Виктор Гламаздин - Библия G-модератора
О чем-то я только что хотел сказать, да забыл. О чем же я хотел сказать-то?
М-м-м…
А-а! Вспомнил!
Я хотел упомянуть о такой рекламной фишке, как банальная афишка.
Она в те времена отличалась от купли-продажных объявлений и всяких там летучих листков (прообразов настенного плаката) не столько по форме, сколько по содержанию и распространению.
Афиши рисовались от руки, извещали о месте, участниках и времени очередного шоу и развешивались на почтах, в разных забегаловках и ночлежках.
Гм, да вовсе и не о ночлежках я хотел сказать… И не об афишках… Черт, не могу вспомнить…
Об этом я уже, пацаны, говорил…
И об этом тоже…
О! Вспомнил!!! Я хотел сказать о самом интересном на свете — о сплетнях и слухах.
Все возрастающая общественная жажда постоянной информации о происходящем породила профессиональных составителей и распространителей слухов и сплетен.
В Англии они именовались «newsmen», во Франции — «нувелисты», в Италии — «новелланти».
(На Руси профессиональных сплетников не было. Разносчикам слухов власти безжалостно резали языки и рубили головы. Так что, у нас всегда был серьезный недобор отечественных нувеллистов.)
На этой человеко-производственной базе позже формируются корпоративные информационно-пропагандистские конторы — предтечи PR-департаментов и рекламных агентств.
Манипуляция новостями удачно использовалась в торговле, биржевых спекуляциях и производстве товаров и услуг.
О политике, пацаны, уж и не говорю.
Подавая международные новости под нужным идеологическим соусом, европейская буржуазия медленно, но верно воспитывала обывателя в духе националистического демократизма и шкурного либерализма.
Информационно-пропагандистские и рекламные конторы обосновывались в наиболее крупных торговых городах.
Самый яркий представитель таких буржуев-манипуляторов — фирма немецких торгашей Фуггеров, имеющая резидентуры по всей Европе и охмурявшая в те веселенькие времена миллионы пиплов…
Идем дальше.
А дальше у нас — еще один фриц. Иоганн Гуттенберг.
Немецкие хронисты утверждают, что это был предок бен Ладена (ибо полное имя Гуттенберга в оригинале — Johann Gensfleisch zur Laden zum Gutenberg — я не вру) и родился он в Майнце в 1394-м году..
Кащенские мудрецы уверяют, что это был клон русского крепостного плотника Никанора Бздухи из вологодского села Лихие Растопырки, выращенный инопланетянами в пробирке 1786-м году и заброшенный в Майнц 1394-го силой изготовленной дворовым кузнецом Микитой металлической "хреновины, время прорубающей аки ножик сметану".
Может, и был старина Иоганн клоном русского плотника.
Но не это главное.
Главное состоит в том, что Гуттенберга считают изобретателем книгопечатания.
Все считают. Все, кроме меня.
Я же думаю, что не худо бы спросить насчет всего этого голландского изобретателя Лауренса Костера (1405–1484), когда он встанет из могилы в день Страшного суда.
Но, как бы там ни было на самом деле, но эра печатного слова у большинства пиплов прочно связана в мозгах с изобретением типографского станка клоном-трудягой Гуттенбергом.
Теперь агитационную и пропагандистскую прессу можно было печатать миллионами экземпляров.
Десятки миллионов сапиенсов получили возможность прозомбировать свои крошечные разумы изрядной дозой всякой идеологической, мистической и прочей рекламно-пиарской дрянью.
И вот, пацаны, со второй половины XV века официальные, полуподпольные и совсем уж нелегальные типографии начали заполонять Европу.
А в расклеиваемых на городских стенах агитматериалах медленно, но верно росла доля печатной продукции.
Тогда же в рекламных печатных объявлениях стали объединять графическое изображение и текст. Тут вперед вырвались англичане.
Поначалу в ихних газетенках в объявлениях первая строка всего лишь набиралась заглавными буквами.
А до выделения заголовка аршинными красными буквами и отделения его от общего текста было еще далеко.
Заголовки появились только в середине XVII века.
Тогда в Англии активно продвигались новые для европейцев колониальные товары — опиум, рабы, копченые крокодилы.
И поднятая вокруг них рекламная шумиха потребовала новых изобразительных средств.
А через два столетия (в XVIII веке) наработки англичан стырили америкосы, превратив данную технику в прибыльнейший бизнес.
Кое-что свое, впрочем, штатовцы внесли в рекламное дело.
