Кевин Даттон - Мудрость психопатов
Автор приводит несколько примеров: «Алкоголики и мошенники, дети-цветы… Мафиозный кредитор, избивающий своего заемщика, очаровательный актер, убийца, странствующий гитарист, напористый политик, святой, ложащийся под гусеницы тракторов, холодный доминирующий лауреат Нобелевской премии, укравший результаты своих ассистентов… все они способны на это».
И все они делают это, не обращая ни малейшего внимания на окружающий мир.
Покровитель психопатов
Харрингтон не случайно включил святых в свой список. Это не исключение из общего правила. На протяжении всей книги холодная, сверкающая проза изобилует сравнениями психопатов и тех, кто достиг духовного просветления. И эти сравнения делает не только Харрингтон.
Автор цитирует, например, врача Херви Клекли (мы встречались с ним во второй главе), автора классической книги «Маска здравомыслия», опубликованной в 1941 году, которая является одним из первых клинических описаний психопатии.
«Психопат верит, что он должен протестовать не против какой-то малой группы, конкретного общественного института или идеологии, но против человеческой жизни в целом. Он не может найти в ней чего-то такого, в чем был бы глубокий смысл или постоянный источник стимулирования; он видит в ней лишь незначительные приятные мелочи, ужасное повторение серий мелких неприятностей и скуку. Подобно многим подросткам, святым [курсив автора], историческим деятелям и прочим выдающимся лидерам и гениям, психопат проявляет беспокойство: он хочет что-то сделать с ситуацией».
Харрингтон цитирует также Норманна Мейлера: «[Психопат] — это элита внутри потенциальной безжалостной элиты… Его логикой является его внутреннее ощущение возможностей, которые открывает смерть. Это же характерно и для экзистенциалиста. А также для святого [курсив автора], тореадора и любовника».
Из этого вытекают очень интригующие последствия. Харрингтон задается вопросом: может ли быть так, что психопат и святой в каком-то смысле являются двумя трансцендентальными сторонами одной и той же экзистенциалистской медали? Возможно ли, «готовы мы это допустить или нет, что для самых злых, полностью неисправимых психопатов убийство становится их путем к благодати? Достижением чистоты ужасными средствами? Трансформируясь посредством нелегких испытаний и посредством суровых испытаний, которым психопат подвергает других людей, дух психопата очищается от театральности, публичности, известности и террора?».
Однако вследствие своей деликатной интеллектуальной чувствительности знатоки Нового Завета могут и не согласиться с этим. Две тысячи лет назад известный Савл Тарсийский (позднее ставший апостолом Павлом) санкционировал смерть огромного числа христиан, которые последовали после казни их предводителя; в наши дни эти действия подпадают под действие Женевской конвенции и влекут за собой обвинение в геноциде.
Все мы знаем, что случилось с ним. Ослепляющее обращение во время путешествия в Дамаск[46] трансформировало Савла и буквально за одну ночь превратило жестокого, лишенного угрызений совести изготовителя шатров в одну из самых важных фигур истории западного мира. Святой Павел, как называют Савла в наши дни, является автором более чем половины Нового Завета (четырнадцать из двадцати двух книг, составляющих эту книгу, приписывают Павлу; он является героем еще одного трактата, именуемого «Деяния апостолов», а также персонажем многих прекрасных витражей).
Но, помимо всего прочего, Святой Павел обладал качествами, присущими психопатам. Он был равной степени безжалостным, бесстрашным, гонимым и харизматичным.
Давайте взглянем на доказательства этого. Явная склонность Павла как во время путешествий по дорогам, так и во время посещения многолюдных городов к опасным, негостеприимным местам, которые постоянно угрожали ему случайными, жестокими нападениями. Добавьте к этому то, что он трижды терпел кораблекрушения во время странствий по Средиземноморью, а один раз ему пришлось сутки провести в открытом море, прежде чем его спасли, — и перед нами возникает образ человека, которого мало беспокоила его личная безопасность.
Он постоянно нарушал закон и, казалось, был неспособен учиться на собственных ошибках (либо его это просто мало волновало). Во время его служения Павла многократно заключали в тюрьмы, где он провел в общей сложности около шести лет; его неоднократно подвергали жестокому бичеванию (пять раз он получал максимально дозволенные тридцать девять ударов — слишком большое количество ударов могло убить человека); трижды его избивали палками. А однажды в городе Листра, который находится на территории современной Турции, толпа людей закидала его камнями с такой жестокостью, что когда они закончили, его сочли мертвым и выволокли из города, как того требовал обычай.
