Альберт Налчаджян - Загадка смерти. Очерки психологической танатологии
В связи с этим я думал, что, может быть, удастся заглянуть и в Ленинакан, навестить некоторых моих родственников и друзей. Возможно, что моя память только ассоциативно привела в сферу сознания образ этого человека, которого в последний раз видел примерно 20 лет назад. Вспоминая его, я даже не мог сказать себе, жив он еще или уже умер. Именно об этом я почему-то упорно думал.
Пишу эти строки 12 мая, поздно вечером, после возвращения из Ахуряна. Мы поехали туда с группой, и мне не удалось побывать в Ленинакане, с группой же на той же машине я вернулся в Ереван. Не прошло и 10 минут после того, как я вошел в дом, позвонила моя мать и сообщила две неприятные вести: брат попал в легкую автомобильную аварию, но, к счастью, сам не пострадал, пострадала только машина; в Ленинакане умер вышеупомянутый человек, А. 3., о котором я накануне вспомнил и никак не мог решить, жив он еще или умер. Удалось узнать, что он умер именно 11 мая, когда я внезапно вспомнил его».
Вот вам факт, который невольно заставляет задуматься о том, каким образом он мог получить информацию о смерти человека, умирающего на расстоянии 120 километров от того места, где он находился? Или это случайное совпадение? Если же нет, то остается предположить, что непосредственно получил информацию об умирании человека через сверхчувственную, телепатическую связь.
Теперь приведу другой пример из книги шведского парапсихолога Нильса О’Якобсона. Об этом случае парапсихологического восприятия информации о смерти человека ему рассказала одна молодая женщина:
«Однажды после завтрака я быстро вошла в комнату, где я работаю вместе с двумя другими женщинами. С ними говорила какая-то незнакомка. Я посмотрела на нее и вдруг почувствовала сильный запах газа. Я вскрикнула: „Быстрее откройте окна, здесь пахнет газом! Неужели кто-то хочет совершить самоубийство?“
Мои коллеги с искаженными лицами повернулись ко мне, а незнакомка бесцеремонно толкнула меня к двери, оскорбляя. Позже, вернувшись в контору, я увидела первую из моих коллег в слезах. Непосредственно перед моим вторжением полиция сообщила ей по телефону, что ее сестра, которая живет очень далеко отсюда, была найдена мертвой в своей квартире, отравленная газом. Несчастный случай или самоубийство? Никто не знал»[115].
Как мы видим, это чрезвычайно любопытный случай: каким образом женщина — с помощью галлюцинаторного запаха газа — восприняла то, что было в мыслях других (троих беседующих женщин)?
Такого рода факты описаны и другими авторами. Как рассказал немецкий философ Иммануил Кант, Сведенборг умел получать информацию об умерших людях. Однажды к нему обратились с просьбой найти рецепт, составленный умершим мужем одной женщины: эта женщина, по-видимому, не хотела раскрыть секрет изготовления лекарства. Через несколько дней Сведенборг сказал, где этот рецепт находится.
Здесь мы приведем еще один пример (опять по описанию И. Канта) из практики великого мистика. Это хороший случай ясновидения.
В 1759 году, в конце сентября, в 4 часа дня в субботу, Сведенборг из Англии прибыл в Готтенбург, куда его пригласил, вместе с пятнадцатью другими лицами, Вильям Кастел. Около 6 часов Сведенборг вышел из дома и вскоре вернулся в тревожном состоянии и очень бледный. Он говорил, что только что в Стокгольме вспыхнул опасный пожар, который быстро распространяется. Он был в беспокойном состоянии и часто выходил и возвращался. Сказал, что дом одного из его друзей уже превратился в пепел и его собственный дом в опасности. Около 8 часов, вернувшись с улицы, он радостно воскликнул, что пожар погашен и приостановлен недалеко от его дома. Все были взволнованы. Об этой новости в тот же вечер сообщили губернатору. На следующее утро Сведенборга пригласил губернатор и спрашивал о пожаре. Сведенборг подробно описал начало пожара, его длительность и то, как удалось его погасить. Через два дня после пожара в город прибыл гонец из Стокгольма и описал пожар так же, как Сведенборг. Позже были получены официальные письма с описанием пожара, которые ничуть не отличались от описаний, данных Сведенборгом. Пожар действительно был погашен в 8 часов. Следует сказать, что расстояние между этими двумя шведскими городами — около 250 миль.
