Карл Роджерс - Клиентоцентрированная терапия
Групповые терапевтические встречи натолкнули меня на мысль, а затем убедили меня, что атмосфера понимания, сердечности, подлинной симпатии и отзывчивости, присущая им, составляет существенный момент в жизни каждого и что любой возможный риск оправдан. Именно эта атмосфера является предпосылкой одобрения, безопасности и понимания, которых, я знаю, у меня прежде не было, хотя я уверена, что мои отец и мать вряд ли признали бы, что это правда. Они оба верят, что в нашем доме мы, девочки, имели полное понимание и симпатию.
Я не знаю точно, что буду делать с этими изменившимися установками. Но это незнание не вызывает у меня в данный момент никакого беспокойства. Думаю, что признание и моя последующая готовность позволить обстоятельствам влиять на мои эмоции, — сейчас самое важное, а все остальное постепенно наладится.
Став членом группы, человек обучается пониманию того, что означает давать и получать эмоциональную поддержку, и пониманию новому и более зрелому. Это самоопределение в новом контексте, сходном с тем, который первоначально заставил его претерпеть деформацию самовосприятия, а также новое понимание своей самости в ее отношении к другим. Это, возможно, наиболее неопровержимое свойство группового опыта.
Вопреки ожиданию, человеку иногда легче выговориться в группе, чем перед индивидуальным терапевтом, и на это различие стоит обратить внимание. Даже наш небольшой опыт работы с несколькими группами ветеранов войны с сильными нарушениями душевного равновесия дает надежные основания для такого вывода. Все участники групп получали индивидуальную терапию в течение разного времени, вплоть до года, и были направлены на групповую терапию, поскольку обнаружили невосприимчивость к индивидуальному лечению. Регистрация фактов показывает, что несколько мужчин, которые были не в состоянии в индивидуальной терапии рассказать о своих травмах, оставленных войной, получили от групповой терапии важные стимулы и понимание, необходимые для того, чтобы они смогли вновь пережить многие события из своего ужасного опыта войны, которые они не позволяли себе осознавать. Главное здесь определяется индивидуальными различиями в способности открыть другим свою жизнь. Тот, кто в большей степени способен рассказать о себе, может первым начать разговор и таким образом снять напряжение у более сдержанных членов группы, которые со временем на его примере наберутся мужества и начнут пробовать подражать ему.
Высказывания, подобные приведенным ниже, характерны для всех: Я испытал такое же переживание" или "Когда это с вами случилось, у вас возникло то же чувство, которое я испытал, когда ...и Групповой психотерапевтический эффект, который изучался социальными психологами в других контекстах, тут тоже действенен. Это не значит, что всем людям легче говорить в группе, чем с терапевтом. Одним членам группы может быть сразу легко говорить, другие же позже начинают понимать, что рассказывать вполне безопасно. В то же время существуют немногие, которые в продолжение всех занятий способны хранить молчание, не рискуя заговорить. Группа дает возможность достичь свободы, и это важно.
Многие дискуссионные вопросы в теории личности и относящиеся к терапевтическому процессу сосредоточены вокруг проблемы ценностей. Один из кардинальных принципов клиентоцентрированной терапии заключается в том, что индивиду нужно помочь выработать свою собственную систему ценностей, с минимальным наложением на нее системы ценностей терапевта. Сам этот принцип, конечно, является выражением ценностной установки, которая в ходе тесной совместной работы неизбежно передается клиент Эта ценностная установка, утверждающая право индивид! отдавать предпочтение своим собственным ценностям, считается терапевтически полезной. Навязывание терапевтом других ценностей считается терапевтически вредным, возможно, потому, что, будучи преподнесены терапевтом, они, несомненно, будут подкрепляться его авторитетом и, тем самым, будут означать отрицание самости клиента. Терапевт не должен навязывать свои ценности только потому, что они того стоят; любая его рекомендация имеет определенную направленность, релевантную клиенту. Клиент вынужден активно преодолевать ее. В групповой же терапии ситуация в отношении ценностей представляет особый интерес, учитывая важность ее последствий. Как и в индивидуальной работе в рамках клиентоцентрированной терапии, терапевт спокойно и настойчиво, каждым своим словом, отстаивает как важнейшую ценность право индивида определять свой собственный образ жизни. Эта ценность считается настолько важной, что терапевту не стоит это скрывать и, может быть, даже вопреки настроениям группы, выдвигать для обсуждения другие ценности. Впрочем, ценности выдвигаются в избытке самими членами группы, и это богатство и разнообразие способов выражения жизненной позиции предлагает каждому члену группы множество альтернативных перспектив, не требуя, чтобы он принял на себя какие-либо обязательства. Все ценности обоснованны с точки зрения говорящего о них индивида; слушатели свободны от какого-либо давления на них и вольны принять или отвергнуть их; они могут использовать информацию в той мере, в какой она воспринимается как значимая для них самих. К тому же, такого рода ценности, которые находят выражение в группе, представляют собой своеобразный срез системы ценностей той культуры, в которой живет индивид, причем это куда более разнообразный срез, чем при общении с одним только терапевтом. Само разнообразие ценностей является важным фактором в создании климата, в котором окончательный выбор остается именно за индивидом.
Групповая терапия предлагает недоступную в индивидуальной терапии возможность, которая может иметь довольно важное значение в терапевтическом процессе. В группе индивид может сам стать тем, кто оказывает помощь, и в то же время получать помощь. Замечания, сделанные членами группы,когда они рассказывали о своем решении обратиться к терапии, наводят на мысль, что перспектива совместной деятельности, от которой они могут ожидать определенной пользы и в то же время способствовать достижению этой пользы, снимает барьеры между человеком и терапией. Вполне возможно, что акт оказания помощи сам по себе является терапевтическим опытом, но это только предположение. Один человек выразил эту ситуацию таким образом:
"Я не мог заставить себя пойти к частному консультанту. Хотя у меня были имя и адрес одного из них, и я подходил два или три раза к телефону, чтобы условиться о встрече, я никак не мог заставить себя сделать первый шаг. Когда же появилась возможность стать членом группы, я немедленно согласился. Это, следовательно, оказалось для меня самым подходящим.Этот опыт настолько мне помог, что я просто поражен. Каждый раз, когда я принимаюсь за дело, я думаю: "А ведь эти группсзые занятия действительно помогли мне". Только что я обнаружил, что почему-то использую глагол в прошедшем времени — оно помогает мне и в данный момент. После занятия Джек говорил о том, насколько ему помогла группа. Мне кажется добрым знаком, что я обеспокоен, скорее, тем, что тревожит его, а не моими собственными проблемами".
В групповой терапии человек может достичь разумного баланса между тем, что дает, и тем, что получает, между своей независимостью и реалистичной и самоутверждающей зависимостью от других.
Процесс групповой терапии
Организация и процедура
Поскольку групповая терапия является относительно малознакомым процессом и поскольку определение групповой терапии охватывает множество различных типов опыта, необходимо, по-видимому, сказать несколько слов об общей установке и процедуре группоцентрированной терапии. Обычно группы состоят из шести человек и терапевта. Такое количество участников было найдено эмпирически. Однако осуществлялись и специальные исследования, чтобы установить оптимальное количество членов группы. Вопрос об оптимальной численности членов группы связан с тем, что многие люди, по-видимому, стремятся не лишать себя всех преимуществ максимально интенсивного личного взаимодействия с терапевтом и в то же время думают об экономии, что явилось отнюдь не последней из всех привлекательных особенностей группового подхода. Эффективная работа может осуществляться при весьма ограниченном числе участников, к которым могут порой присоединиться еще один или два человека. Но слишком расширять группу сверх шести человек, по-видимому, не следует, ибо чрезмерное превышение этих пределов может привести к снижению темпа работы группы и к увеличению числа участников, остающихся, пребывая на периферии группы, невовлеченными в процесс.
Группы встречаются в тихой, комфортабельной комнате, где каждый может сесть вокруг стола; желательно, чтобы комната не была ни чрезмерно тесной, ни слишком просторной. Отбор членов группы будет обсуждаться позже, здесь же отметим, что в нее могут включаться люди с достаточно большими различиями в проблемах и личностных характеристиках. В нашей практике мы стремились следовать только самому общему критерию подбора групп, такому как группы совершеннолетних, юношей или детей. Группы, как правило, встречаются дважды в неделю и работают в течение часа, хотя, по-видимому, желательно немного более продолжительное время встречи. Кроме того, гибкость в организации встреч позволяет лучше адаптироваться к окружающей обстановке; некоторые группы встречались раз в неделю, другие же — несколько раз в неделю, причем продолжительность встреч менялась. В рамках одной группы, однако, добиваются некоторого постоянства в модели встреч. Решение завершить встречи остается за группой. В условиях, когда мы в полной мере могли применить наш опыт, группы склонялись к тому, чтобы проводить в среднем около двадцати встреч.
