Елена Николаева - Как и почему лгут дети? Психология детской лжи
Помимо этого существует также полуправда. Это когда что-то является правдой, а остальное – нет. Но, может, тогда это уже ложь? Например, на бутылке написано «водка», а внутри – технический спирт. Опять же встает вопрос: когда правды половина, это еще правда, а когда правды одна треть – это уже неправда? Если в бокал качественного вина налить треть чего-то другого, это будет вино? Например, подросток говорит, что сдал экзамен, но при этом не говорит, что все списал. Или, как в романе «Два капитана» Вениамина Каверина, человек утверждает, что был близким другом капитана Татаринова, но не говорит, что своими действиями убил его.
И только русский язык дает возможность выбирать между «поступать по совести» и «по закону», а потому каждый действует в рамках своего собственного видения конкретной ситуации. Но существуют культуры, где такой дилеммы нет, поскольку нет такого понятия, как совесть. А потому люди поступают однозначно – по закону. Нельзя забывать еще об одной замечательной вещи. До XVI века в русском языке слово «ябеда» означало «судья» и имело положительное значение. Но видно такова уж практика судейского дела в нашей стране, что это слово изменило свой смысл на противоположный и стало обозначать «напраслину» и «наговор».
Ложь тоже бывает не одного «сорта». Ложь бывает во спасение (правда, не понятно, во спасение кого, – возможно, того, кто лжет), белая ложь (когда вы говорите человеку, что он прекрасно выглядит, чтобы его не обидеть, а в душе думаете, что «в гроб людей краше кладут»), ложь во благо (например, врач не говорит больной женщине, что она умирает от рака. А у женщины маленький ребенок и она умирает, не оставив ребенку квартиры, не назначив опекуна и т. д. Кому от такой лжи благо?). И уж совсем замечательный вид лжи – святая ложь (интересно, как святые относятся к такому определению?). Александр Куприн (1985) в одноименном рассказе очень точно ее охарактеризовал: «Святая ложь – это такой трепетный и стыдливый цветок, который увядает от прикосновения». Наконец, существует благородная ложь. Еще Платон полагал, что в хорошем государстве правитель будет лгать людям, чтобы всем было хорошо. Судя по всему, правителям всех времен и народов эта философская мысль пришлась по душе.
Оказывается, что правду добывают под пытками, а большая часть лжи встроена в тело культуры, причем в самые трепетные его части.
Напрашиваются два вывода: родители хотят, чтобы дети были с ними честны, хотя сами позволяют себе другое поведение; родители хотят, чтобы дети были честны с ними тогда, когда это нужно самим родителям, но при этом были хорошо адаптированы в культуре, где ложь – необходимый компонент жизни.
Но это означает, что родителей не волнует вопрос правдивости ребенка. Их задевает его ложь только по отношению к ним в определенный момент. Они хотят, чтобы ребенок, как и взрослый, соотносил слова с контекстом, в котором они произносятся. Но как давно мы сами узнали, что правда в одних условиях равносильна лжи в других? Более того, не этому ли мы учимся каждый день всю жизнь?
Это не значит, что нет правды и лжи и не надо стремиться говорить правду. Однако прежде чем решить, как воспитывать детей, мы должны осознать, чего мы добиваемся от ребенка, что хотим получить в результате. Рассуждая о правде и лжи, мы должны помнить, что многое определяется условиями, в которых происходит действие. И соотнесение слов с контекстом событий, в которых они произносятся, – сложная наука, которую каждый познает постепенно, по мере расширения опыта.
Все это позволяет сделать важный вывод: родителей волнует не ложь ребенка, а внезапное осознание отсутствия интимности в отношениях с ним, допущение ребенка, что, приспосабливаясь к этому миру, можно быть неискренним с близкими. Родителей ужасает то, что ребенок пренебрегает самым важным качеством семейного благополучия – доверием.
Это действительно крайне болезненное ощущение по двум причинам. Во-первых, сплоченность любой семьи определяется именно возможностью интимности, доверия, задушевности. Все эти слова разным способом описывают открытость другому человеку, а значит, предсказуемость действий каждого члена семьи. Предсказуемость же позволяет видеть перспективу и управлять проблемными ситуациями. Именно поэтому интимность является центральной составляющей любви. Доверие к миру (хотя бы в узких рамках семьи) позволяет нам идти вперед в надежде на положительный результат, преодолевать трудности и созидать что-то новое, поскольку мы знаем, что позади – надежный тыл. Отсутствие доверия создает ощущение опасности, снижает этот исследовательский и созидающий потенциал, направляя силы не на поиск новых путей и возможностей, а на защиту флангов и ожидание непредвиденного.
