Эдвард Эдингер - Эго и Архетип

ЧАСТЬ III

Символы цели

Человек имеет душу и ...здесь зарыто сокровище.

К.Г ЮНГ

•

ГЛАВА VIII

Метафизика и бессознательное

Наши невзгоды свидетельствуют о существо­вании живой тайны.

К.Г.ЮНГ

1. ЭМПИРИЧЕСКАЯ МЕТАФИЗИКА

Процесс индивидуации нередко выражается в символических образах ме­тафизического характера. Такие образы способны создавать проблемы для эмпирического психотерапевта, не склонного доверять грандиозным недо­казуемым представлениям о жизни, особенно потому, что такие представ­ления нередко связаны с проявлениями очевидной инфляции, например, при психозе. Кроме того, вызывает настороженность широко распространен­ное злоупотребление метафизическими образами на коллективном уровне. У психолога слово "метафизика" вызывает ассоциации с произвольными, ос­нованными на вере утверждениями относительно конечной реальности. Оно напоминает о догматических установках, несовместимых с эмпириче­ским темпераментом. Для ученого метафизический догматизм указывает на "крайнее невежество человека в тех вопросах, в которых он наиболее уверен". Юнг также избегал употребления этого термина. По этому поводу он, в частности, писал следующее:

"Я рассматриваю психологические вопросы с научной точки зрения, а не с философской... Я ограничиваюсь наблюдением явлений и осте­регаюсь метафизических или философских обсуждений". В другом месте он говорит следующее:

"Психология как наука о душе должна ограничиваться предметом своего исследования и не выходить за свои границы, используя метафизические объяснения происхождения этих образов (архетипов)... Ученый добро­совестно работает, он не может брать штурмом небеса. Позволив себе такую экстравагантность, он станет пилить сук, на котором сидит"-3 Вне сомнения, эти предостережения представляются здесь вполне уме­стными. И, тем не менее, метафизику как предмет исследования необхо­димо отделить от личного отношения к ней индивидов. Человек может за­нимать догматическую, неэмпирическую позицию по отношению к физике и метафизике. Об этом свидетельствует, например, отказ смотреть в телескоп Галилея на том основании, что было "известно", что Юпитер не может иметь лун.

С начала писанной истории метафизика составляет достойный предмет человеческого интереса. Отношение человека к метафизической реальности складывалось так же, как и в других сферах его деятельности, направленных на адаптацию к иным сторонам реальности. И в том, и в другом случае деятельность человека начиналась с наивных, произвольных и конкретно мифологических воззрений. Но это отнюдь не дискредитирует сам предмет исследования.

Пауль Тиллих высказал проницательное замечание по поводу взаимоотношения между юнговскими открытиями и метафизикой. Отметив тревогу Юнга по поводу того, что он называет метафизикой, Тиллих говорит следующее:

"Это, как мне кажется, не согласуется с его актуальными открытиями, которые по многим пунктам глубоко проникают в сферу онтологии, т.е. теории бытия. Этот страх перед метафизикой, который он разделяет с Фрейдом и другими завоевателями духа XIX века, составляет насле­дие этого века... Включая биологическую и, как необходимое следст­вие, физическую сферу в генезис архетипов, он фактически вышел за он­тологические пределы, "запечатленные на биологическом континууме". Такой выход был неизбежен, поскольку он наделял символы, в которых проявляются архетипы, способностью раскрывать тайну. Ибо, для того, чтобы раскрыть тайну, необходимо выразить то, что нуждается в раскры­тии, а именно, тайну бытия".

Юнг, несомненно, не боялся метафизики. Он с величайшей отвагой ис­следовал эту область. Он боялся не метафизики, а метафизиков. Хотя числа не лгут, тем не менее, лжецы могут манипулировать числами. Точно так : и метафизическую реальность можно в определенной мере выявить с помощью методов психологического эмпиризма, несмотря на то, что открытия, сделанные в этой области, могут быть неправильно использованы теми, кто не смыслит в таких методах. Заблуждаясь относительно природы тревоги, которую испытывал Юнг, Тиллих все-таки обращает внимание нa один важный момент, а именно: для того, чтобы обладать способностью раскрывать тайну, символические образы бессознательного "должны .гражать то, что нуждается в раскрытии, а именно, тайну бытия". В этом же se высказывается и Юнг в "Эоне":

"Между так называемыми метафизическими концепциями, которые ут­ратили исконную связь со сферой естественного опыта, и живыми, все­общими психическими процессами можно установить такую связь, что они вновь обретут свой истинный, первоначальный смысл. Таким об­разом осуществляется восстановление связи между эго и проецируе­мыми содержаниями, которые теперь формулируются в виде "метафи­зических идей".

