Нэнси Мак-Вильямс - Психоаналитическая диагностика: Понимание структуры личности в клиническом процессе
Основания для построения глав
Первые четыре категории я заимствую с учетом дополнительного развития у Пайна (Pine, 1990), который суммирует драйвы, Эго, объектные отношения, аспекты индивидуальной психологии собственного “Я” следующим образом:
“В общем говоря, под этими четырьмя терминами я подразумеваю, соответственно, доминирующие: а) драйвы, потребности, желания; б) защиты, адаптацию, тестирование реальности и дефекты в их развитии; в) отношения со значимыми другими, в том виде, как они пережиты и как отложились в памяти – со всеми искажениями, которые могут содержаться в этих переживаниях и памяти; г) cубъективный опыт собственного “Я” в отношении таких феноменов, как границы, ценности, аутентичность и действие”.
Подобно Пайну, я считаю, что именно эти четыре аспекта присущи психоаналитической традиции и удобны для классификации различных аспектов психологических трудностей.
Я добавила категорию аффекта к первому домену, согласно Пайну (Tomkins, 1962, 63, 91, 92; Kernberg, 1976; Isaacs, 1990; Spezzano,1993). Многое из того, что включено в понятие “драйва” в психодинамическом описании, по своей природе действительно аффективно. Несмотря на тот упор на эмоции, который всегда характеризовал психоаналитические описания – начиная с Брейера и Фрейда (1893—1895), считавших отреагирование необходимым условием избавления от истерических страданий; несмотря на большую ценность, которую терапевты продолжают придавать эмоциональному инсайту по сравнению с чисто интеллектуальным, в большинстве официальных психоаналитических теорий роль аффекта в организации и определении личностной структуры все еще продолжает осмысляться.
Я также включила сюда темперамент. Большое значение, которое Фрейд придавал внутренним индивидуальным различиям в таких областях, как направленность и сила драйвов, ретроспективно представляется вполне уместным. Поскольку терапия имеет дело только с теми аспектами собственного “Я”, которые поддаются модификации, клиницисты не много думают о врожденных возможностях. Между тем, знание о конституциональной одаренности индивида способствует постановке обоснованных целей. И обсуждение таких факторов с клиентами помогает им принять свою базальную предрасположенность темперамента и обрести реалистичное отношение к определенным особенностям собственной природы.
Два следующих подраздела о каждом личностном типе призваны осветить характеристики межличностного стиля индивида с соответствующим диагнозом, а также рекомендации для эффективной терапии с таким клиентом. Детали контрпереноса рассматриваются по соображениям и диагноза, и терапии. Эмоциональные реакции индивида содержат в себе важную диагностическую информацию, часто представляющую единственный ориентир (особенно у более нарушенных пациентов) для дифференцирования двух типов характеров, при которых применимы совершенно различные терапевтические подходы. Кроме того, информация о контрпереносе может подготовить терапевта к тому, что он будет чувствовать, работая с данным клиентом. Таким образом, он обретет шанс лучше и эффективнее использовать собственные чувства. Я включила сюда также соображения относительно того, как преодолеть то, что сторонники теории контроля – овладения обычно считают неотъемлемыми, “тестовыми” характеристиками различных личностных типов (Weiss, Sampson, & MZPRG, 1986).
Наконец, чтобы предупредить практикующего терапевта о возможных альтернативах, имеющих важные терапевтические последствия, включен раздел о дифференциальном диагнозе. Например, последствия могут оказаться катастрофичными, если перепутать истеричную женщину с фундаментально нарциссической или если нарциссического мужчину расценить как пациента, обладающего обсессивным характером, или принять индивида, имеющего нарушение в виде множественной личности, за шизофреника. И все же, все эти ошибки регулярно встречаются, так как манифестные проявления и симптоматика пациентов в каждой названной паре нередко бывают фактически идентичными. При всех достоинствах DSM, использование ее реестра диагнозов провоцирует эти виды ошибок.