Доверие и интимность не появляются внезапно. Они взращиваются – не словами, а поступками, почти физическим ощущением плеча, на которое можно опереться, или сомкнутых в объятии рук, от присутствия которых становится легко и спокойно. Именно поэтому для малышей так важны прикосновения близких, от которых они черпают силу и уверенность для познания мира.
То, что это так, подтверждается основным способом, позволяющим научить ребенка не врать. Ребенок, в котором заложено доверие к родителям, который обрел узы привязанности к ним, крайне дорожит этим. Как только он осознает, что ложь будет стоить ему этого доверия, он предпочтет говорить правду, чтобы сохранить его. Это не означает, что он никогда не будет лгать. Он будет лгать в крайних случаях, тогда, когда будет думать, что содеянное им может повлиять на крепость уз доверия. Но если отношения между детьми и родителями не столь доверительны, а в большей мере сухи и холодны, то управлять ребенком возможно только путем наказаний, и тем более жестких, чем меньше доверия в семье. Но и это не будет гарантией правдивости отпрыска.
Во-вторых, неискренность ребенка создает у взрослых ощущение непредсказуемости, утраты контроля. Если родитель знает, что происходит в семье, он может планировать ее будущее и свою жизнь. Но если каждый член семьи что-то утаивает или искажает, предсказательная сила взрослых падает, и семья подвергается значительному риску.
Недаром в русском языке кроме слов «правда» и «ложь» есть словосочетание «честное слово», подразумевающее, что залогом правдивости является честь как высшее мерило человеческого достоинства. Но само существование такого словосочетания свидетельствует о том, что просто правды не достаточно для эффективного взаимодействия людей. А это значит, что семьи, в которых дети никогда не лгут, сталкиваются с другими проблемами, возможно, более сложными, чем семьи, в которых эпизодически всплывает ложь. Если же ребенок врет постоянно, то это тоже не свидетельствует о налаженных отношениях в семье и является предвестником больших проблем с ребенком в будущем.
Честное слово необходимо держать. Были времена, когда людям доверяли настолько, что давали деньги «под честное слово» и даже отпускали из тюрем. Еще в Советской России, достаточно недавно, когда в 1921 году умер Петр Алексеевич Кропоткин, из тюрем под честное слово были выпущены анархисты. И все они как один сдержали данное слово и после процедуры похорон вернулись в тюрьмы. А до того Ф. Дзержинский выпустил из тюрьмы В. Пуришкевича, организовавшего монархический заговор, и тоже под честное слово, когда узнал, что у Пуришкевича болен сын. Под честное слово отпускали пленных офицеров еще во время Первой мировой войны, если они обещали, что не будут принимать в ней участие. Подобное отношение к честному слову было не только у взрослых, но именно потому, что оно существовало у взрослых, оно было и у детей. И о том, как мальчишка, давший честное слово другим мальчишкам стоять на посту, держал его, нам поведал Леонид Пантелеев в рассказе «Честное слово». Поведение мальчишки того времени – отражение поведения взрослых того времени. Сейчас людей отпускают из тюрьмы под залог, да и деньги дают под залог, но люди исчезают, как исчезают и деньги.
Что-то изменилось в этом мире, но изменившиеся родители хотят, чтобы их дети держали честное слово.
Эти рассуждения, в свою очередь, ведут к следующему:
1) дети обязательно в какой-то момент начинают лгать, поскольку они живут в мире, в котором это явление встроено в контекст жизни;
2) преодоление этой проблемы является важнейшим фактором личностного роста как ребенка, так и его родителей, способствует сплочению семьи и повышению уровня интимности в отношениях. А посему столкновение с детской ложью – не трагедия, а задача, решение которой ведет к развитию и психологическому росту всей семейной группы.
Значимость такого явления, как обман, отражена в воспоминаниях и рассказах огромного числа писателей. Трудно назвать тех из них, кто, обращаясь к периоду детства, обошел бы эту тему.