В пятидесятые годы XIX века, парясь из-за ограничений на покупку рекламной площади (солидные газеты продавали в одни руки очень маленький объем: всем по паре строк в стандартной колонке) рекламщики-америкосы стали использовать рубрикаторы, чтобы выделить тему и зафиксировать на ней внимание заинтересованных сторон.
Рубрикатор породил весьма интересную вербальную форму рекламы — слоган.
Причем, что интересно, штатовские специалисты не только превратили заголовок в слоган, но и перекинули эту рекламную форму с газетных полос на транспаранты и плакаты.
СЛОГАН (от "a slogan" — лозунг) — это афористичный агитационный лозунг, выражающий самую суть предложения.
Именно — лозунг, а не призыв и не девиз.
Не призыв "В Бобруйск, животное!"
А слоган: "Паленая водка — дешево и сердито!", "Кандидат Пупкин — все сыты и довольны!" или "Секта "Святой Зомбик" — стопроцентное воскрешение из мертвых!"
Понятно, пацаны?
Понятно.
Вопросы есть?
Вопросов нет.
Едем, пацаны, дальше.
В общем, слоганы пошли на еврообывателя лавиной.
Объявлялись они и наших пенатах.
Сам термин «слоган» появился в нашей стране только в мутно-смутные перестроечные годы. Но нечто подобное у нас существовало давно.
В России, пацаны, слоган зачастую рифмовался: "У нас «Баварское» со льдом — с немцев денег не берем! " или "Вот, блин, квас — под водку в самый раз!"
В московских (чуть было не сказал «столичных», да вспомнил, что в дореволюционно-императорские времена столицей был Питер; жаль, что блядины-большевики это дело поломали; как бы классно нынче жилось бы Москве без всех этих пидоров с мигалками) Верхних торговых рядах было расположено множество лавчонок.
Перед входом в них топтались на морозе подвыпившие краснощекие молодцы-приказчики и наперебой зазывали покупателей, вопя им в замерзшие уши всякое-разное.
Например: "Платья венчальные! Для вдов — трауры печальные! А для утехи любовной — не вредные: кринолины проволочные медные! "
В конце XIX века (почти в то же время, что и в Штатах) появляются слоганоподобные фразы и в русской прессе. Они либо выполняют роль рубрикатора, либо вынесены в подзаголовок (тогда объявление начинается с набранного большими буквами названия фирмы).
Примеры: "Знаменитое белье "Мей и Эдлих". Самое эластичное, дешевое и практичное"; "Требуйте на каждой банке "Антипаразита" красную надпись Л. Столкинда").
После лихого ленинско-троцкистского переворота (1917), покончившего с соплежуйством болтливой буржуйской демократии, коммерческая реклама на Руси сгинула.
Но слоганы нашли себя в политике, воодушевляя большевистское пушечное мясо бить "белогвардейскую гидру" и "империалистическую контру".
Потом — короткая, но ослепительная пора ильф-петровского НЭПа.
Затем… Затем уже черт знает что.
Вспоминайте, пацаны, сами плакаты совковских времен.
Для моего чувствительного сердца такие воспоминания слишком болезненны.
Как это так — "не помните"!?
Кто ж из вас, лысоватые мои пацаны, не помнит слоганов из нашего светлого советского прошлого?
Кто не помнит знаменитого, бьющего наповал: «Аэрофлот» — типа, скорость и, типа, комфорт!", — а?
Вообще же, я б хотел написать историю рекламы, скажем, страниц на тыщу. Тут есть, о чем рассказать.
Да вот только кто из вас эту толстенно-могучую талмудятину осилит?
Чего-чего?!
Ой, только не надо тут выстилаться дешевыми понтами, братаны.
Я б и сам вряд ли смог бы до конца дочитать такую талмудятину.
Так что, не будем. Не б-у-д-е-м! Не надо нам волюнтаристского шапкозакидательства и мелочного бахвальства.
Нам нужны блаженно-простые, не претендующие на величие и небожительство святые скромники. Такие, например, как я сам.
Глава 2. Доверяй, да проверяй!
В предыдущих частях моего опуса я больше упирал на индивидуальные способности пипла, охмуряющего массы, на его голос, энергию и ум.
А теперь, пацаны, пойдет чисто конкретный разговор о той массе чисто технических средств и приемов, которые могут сделать удачным любой промоушн (ну и рекламу, блин, тоже), даже ежели за него берется косноязычный недоумок, коими кишмя-кишат халявные каналы российских телеэкранов.