Характер, патология характера и ситуационные факторы
Последующие описания включают как нарушенные, так и здоровые варианты каждого типа характера. Каждый обладает характером. У большинства из нас он не является “нарушенным”. Мы все имеем черты нескольких личностных стилей, независимо от того, какие тенденции в нас преобладают. Многие люди, которые не вписываются точно в рамки какой-то одной категории, могут быть описаны с применением комбинации двух типов организации (параноидно-шизоидные, депрессивно-мазохистические и т.д.). Оценка структуры характера индивида даже при отсутствии личностных нарушений дает терапевту понимание того обстоятельства, какой вид вмешательства будет подходящим для клиента и какой стиль отношений сделает его более восприимчивым к попыткам помочь ему. Хотя никто не соответствует “буква в букву” описанию в учебнике, большинство людей все же может быть помещено в определенную “нишу” в общем ряду. Это дает клиницисту некоторую ориентацию в том, как быть максимально терапевтичным.
Динамика – это уже не патология. Расценивать кого-то как личность, имеющую патологический характер или личностное нарушение, целесообразно, но только в том случае, когда его защиты настолько стереотипны, что препятствуют психологическому развитию или адаптации. Обсессивный человек организует свою жизнь вокруг мышления, достигая самоуважения благодаря мыслительным творческим актам – обучению, логическому анализу, детальному планированию и принятию здравых решений. Для патологически обсессивного пациента характерна непродуктивная умственная жвачка, не достигающая объективности, не реализующая устремлений, заставляющая бесконечно ходить по кругу. Депрессивная женщина находит удовлетворение в заботе о других; патологически депрессивная уже не может заботиться о себе.
Важно различать характер и откликаемость. Некоторые ситуации высвечивают в ком-то те личностные аспекты, которые могут оказаться латентными при других обстоятельствах: потери проявляют депрессивные стороны; угроза безопасности проявляет паранойяльность; сражение за контроль способствует обсессивной жвачке; сексуальная эксплуатация провоцирует истерию. При постановке диагноза терапевту следует быть внимательным, чтобы различать относительное влияние ситуационных и характерологических факторов. Общая ошибка – придерживаться (вне зависимости от контекста) следующего мнения: если пациент реагирует в соответствии с описанными особенностями характерологического типа, это и есть его тип личности.
Одна китайская студентка, терапию которой я супервизировала, проявляла беспокойство, которое казалось в основе своей нарциссическим: она была очень чувствительна к тому, как ее воспринимают, тратила значительную часть эмоциональной энергии на повышение самоуважения, страдала от зависти к американским студентам, для которых, как ей казалось, все было просто, и постоянно беспокоилась о том, “вписывается” ли она. Однако, первичная жалоба, с которой она обратилась к терапевту, и аффект, который окрашивал мой супервизорский контрперенос, опровергали заключение, что девушка была по существу нарциссической личностью. Просто стресс адаптации к новому обществу активизировал в ней латентные сомнения в собственной приемлемости, идентичности и ценности, сомнения, с которыми каждый должен бороться в случае перехода из одной культуры в другую. Кроме того, этот пример иллюстрирует особенности реактивных смещений в личности. Он также показывает решающее значение данных переноса и контрпереноса при оценивании.
Ограниченность выбора типов личностей
Аналитический опыт предполагает следующее: хотя личность может быть существенно модифицирована путем терапии, она не может быть трансформирована (теория драйвов утверждала, что можно изменить экономику, но не динамику). Иными словами, терапевт в состоянии помочь депрессивному клиенту быть менее деструктивно и неумолимо депрессивным, но он не может превратить его характер в истерический или шизоидный. Люди сохраняют свои внутренние ядерные “скрипты”, конфликты, ожидания и защиты, которые существенно расширяют их автономию и углубляют реалистическую самооценку, если они соответствуют базальным компонентам их личности. Возрастание свободы проистекает из возможности выбора и овладения поведением, которое раньше было автоматическим; принятие самого себя происходит из осознания человеком того факта, как он приобрел свою особенную комбинацию тенденций. Входит ли в терапевтический контракт решение о модификации характера или нет, но принятие его природы обеими сторонами облегчит их работу.
