Психологический рисунок личности, или Как разбираться в людях - Аркадий Петрович Егидес

В любви истероид гонится за красотой, и когда он ее заполучил, то красуется: смотрите, у меня лучшие женщины. На вопрос «что вам больше всего нравится в женщине?» истероид скажет что-то вроде: ну, конечно, шея… А может быть, это будут глаза или линия бедер – словом, истероиду важны детали внешности. (Шизоид больше ценит ум, эпилептоид – аккуратность, паранойяльный – преданность…) Истероидка может тоже ценить мужскую красоту, элегантность; а если мужчина некрасив, то он должен обладать какими-то социально значимыми качествами (богатство, статус, слава, знатность рода…). И этим она тоже всячески хвастается.

Свадьба… Это тоже как бы рассказ, даже шоу: вот смотрите, какая у меня новая большая серьезная любовь. Истероиды обожают свадьбу как общественный институт. Она должна быть пышной. На ней должно быть много гостей. Они должны прийти со множеством дорогих подарков. И все на свадьбе напоказ! И поход к могиле неизвестного солдата, и «Чайки», а сейчас «Мерседесы», и «вынос тела невесты на руках», и наряд снежной королевы, утративший уже свой первозданный смысл символа «невинности»… И запечатление на фото или нет, лучше на видео. А потом все это просматривается с теми же или другими гостями, и чтобы все говорили «любо».

В любовных отношениях истероиды – манипуляторы. Вот истероидка уходит от него, но… «вернулась за вещами», а он уже «понял», какую жуткую непростительную ошибку совершил, отпустив ее и не уступив ее требованиям. Ведь она настолько важнее, чем требуемое, и он кидается к ней, умоляет остаться. Так ему и надо. Ведь мужчины-эпилептоиды привыкают к женам, пообедал вкусно приготовленными ею блюдами – и за газеты. Но у мужчины срабатывает охотничий инстинкт: он не трепыхается, если «объект не уходит», но если «объект уходит», то он за него хватается. Истероидки на бессознательном уровне это чувствуют и начинают стимулировать мужа как раз такими демонстрационными уходами.

Секс

Секс у истероидов расцвеченный, спектаклеобразный. В оргазме она извивается, чтобы он видел, как ей хорошо. И стон ее страстный, яростный, а по децибелам (помните?) пробивает пять этажей вверх и пять этажей вниз, чтобы всем было слышно, какой у нее роскошный мужчина и какая она роскошная женщина. Если у любовника не расцарапана в кровь спина (от ее оргазмов), то с пиршества любви она ушла как бы без десерта… Это можно назвать эксгибиционизмом, в противовес вуайеризму (готов раздеть глазами и поглощать взором) эпилептоидов и паранойяльных. Истероид приемлет эротическое искусство, групповой секс.

Истероиды склонны к бисексуальности. Облигатная гомосексуальность (приемлем лишь свой пол) у истероидов крайне редка и объяснима скорее всего самовнушением этой «моноидеи». Но при явно превалирующем интересе к противоположному полу склонность к гомосексуальности легко воплощается благодаря пластичности их психики, готовой к различным перевоплощениям. Почему гомосексуальность больше в артистической среде? Потому что там больше истероидов, готовых к перевоплощению вообще. Если актер может вжиться в роли то Гамлета, то Федора Иоанновича, то самого Ивана Васильевича, то он с такой же «естественностью» может «перевоплотиться» в женщину.

И облигатная гомосексуальность, включая лесбийство, часто тоже истероидна по психологической природе: я не как все, «я голубой» или «я розовая».

Садомазохистские игры в истероидных эротических спектаклях занимают не последнее место. Но это, скорее, именно игры, разнообразные по сюжетам и атрибутике, чаще всего неопасные и неглубокие. Если рассуждать о системе «мазохизм-садизм», то истероид не отдельно «садист» и не отдельно «мазохист». Он и то, и другое. Два в одном. Сразу или попеременно. Но следует говорить не только о собственно сексуальном садомазохизме, но и о бытовом. Здесь тоже все перемешивается. И это уже игры опасные и глубокие. Вот она допекает его придирками, оскорблениями, высмеиванием, пощечинами – психический садизм. А он ее бьет физически, избивает и убивает. Такой рабоче-крестьянский садомазохизм. При этом не люди играют своими инстинктивными потребностями, а инстинкты играют людьми. Лучше наоборот.

Не люди играют своими инстинктивными потребностями, а инстинкты играют людьми.

Истероид может быть также вуайеристом и эксгибиционистом. Опять два в одном. Правда, женщина скорее эксгибиционистка, а мужчина преимущественно вуайерист. И здесь это может комплементарно (взаимодополнительно) сочетаться с преимущественно эксгибиционистскими тенденциями истероидки.

Истероиды, перефразируя выражение Станиславского, любят себя в сексе, а не секс в себе. Но это, конечно, с легкой натяжкой – секс в себе они все-таки тоже любят, как, впрочем, и искусство. И все же для красного словца, которое несет оттенок истины, нам это имело смысл сказать.

Сексуальность истероида – игрушечное суденышко в море морали. Она зависит от ханжей, от собственных комплексов, от компании, которая для него авторитет, от нонконформизма напоказ. У Франса куртизанка Таис «молитвами» Пафнутия (перелистните страницы, посвященные паранойяльному) обращается к богу и умирает на крыльях ангелов. Так вот таких, как Таис, сначала наблудивших, а потом приблудившихся к «монастырям», среди истероидок предостаточно. Таис по воле Франса умерла просветленная, но это для того, чтобы оттенить падение Пафнутия, а на самом деле истероидки из монастырей потом уходят, находят новую любовь с новыми разочарованиями.

Роскошь

Истероиды любят жить в роскоши и богатстве, не заботясь о том, что это всегда за счет кого-то. Если есть возможность хитростью, лестью, обманом взять себе что-то за счет другого, даже близкого, человека, истероид это сделает, не задумываясь над нравственной стороной, а если кто-то ставит перед ним эту проблему, он быстро придумает психозащитные построения.

Его не очень волнует социальная справедливость как таковая. При слове «политика» истероидка чаще всего строит кислую мину, уходит на кухню, включает развлекательные телепередачи или рекламу роскоши. Впрочем, истероид может и похипповать, не расставаясь, как помним, со своими правами на собственность, чтобы всегда можно было к ней вернуться. Он уходит от богатых родителей, может пораздражать их, зная, что они его остановят, а если не остановят, то не оставят. Хиппование – это кокетство, средство еще раз привлечь к себе внимание, а стремление к роскоши – смысл жизни для истероида. Начав с любви к бедному паранойяльному революционеру, истероидочка легко переходит на любовь к богатому импозантному старцу, а то и к уродливому, но богатому средних лет мэну, и утешает себя и других тем, что «она его за муки полюбила». Но и от него уйдет, добавив тех мук, за которые его «полюбит» очередная истероидка.

Стремление к роскоши – смысл жизни для истероида.

Телефон

Истероид, как и паранойяльный, держит телефонный аппарат всегда рядом, около постели, несет телефон в кухню,