Ролло Мэй - Смысл тревоги
Согласно определению Тиллиха, тревога есть человеческая реакция на угрозу небытия. Человеку свойственно осознавать свое бытие, но он также знает, что в любой момент его существование может прекратиться. Конечно, Тиллих сформулировал эти мысли еще до появления атомной бомбы, но бомба становится весомым символом, с помощью которого множество людей соприкасаются с угрозой небытия. Тревога — с философской точки зрения — появляется тогда, когда человек осознает, что бытие существует на фоне неустранимой возможности небытия. Это, как мы увидим, походит на концепцию Кьеркегора, утверждавшего, что тревога есть «страх перед ничто». «Небытие» — не просто страх физической смерти, хотя, возможно, именно смерть является самым распространенным предметом и символом тревоги. Угроза небытия относится к религиозной и духовной сфере жизни, поскольку это есть страх перед бессмысленностью существования. Обычно угроза бессмысленности воспринимается как угроза моему Я (Гольдштейн говорил о «растворении Я»). Но когда человек принимает вызов этой тревоги, когда видит угрозу бессмысленности и противостоит этой угрозе, он сильнее чувствует свое Я. Это обостряет восприятие человека, направленное на самого себя, на свое бытие, отличающееся от мира небытия или мира объектов.
В богословской доктрине Нибура, касающейся человека, тревога занимает центральное место. Нибур утверждает, что любое действие человека, творческое или разрушительное, включает в себя элемент тревоги. Тревога проистекает из того факта, что человек, с одной стороны, ограничен, что он, подобно животным, подчинен случайностям и природным нуждам. С другой же стороны, человек обладает свободой. В отличие «от животных, он видит, что в ситуации существует неизвестность, и готов пойти на риск». Таким образом человек выходит за пределы своей ограниченности. «Можно сказать, что человек — существо и связанное, и свободное, ограниченное и не знающее границ — постоянно испытывает тревогу. Тревога — неизбежный спутник парадокса свободы и ограниченности, присущего человеческой жизни»[31]. Мы еще вернемся к этим мыслям, когда будем говорить о тревоге как о предпосылке невроза, а пока обратим внимание на то, что Нибур на своем богословском языке называет тревогу «внутренней предпосылкой греха. Слово тревога описывает состояние внутреннего искушения»[32].
Психология
«Тревога является наиболее яркой особенностью западной цивилизации», — говорит социальный психолог Р.Р. Виллобай[33]. Он подкрепляет свое утверждение статистическими данными из трех сфер социальной патологии, на которые, по его мнению, оказывает влияние тревога. Виллобай приводит статистику самоубийств, функциональных психических расстройств и разводов. Число самоубийств в большинстве стран континентальной Европы в течение последних 75—100 лет постоянно увеличивается. Говоря о функциональных психических расстройствах, Виллобай замечает: «Создается впечатление, что количество психических заболеваний растет, при том, что созданы лучшие возможности для их лечения и диагностики»[34]. На протяжении двадцатого века во всех странах, кроме Японии, неуклонно повышается количество разводов. По мнению Виллобая, эти цифры говорят о том, что современный человек не способен терпеть стресс, приспосабливаясь к своему супругу, и что статистика разводов в современном обществе есть признак тревоги. Интересен тот факт, что в Америке выросло лишь количество разводов по причине «жестокого обращения», число же разводов по всем прочим причинам снижается. Виллобай считает, что «жестокое обращение» имеет прямое отношение к тревоге: «Когда поведение партнера вызывает тревогу, это называют жестоким обращением».
Виллобай приводит данные статистики, подтверждая свое «убеждение, основанное на здравом смысле: в нашем обществе тревоги стало гораздо больше». Тут с ним нельзя не согласиться. Но можно усомниться в том, что существует прямая связь между этими статистическими данными и тревогой. Возможно, что увеличение числа разводов связано не только с тревогой, но и с изменением отношения к разводу. Логичнее рассматривать рост числа разводов, самоубийств и психических заболеваний как симптом и следствие постоянного изменения современной культуры, которое травмирует современного человека. Тревогу также можно рассматривать как симптом и плод нестабильного состояния культуры.