Наконец, еще один пример уже из собственной жизни.
18 сентября 1986 года в 12.30 дня я сидел в своей комнате и работал. Совершенно неожиданно в моем сознании возникли мысли о моем близком родственнике П., который живет в г. Тбилиси. Этого прекрасного человека я очень любил: он умен, высок, красив и благороден. Все родственники гордились им. Одновременно я думал, что он мог бы иметь другое, более красивое имя.
На этом я перестал думать о нем и возобновил свою работу. Вдруг в 12.50 позвонили из того учреждения, где я работаю, и сообщили, что мой родственник П., о котором я только что думал, скончался в Тбилиси и какая-то женщина просила сообщить мне об этом.
Я даже и не спросил, когда он умер и какие еще подробности могли бы мне сообщить. Удар был слишком сильным и неожиданным. Позвонил матери, которая, оказалось, знала, что П. тяжело болен, но его смерть ее тоже поразила: как я сказал, мы все очень любили этого человека.
Это поразительное совпадение во времени моих мыслей о нем и мыслей людей, которые решили сообщить мне о его смерти, не может быть случайным. Отмечу также, что начиная с 80-х годов в моей жизни такие предчувствия проявлялись несколько раз и в достаточно яркой форме. По-видимому, я обладаю даром сверхчувственных восприятий, хотя специально его развитием никогда не занимался. Полагаю, что мои танато-перцептивные способности начали усиливаться в связи с моими занятиями вопросами психологической танатологии.
§ 2. Клиническая смерть и парапсихологические явления
Мы видели, что достаточно часто люди, оживленные из клинической фазы умирания, рассказывают, как они чувствовали, что их душа, или «спиритуальное тело», выходит из тела физического. Если такое явление действительно возможно, то возникает также возможность понимания тех механизмов, с помощью которых мысли сообщаются на большие расстояния без участия известных органов чувств и технических средств.
Я считаю, что в таком случае даже у живого и вполне здорового человека психическое «Я» со своими огромными способностями и парапсихологическими восприятиями может стать преобладающим.
Чем свободнее психическое «Я» человека от его тела, тем сильнее его специальные высшие, в том числе парансихологические способности. Его «Я» (духовное Я, индивидуальная душа) может свободно странствовать и воспринимать события, происходящие очень далеко от того места, где находится тело человека.
Повторяю: если разделение «духовного Я» (души) от тела человека реально, то следует ожидать, что в сновидениях, в гипнозе, а также при некоторых психозах (в первую очередь при шизофрении) парапсихологические способности человека могут усиливаться. Усиление этих способностей должно наблюдаться и у актеров на сцене в моменты наибольшего вживания в образ героев, роли которых они играют. В другой работе я показал, что в такие промежутки времени происходит «нормальная деперсонализация» личности актера. У него одновременно появляется два образа своего «Я» (два «Я-образа»): «Я-образ» действующего, играющего роль человека и одновременно «Я-образ» наблюдателя за этой игрой[116].
Исходя из этих идей можно предположить, что наиболее тонкая интроспекция (внутреннее наблюдение за своими психическими состояниями и переживаниями) предполагает усиление иарапсихологических способностей через расщепление «Я» личности.
Наша концепция подтверждается многочисленными фактами, свидетельствующими о том, что парапсихологические способности человека в сновидениях усиливаются. Так, Луиза Райн, в течение 20 лет собирая данные о парапсихологических явлениях, пришла к выводу, что 65 % из них имеют место в сновидениях[117].
Деперсонализация и проблема смерти. Феномен отделения души от тела может переживаться не только в процессе клинической смерти, но и в других обстоятельствах, под воздействием сильных фрустраторов.
В литературе описан очень интересный случай: девушка стала свидетельницей самоубийства любимого учителя и это произвело на нее сильное, потрясающее впечатление. В дальнейшем у нее возникли навязчивые вопросы следующего характера: «А есть ли душа и существует ли последующее существование после смерти?»
«Три месяца спустя после смерти учителя она вдруг почувствовала себя только душой. Тело ее казалось трупом, которого она не касалась. Если в первое время такое состояние было приятным, то в дальнейшем постепенно возникло деперсопализационное состояние в мучительной форме»[118].
