Елена Баенская - Помощь в воспитании детей с особым эмоциональным развитием (ранний возраст)
С развитием стереотипа эмоционального взаимодействия взрослого и ребенка и вычленением из их единства все более и более определенных отношений связано и появление первых «настоящих» слов, использующихся малышом как просьба, обращение, призыв, и, наконец, указание («мама», «дай» и т. д.). Таким образом, еще больше расширяются возможности опосредованного контакта – не только через предметы, игрушки, жесты, но уже и через слово. Слово начинает обозначать и качественную оценку происходящего с ребенком («хороший», «бяка», «бо-бо», «можно», «нельзя»), подготавливая тем самым новые возможности регуляции его поведения. Пока же малыш сам использует эти слова для удовольствия, игры, подтверждения новизны или приятной повторяемости ситуации, возможности контроля над ней.
Таким образом, в конце первого года жизни ребенок переживает состояние не просто благополучия, а скорее даже некоторого эмоционального подъема: он уже владеет достаточно разработанным жизненным стереотипом, развитыми способами эмоционального взаимодействия с близкими, активен в освоении нового. Он в центре внимания всех близких, его достижения обсуждаются и вызывают всеобщее восхищение. Малыш начинает демонстрировать свои умения по просьбе, и это тоже превращается для него в увлекательную игру, в средство усиления эмоциональной реакции близких. Не случайно на этом фоне появляются первые устойчивые успехи в овладении как элементами социально-бытовых навыков (с удовольствием обнимает и целует по просьбе, прощается, начинает проситься на горшок, поддерживать чашку или ложку и т. п.), так и достаточно развернутыми игровыми ритуалами («ладушки», «сорока-ворона» и др.). В перспективе дальнейшего развития чрезвычайно важной становится возможность более длительного объединения внимания ребенка и близкого взрослого на основе какого-то общего действия, например совместного рассматривания картинки в книжке, показа петушка или собачки, с демонстрацией того, как они «разговаривают»; слушания достаточно длинных детских стихотворений и т. д. Тем не менее следующим шагом в аффективном развитии снова становится потеря эмоционального равновесия – характерный для годовалого ребенка первый серьезный кризис в отношениях со взрослым.
По определению Л.С.Выготского, становление ходьбы и есть момент вступления в период этого кризиса, в период «бурного развития аффективной жизни – первой ступени развития детской воли». Хотя традиционно этот кризис не считается острым, тем не менее в это время и в норме могут наблюдаться выраженные нарушения сна и бодрствования, потеря аппетита, увеличение эмоциональной лабильности (появление плаксивости, обидчивости). Возникновение этих трудностей совершенно закономерно и укладывается в общую логику аффективного развития. Рассмотрим, в чем же смысл происходящих в это время с ребенком потрясений.
Овладение ходьбой резко изменяет жизненную ситуацию. Взрослый перестает быть обязательным условием адаптации ребенка, который все чаще остается один на один с окружающим миром и временами начинает «терять» близкого как непременный эмоциональный ориентир. В этот период происходит не только физическое, но и психическое отделение ребенка от взрослого – выделение его самоощущения из бывшего слитного «Мы».
Сложности адаптации, которые испытывает ребенок в это критическое время, проявляются в том, что он, оставшись один, попадает под власть силовых воздействий окружающего сенсорного поля. В это время внешние впечатления начинают захватывать ребенка настолько, что это мешает развитию его взаимодействия с взрослыми. Ему бывает крайне трудно оторваться от заинтересовавшего его объекта и, как это было раньше, разделить внимание с взрослым. Малыша невозможно дозваться: он слишком погружается в нанизывание колечек пирамидки; самозабвенно возит машинку, не в состоянии оторвать от нее взгляд; его захватывает пересыпание песка, перекладывание камушков и т. д. Характерным примером «полевого» поведения (поведения, определяемого объектами, случайно оказывающимися в поле восприятия ребенка) может также служить стремление безоглядно бежать в направлении понравившегося предмета, совершать действия, продиктованные ситуацией и свойствами предметов: бесконечно открывать и закрывать двери, лезть во все ящики подряд, даже не сосредотачиваясь на их содержимом, залезать на лестницы, стулья, «прилипать» к забору и т. п. При этом близкий ребенка, еще недавно полностью владевший регуляцией его поведения, обнаруживает, что часто он вообще не в состоянии «оторвать» малыша от какого-то случайного впечатления.