Если проследить за динамикой разводов, мы увидим, что «американцы, вступающие в первый брак в возрасте 25–30 лет, разводятся в три-четыре раза чаще, чем сорок пять лет тому назад» (статистические данные, опубликованные в 1976 году)[35]. За последние двадцать лет частота разводов увеличилась более чем вдвое. Но эта статистика скорее свидетельствует о том, что мы живем в обществе, находящемся в состоянии радикального изменения, и потому наше общество охвачено тревогой.
В других главах книги мы подробно рассмотрим, что думают о тревоге представители различных направлений психологии. Здесь я сделаю лишь некоторые вводные замечания: постепенно тревога стала центральной темой теории обучения, динамической психологии и особенно психоанализа и других школ психотерапии. Психологи уже давно поняли, что опасения и страхи ребенка, особенно страх наказания перед родителями и учителями, сильно влияют на обучение. Но лишь недавно ученые обратили внимание на многочисленные скрытые формы тревоги, которые пропитывают процесс обучения дома и в школе. Тем, что тревога стала одним из центральных вопросов теории обучения, мы обязаны таким психологам, как Маурер, Миллер, Доллард и их последователям, занимавшимся теорией обучения[36].
Более тридцати лет назад Фрейд выделил тревогу как основную проблему в сфере эмоциональных и поведенческих нарушений. Дальнейшее развитие психоанализа лишь укрепляло эту точку зрения. В наши дни психологи самых разных направлений признают, что тревога есть «фундаментальное свойство невроза» или, если воспользоваться словами Хорни, «динамический центр невроза». Но это относится не только к психопатологии. В настоящее время стало очевидным: в жизни человека — «нормального» или «ненормального» — тревога играет гораздо более важную роль, чем казалось несколько десятилетий назад. И неважно, думаем ли мы о «нормальном» или патологическом поведении человека, — Фрейд в любом случае был прав, когда утверждал, что разрешение «загадки» тревоги прольет «поток света на всю психическую жизнь человека»[37].
Зачем написана эта книга
Несмотря на то, что тревога стала центральной проблемой во многих областях нашей культуры, понять эту проблему по-прежнему нелегко по той причине, что различные теории и исследования были и остаются не скоординированными между собой. Так было в 1950-м, так же обстоит дело и сейчас, в 1977 году, несмотря на то, что этой проблемой занимаются многие одаренные психологи. Если почитать материалы всевозможных симпозиумов, посвященных тревоге, то можно заметить, что специалисты даже и говорят на разных языках. То, как Фрейд описывает проблему тревоги, в книге, опубликованной в 1933 году, до сих пор звучит актуально: «Вас не должно удивлять, что у меня накопилось много новой информации относительно наших гипотез о феномене тревоги. Неудивительно и то, что вся эта информация пока еще не подводит нас к решению этой сложной проблемы». На данном этапе понимания тревоги необходимо найти «правильные абстрактные идеи и попытаться приложить их к сырому материалу наблюдений таким образом, чтобы навести в нем порядок и достичь более ясного понимания»[38].
Цель настоящего исследования и заключается в том, чтобы по мере своих сил «навести порядок в эмпирических данных и достичь более ясного понимания» феномена тревоги, над теорией которой различные ученые работают независимо друг от друга. Я хочу собрать воедино разнообразные теории и рассмотреть их в их культурном и историческом, а также биологическом и психологическом аспектах. Затем я предполагаю найти общие черты этих разнообразных концепций, их различия и, насколько это возможно, объединить различные точки зрения, чтобы получить целостную и всестороннюю теорию тревоги. Клинические примеры, представленные в этой книге, являются иллюстрациями к теории тревоги. Они должны продемонстрировать различные аспекты целостной современной теории тревоги. Возможно, они также заставят в чем-то усомниться или породят новые вопросы.
Глава вторая
Тревога в философии