Существуют записи того, что произошло потом: «Когда же ученики собрались около него, он встал и пошел в город, а на другой день удалился с Варнавою в Дервию» (Деяния апостолов, глава 14, стих 20).
Вы смогли бы спокойно войти в город, жители которого только что пытались забить вас камнями до смерти? Я бы не смог.
Но это еще не конец. Павел был вечным странником, который постоянно путешествовал из одного места в другое из-за угрозы его жизни. Когда правитель Дамаска выстроил вокруг города кордон, чтобы арестовать Павла, он сумел бежать из города в корзине, которую вынесли через пролом в городской стене.
Павел был холодным, расчетливым политиком и смутьяном, не боящимся оскорбить чувства окружающих независимо от того, насколько важными для него или верными ему они были. Стычка Павла со св. Петром в Антиохии, во время которой он публично обвинил Петра в лицемерии за то, что тот заставлял неевреев жить по еврейским обычаям, в то время как сам придерживался обычаев иноверцев, описана JI. Майклом Уайтом, профессором Античности и религиоведения Техасского университета в Остине, в его книге «От Иисуса до христианства» («From Jesus to Christianity»). Автор называет это событие «полным провалом политической бравады, после которой Павел вскоре покинул Антиохию в качестве персоны нон грата и никогда больше не возвращался в нее».
Наконец, мы видим у Павла свойства бессовестного маневрирования тайного психологического вора-форточника. Навыки сладкоречивой самопрезентации опытного манипулятора.
Помните слова искусного афериста Грега Моранта? Одним из самых мощных видов вооружения в нечестивом арсенале мошенника является хороший «радар уязвимости».
Все это могло быть у Павла. Сформулируем это другими словами.
«Для иудеев я был как иудей, чтобы приобрести иудеев; для подзаконных был как подзаконный, чтобы приобрести подзаконных; для чуждых закона — как чуждый закона, — не будучи чужд закона пред Богом, но подзаконен Христу, — чтобы приобрести чуждых закона; для немощных был как немощный, чтобы приобрести немощных. Для всех я сделался всем, чтобы спасти по крайней мере некоторых» (Первое послание к Коринфянам, глава 9, стихи 20–22).
Если бы по дороге в Дамаск Павлу на самом деле повстречался Христос и Ему потребовался бы эмиссар, чтобы нести слово Божье по миру, Он не мог бы найти лучшего человека для этой работы. И того, который вселял бы больший страх в христиан и был более непопулярен среди них. В момент своего обращения Павел, вне всякого сомнения, достиг максимума в своих гонениях христиан. И в Дамаск-то он направился для того, чтобы подстрекать к еще большему кровопролитию. Случайно ли его служение началось именно в такой момент?
Не все психопаты становятся святыми. И не все святые являются психопатами. Но существуют доказательства, позволяющие сделать предположение о том, что где-то в глубине коридоров мозга психопатия и святость располагаются в одном нейронном офисе.
И что некоторые качества психопатов — стоицизм, способность регулировать эмоции, жить настоящим, входить в измененное состояние сознания, проявлять героизм, бесстрашие и да, даже эмпатию — являются изначально духовными свойствами по своей природе, которые улучшают жизнь не только самого индивида, но и окружающих.
Если вам нужны доказательства, просто взгляните на доску с молитвами в Колледже Магдалины.
Бешеные удары — удел чемпиона
Способность смеяться в лицо врагам всегда считалась свойством духовного интеллекта. Вспомните строки поэта Редьярда Киплинга о последнем, что видит игрок, прежде чем выйти на поле центрального корта Уимблдона:
И будешь тверд в удаче и в несчастье,
Которым, в сущности, цена одна…
Но хотя подобный настрой ума обычно связывают со святыми, связь с психопатами — это не просто гипотеза. В 2006 году Дерек Митчелл из Университетского колледжа в Лондоне решил выступить против общей тенденции и предложил двум группам участников, психопатам и непсихопатам, пройти процедуру теста на эмоциональное прерывание (Emotional Interrupt Task — EIT). EIT представляет собой тест на длительность реакции способности к распознаванию. Обычно добровольцы сидят перед экраном компьютера и нажимают на клавиши левым или правым указательным пальцем — в зависимости от того, какая фигура (обычно это круг либо квадрат) появляется на экране.