Отметим строгую формулировку этого психологического утверждения К нему можно добавить, что при устранении проекции проецируемое метафизическое содержание нередко сохраняет свое метафизическое качество.

Известно, что в известной мере сновидения порой действительно раскрывают "тайну бытия". Поэтому будет вполне уместным называть такие раскрытия метафизическими, т.е. выходящими за пределы физически: или обычных представлений о жизни. Более того, эти сновидения индивидов, используя уникальные образы и передавая сновидцу индивидуальное откровение, в то же время стремятся отразить общую или обычную точку зрения, вечную философию бессознательного, которая имеет более или менее всеобщую значимость. Эту всеобщую значимость лучше всего рас сматривать с точки зрения универсальности влечения к индивидуации.

2. РЯД "МЕТАФИЗИЧЕСКИХ" СНОВИДЕНИЙ

Несколько лет тому назад я имел возможность исследовать ряд замеча­тельных сновидений, содержавших немало метафизических образов. Сно­видец стоял на грани смерти. Смерть, так сказать, стояла по обе стороны от него. Непосредственно перед началом этой серии сновидений он неожи­данно совершил импульсивную попытку покончить жизнь самоубийст­вом, проглотив все содержимое флакона с таблетками снотворного. В те­чение 36 часов он находился в коматозном состоянии, пребывая на пороге смерти. Спустя два с половиной года он умер в возрасте около 60 лет от разрыва сосуда головного мозга.

На протяжении двух лет (с перерывами) этот человек приходил ко мне раз в неделю и обсуждал свои сновидения. Вряд ли наши встречи можно было назвать психоаналитическими консультациями. У пациента отсут­ствовала объективная самокритичная способность к ассимилированию лю­бой интерпретации, которая привела бы к осознанию тени. Во время на­ших встреч мы вместе исследовали сновидения и старались обнаружить идеи, которые эти сновидения стремились выразить. У меня часто возни­кало впечатление, что бессознательное старается преподать пациенту урок метафизики, т.е. либо помочь ему понять смысл его соприкосновения со смертью, либо подготовить его к встрече со смертью в недалеком буду­щем. Следует отметить, что этот человек не прошел процесс индивидуа­ции в том смысле, как мы его понимаем. Тем не менее, последние в его жизни сновидения содержали немало образов, связанных с целью этого процесса.

На протяжении двух лет пациент записал около 180 сновидений, из которых треть, несомненно, имела метафизический, или трансценден­тальный подтекст. Некоторые из сновидений были представлены с точки зрения эго, причем в них ощущалась трагическая атмосфера обреченно­сти. После пробуждения от таких снов у сновидца оставалось глубоко де­прессивное настроение. Другие сновидения, по-видимому, отражали сверх-личностную точку зрения и доставляли сновидцу ощущение умиротворенности, радости и безопасности. В качестве примера таких сновиде­ний я приведу описание сна, который приснился ему за полгода до его смерти:

«Я нахожусь дома, но я здесь прежде не бывая. Отправляюсь в кладовую взять немного продуктов. Попки уставлены банками со специями и приправами одного сорта, но здесь нет ничего съедобного. Чувствую, что в доме я не одинок. Начинается рассвет. А может быть, так ярко светит пуна? Включаю свет, но он загорается в другой комнате. Что-то поскрипывает. Я не одинок. Интересно, где моя собака? Нужен до­полнительный свет. Мне нужно больше света и больше мужества. Я боюсь".

Это сновидение, вероятно, отражает чувство страха, которое испытывает эго в ожидании встречи с незваным гостем, смертью. Свет покинул эго теперь он находится в другой комнате. Это напоминает последние слова Гете: "Больше света".

Таких сновидений было сравнительно мало. Значительно больше было сновидений второй группы, которые содержали определенные сверх-личностные образы и, как мне кажется, стремились преподать сновидцу урок метафизики. Для обсуждения я выбрал из этой группы тринадцать сновидений. Я приведу описания их в хронологическом порядке. Сновидение 1: