Алексей Редозубов - Мозг напрокат. Как работает человеческое мышление и как создать душу для компьютера
1. Фильм «Без вины виноватый» (Wrongfully Accused) с Лесли Нильсеном (известным по фильму «Голый пистолет»). Фильм начинается с того, что герой Нильсена, знаменитый скрипач, вдохновенно играет на своем инструменте в сопровождении огромного оркестра. Одна рука держит скрипку, другая — смычок. И вдруг появляется «его» третья рука, которой он умудряется почесаться.
2. Фильм «Кавказская пленница». Здесь всем памятна сцена, в которой Юрий Никулин опускает руку под одеяло, рука высовывается рядом с пяткой и чешет ее.
Обе сцены похожи по внешнему построению, в обоих происходит нечто противоречащее законам природы (появляется третья рука, рука удлиняется и достает до пятки). Но сцена со скрипачом не вызывает никаких эмоций, а сцена из «Кавказской пленницы» — классика жанра комедии. В чем причина? Все просто.
У Нильсена никто не оказался в «нелепом» положении. Само появление третьей руки хоть и является «нелепым» с точки зрения логики, но не привязано ни к кому конкретно, кто бы «ответил» за эту нелепость. Рефлекс «смешно» молчит.
А вот в «Кавказской пленнице» все не так, рядом с Никулиным сидит Вицин, который наблюдает за почесыванием пятки и который «обалдевает» от этого, и именно его «обалдение», надо сказать еще и талантливо сыгранное, и вызывает ощущение «смешно». Вот он, конкретный человек, который попал в «нелепую» ситуацию, которая для него, кстати, не заканчивается. Следующим кадром Никулин приподнимается и снова чешет пятку, но уже вполне традиционно, Вицин же удовлетворенно вздыхает: «дескать, все встало на свои места», чем снова выставляет себя «дураком», что опять вызывает смех у зрителей.
Многие творцы подчас копируют внешнюю форму удачных реприз, воспроизводят ситуации, которые в других обстоятельствах вызывали смех, и надеются, что это будет смешно. Понимание природы юмора позволяет безошибочно распознать такие сцены. Многие несмешные комедии можно было бы «исправить», минимально изменив действие, чтобы в нем выполнились обязательные условия смешного. Конечно, выполнение условий юмора не гарантирует выдающийся результат: может отсутствовать новизна, «нелепые» ситуации могут быть разными по степени нелепости, ситуации могут быть недостаточно понятными. Однако несоблюдение описанных правил гарантирует отсутствие ощущения «смешно».
От чего зависит вкус?
Скажем так: вкус человека определяет, какие явления вызовут у него эмоцию «красиво», а какие оставят равнодушным. При такой трактовке вкуса можно сформулировать ряд его свойств.
- Спектр восприятия достаточно широк, в каждом из его элементов — причины, которые ведут к возникновению эмоции «красиво». Однако вторичные эмоции могут формировать сходные первичные ощущения. Так, итоговое ощущение «красоты» формируется различными путями и подчинено различным правилам в разных частях спектра восприятия.
- Возникновению ощущения «красиво» предшествует распознавание явления. Естественно, что глубина распознавания и его адекватность влияют на итоговою оценку. Недостаточно глубокое распознавание может привести к тому, что элементы, необходимые для срабатывания рефлекса, вызывающего необходимую эмоцию, не будут активированы.
- То, как человек способен распознавать общие свойства, встречающиеся в различных явлениях, влияет на его вкус. Если человек обладает достаточными способностями, то с определенного момента он начинает узнавать повторение знакомых ситуаций, даже если разнятся внешние обстоятельства. При этом он улавливает «суть» ситуации, ее причины и двигающие мотивы. Различные ситуации могут иметь совершенно разную внешнюю форму, но иметь одинаковую суть. Умение распознавать «суть явления» дано не всем. Кроме того, необходим определенный опыт. Наличие такой способности приводит к тому, что какие-то явления не воспринимаются красивыми из-за отсутствия «новизны по сути». И наоборот, появляется способность воспринимать красоту, построенную на узнавании «сути». По такому принципу строятся все аллегорические повествования. Способность к обобщению, конечно, в той или иной мере присуща всем людям. Но глубина этой способности имеет существенный разброс.
- Часто импринтинг эмоций приводит к тому, что для появления положительного ощущения необходимо наличие неких сопутствующих условий. Такими условиями могут быть: «модность», «престижность», «фирменность», «приличность», «необычность» и многое другое. Конечно, это сильно определяет разницу вкусов.
- На примере юмора мы уже показали, что представления о том, какие поступки являются «стыдными», влияют на то, возникает ли ощущение «смешно». Этот эффект проявляется в различиях понимания юмора у разных культур. Если сильно различаются нравственные ценности, разное представление о том, какие ситуации являются «неприличными», то шутки другой культуры могут быть нам «понятны», но не смешны. Такая зависимость оценки от сформированных у человека представлений о «правильности» встречается во многих элементах спектра восприятия.
По сути, все мы являемся критиками. Оценивая тот или иной фильм, мы используем все ту же дихотомию: «понравилось»/«не понравилось». Каждый из нас может более или менее связно объяснить, почему этот фильм приглянулся, а тот — нет, однако истинные причины таятся в бессознательных процессах. Мы пытаемся логически обосновать свое впечатление, приписывая фильму те или иные свойства, которых в нем может и не быть.
К примеру, человек без чувства юмора посмотрел комедию, после чего вышел из кинозала с испорченным настроением. Он говорит: фильм плохой, потому что скучный, и спорить с этим очень трудно. Для него фильм — действительно не смешной, ибо он не видит юмора. Но большинство людей в зале смеялись, и этот неприятный факт человеку надо как-то себе объяснить. Самый распространенный способ — включить так называемую защитную мотивировку. Логика — примерно такая: «Эти люди смеются над всякой ерундой, а мне это не смешно, я выше, умнее их...» Люди очень болезненно воспринимают замечания других о своей глухоте в какой-либо составляющей спектра.
Когда начинается спор о вкусах, оппоненты пытаются любой логической мотивировкой обосновать «правильность» своего восприятия. Объяснить то, что им нравится, своей «одаренностью» к восприятию прекрасного, а то, что нравится оппоненту, но не нравится им,— недалекостью и примитивностью вкуса оппонента. Исходя из того, что на самом деле крайне трудно найти людей, «одаренных» практически во всех частях спектра восприятия, этот спор сильно напоминает спор слепого с глухим. Вообще о вкусах очень трудно говорить объективно потому, что этот разговор по природе своей иррационален, и в нем сталкивается свойственное человеку желание абсолютизировать свое ощущение и, зачастую, «органическая невозможность» понять вкусы другого.
«А как же профессиональный критик?» — спросит искушенный читатель. Критик, к сожалению, тоже человек. И воспринимает он любое произведение как самый обычный зритель. И оценку строит исходя из того, какие эмоции это произведение у него вызвало. И далее подводит логическое обоснование под свое впечатление. Вот тут критику несколько проще, чем среднему обывателю, ему помогает опыт и «набитая рука». Вообще же именно критики наиболее агрессивны по отношению к замечаниям в свой адрес, ибо под сомнение ставится их профессионализм. Действительно, кому как не кинокритикам, свысока произносить фразы типа: «Позвольте, как вы можете судить о вещах, которых не понимаете?»
Искусство. Так что же нам нравится?
Люди постоянно создают художественные творения, цель которых — заставить других испытать комплекс эмоциональных переживаний, дающих итоговое состояние удовольствия. Попробуем же сформулировать правила, справедливые для всех произведений искусства независимо от их области, будь то кино, литература, живопись, музыка или что-либо другое.
Итак, для того чтобы произведение понравилось конкретному человеку, нужно:
1. Чтобы в произведении присутствовали элементы, выполненные «красиво», то есть способные вызвать ощущение «красоты» в какой-либо части спектра восприятия.
Собственно, это следует из самого понимания красоты — как всего от чего мы получаем удовольствие. Способов вызвать у нас ощущение «красиво» существует великое множество, и мы говорили об этом ранее. Но как это ни банально звучит, «красивые» элементы должны быть в произведении, чтобы оно понравилось. Наша оценка — оценка эмоций. Никакие достоинства произведения не оказывают на нас положительного воздействия, если не вызывают эмоций. Трудоемкость произведения, «правильность» его построения, выполнение неких композиционных и прочих правил напрямую не связаны с красотой. Наверно, не стоило бы вообще об этом говорить, если бы сплошь и рядом не возникали творения, в которых «правильностью» подменяется красота.
