couch, Jones, and Moore, 1999). К счастью, повсеместное распространение психотерапии, которое мы наблюдаем в последние десятилетия, очень помогло нам разобраться в ключевых моментах этой проблемы. В частности, важную роль для понимания особенных чувств, возникающих у жертвы по отношению к предателю, сыграло переосмысление значения посттравматического синдрома. Изначально считалось, что он объясняет лишь тревогу и страх, которые начинают преследовать жертву предательства или жестокого обращения, и это уже стало огромным шагом вперед в плане понимания подавленного состояния тех, кто испытал серьезную эмоциональную травму. Теперь мы также знаем и о том, что подобная травма сильно озлобляет человека. Другими словами, она может спровоцировать серьезное недовольство, гнев и даже ярость.
Алекс был талантливым архитектором. Один из его проектов можно было назвать по-настоящему революционным. Он работал в компании, отличавшейся строгой дисциплиной, жесткой конкуренцией среди сотрудников и не всегда честными действиями руководства. Босс разглядел в разработках Алекса большой потенциал и пообещал ему, что в случае успешной реализации его проекта он будет щедро вознагражден акциями компании и другими бонусами. Алекс усердно работал над своим проектом, стараясь поскорее завершить его, но при этом ни он, ни другие члены его команды не имели реального представления о том, что происходит с их проектом на самом деле. Чтобы понять, какая атмосфера царила в компании, приведем лишь один пример: босс любил повторять, что ему нравится время от времени прогуливаться по офисному зданию, так как это сеяло страх среди сотрудников. После завершения проекта полученные от него дивиденды были использованы на благо компании. Никаких бонусов Алекс так и не получил. Его зарплата немного увеличилась, но не так сильно, как ему обещали. Затем босс попросил его начать новый проект и заверил, что в случае его успешного завершения Алекс получит все сполна. Он шутил, что жизнь Алекса вскоре превратится в волшебную сказку.
В итоге Алекс попал в классическую ловушку в стиле «заманить и подменить». Он снова и снова верил пустым обещаниям руководства, отчаянно надеясь, что на этот раз ему точно воздастся по заслугам. Другие талантливые специалисты в такой ситуации давно бы получили солидную прибавку к зарплате и взяли несколько кредитов в банке. Алекс же в течение десяти лет позволял управлять собой подобным образом, и в результате его эмоциональное состояние постепенно ухудшалось – он сильно озлобился и глубоко ушел в себя. Его психотерапевт объяснил ему, что такое поведение называется посттравматической ожесточенностью. В отличие от посттравматического синдрома, когда человек просто фокусируется на пережитом им негативном опыте, при посттравматической ожесточенности в нем накапливаются гнев и ярость, оставшиеся после предательства. Обещанная волшебная сказка так и не наступила, но босс Алекса все же сделал достаточно для того, чтобы тот продолжал эффективно работать. Подобные действия руководства являлись классическими «золотыми наручниками» – чтобы получить вознаграждение, сотрудник должен был трудиться дальше и не имел права уходить из компании. В своих больных фантазиях Алекс постоянно представлял себе, как он отомстит тем, кто предал его, и получит обещанную награду. Когда он рассказывал своему психотерапевту о том, какой сильный гнев переполняет его из-за нечестных действий босса, тот указывал ему на то, что Алекс все еще продолжает работать в компании и не пытается уйти. Психотерапевт объяснил Алексу, что причиной такого поведения являются травматические узы, которые могут возникнуть не только после предательства, но и в результате влияния других факторов: слепая вера, жестокое обращение родителей или их потеря в раннем детстве, а также различные виды зависимости не только вызывают у человека обиду за несправедливое обращение или злоупотребление его доверием, но и формируют у него особую связь с тем, кто нанес ему эту травму. Алекс столкнулся с неисполнением обязательств со стороны руководства компании, и у него была возможность уйти, чтобы снова обрести чувство собственного достоинства и проявить свой талант в другом месте, но травматические узы не позволили ему сделать это.
Конечно, Алекс не был единственным, кто пережил подобный негативный опыт. Например, когда движение #MeToo распространилось по всему миру, оно подняло в обществе волну возмущения против применения насилия со стороны ряда людей творческих профессий. При этом средства массовой информации не знали, как преподносить некоторые из этих историй, так как жертвы домогательств порой продолжали проявлять симпатию по отношению к своим абьюзерам. Более того, они даже приглашали их на свои свадьбы и другие семейные праздники, то есть поддерживали с ними нормальные отношения. Похожая ситуация часто складывалась и у жертв предательства, попавших в ловушку травматических уз. При этом периодические проявления внимания со стороны абьюзера, сопровождаемые продолжающимся плохим обращением, усиливали эту болезненную связь. С другой стороны, гнев, который испытывала жертва, становился все сильнее и разъедал ее душу. Тем не менее, она никак не могла уйти от абьюзера.
Немецкий психиатр Михаэль Линден и его коллеги определили критерии посттравматической ожесточенности (Linden, Rotter, Baumann and Lieberei, 2007). Важно отметить, что гнев жертвы является настолько всепоглощающим, что он начинает серьезно влиять на ее жизнь, как и в случае посттравматического синдрома. Два этих заболевания вполне могут сосуществовать друг с другом. При этом они оба являются следствием хитрого поведения абьюзера, прикрывающего фальшивой заботой и красивыми обещаниями свое реальное жестокое поведение. На страницах этой книги я продемонстрирую вам все эти парадоксы поведения жертвы предательства, попавшей в плен травматических уз. Когда человек охвачен одновременно страхом и гневом, эти чувства могут существенно подрывать его силы. Кроме того, напомню вам, что английские слова grievance («обида») и grief («горе») происходят от французского слова grève, которое в Средние века обозначало латы, закрывающие ноги рыцаря. Вместо того чтобы уйти от абьюзера, жертва продолжает упорно держаться за него.