При попытке подавить подобные тенденции в поведении ребенка путем запрета и/или прямого навязывания своей логики поведения родители сталкиваются с тем, что ранее послушный и спокойный ребенок становится упрямым и капризным, демонстрируя яркие протестные реакции – негативизм, агрессию. Малыш может даже укусить или ударить взрослого. Таким образом, мать начинает чувствовать, что она теряет эмоциональный контроль над ситуацией взаимодействия с малышом, который оказывается полностью захваченным возникающими перед ним «полевыми» соблазнами.
Наименее болезненный способ выхода из первого аффективного кризиса основан на понимании взрослым того факта, что трудности взаимодействия с ребенком вызываются его непосредственной захваченностью динамикой окружающего сенсорного поля. В этом случае он не перекладывает вину на ребенка и не вступает в конфликт ни с малышом, ни с полевыми тенденциями, а, пытаясь скорее отвлечь малыша, использует их, найдя другое яркое впечатление и переключив внимание ребенка в ином направлении. Большую помощь в этом оказывает указательный жест и слово-указание. Каждая внимательная мама знает, что у ребенка не возникнет серьезной протестной реакции, если не пытаться просто оттаскивать его от лужи или забора или запретить подбирать замеченный камушек, а указать другую, не менее яркую, аффективную точку окружения («Вон птичка полетела», «Смотри, какая машина»), то есть использовать другую отвлекающую активность, которая тоже задается полем («Побежали вон по той дорожке» и т. п.).
Характерно, что подобные приемы традиционно приняты для организации годовалого ребенка. Их обычно предлагает опытная бабушка, а вот маму, которая торопится, может слишком расстраивать неожиданное изменение в отношениях с малышом, и, как следствие, она часто пытается «переломить» его, требуя хорошего поведения в тот момент, когда он просто не может выполнить ее просьбу. Например, малыш часто не может прервать свое действие, если оно не закончено (не долистана книжка, не дособрана пирамидка, содержимое коробки до конца не вытряхнуто и т. п.). Конфликты часто связаны с ситуациями, характерными для этого кризисного времени. Трудно бывает, например, усадить на горшок просившегося уже до этого ребенка. Возникает разлад в ситуации кормления, когда уже державший в руке ложку ребенок начинает активно размазывать еду по столу, появляются сложности как с выходом на прогулку, так и с возвращением домой, с укладыванием спать и т. д. Следует специально подчеркнуть, что возникновение устойчивого конфликта может стать причиной обострения описанных выше проявлений кризиса, которые при соответствующем правильном отношении к ним могут быть сглажены.
Проводить «отвлекающие маневры» не означает «идти на поводу» у капризного ребенка. «Отвлекающие маневры» одновременно являются и скорой помощью в организации поведения ребенка, и способом сохранения эмоциональной связи с малышом, и средством, доставляющим удовольствие и комфорт во взаимодействии с ним. Они берегут малыша от накопления отрицательного опыта, сохраняют у него необходимые представления о себе как о хорошем, послушном ребенке. Кроме того, под их защитой получают возможность «вызревания» механизмы самостоятельного преодоления импульсивных тенденций. Нужно заметить, что этот процесс тоже крайне затруднителен без специальной помощи близкого, и эта помощь, тоже оказываемая совершенно естественно, не рассматривается близкими как какое-то специальное усилие. Традиционно в это время с ребенком начинают очень детально проговаривать не только то, что происходит с ним сейчас (как это уже было до года), но и то, что произойдет в ближайшем времени («Сейчас мы купим молочка, потом пойдем на горку, поздороваемся с детками, покатаемся немножко и пойдем домой…»). Характерно, что в это время ребенок начинает с удовольствием слушать истории про себя, о своих недавних «подвигах». Такой смысловой комментарий помогает ввести сиюминутную ситуацию в общий жизненный контекст.
В это время развитие речи позволяет и ребенку начать самому включаться в этот комментарий. Он уже не только с удовольствием слушает, но и сам называет отдельные яркие явления (события, предметы и др.), отмечая происходящее не только для близкого взрослого, как это было раньше, но и для себя самого. Начало развития активного словаря ребенка связано во многом со стремлением упорядочить окружающий мир. Начинает развиваться «эгоцентрическая речь» (Пиаже Ж., Выготский Л.С., 1956). Согласно Л.С.Выготскому, одной из важнейших ее функций является планирование. Именно возможность планирования – постановки и удержания общей смысловой перспективы – в дальнейшем даст ребенку возможность благополучно выйти из кризиса первого года.
