Инесса Ципоркина - Психологическая зависимость: как не разориться, покупая счастье
Но она знала от коллег по работе, от соседок и подруг, что с детьми забот ой как много: неуспеваемость, комплексы, дурное влияние, лень, разгильдяйство, да мало ли! Вот, например, ее лучшая подруга Лида практически каждый день ругала сына Борьку за плохие оценки и отсутствие цели в жизни. Борька, правда, все равно лучше учиться не начал, активной жизненной позицией не обзавелся, зато Лидка была, что называется, «в теме»: у Лидки был сын, у сына были проблемы, и Лидка боролась с проблемами сына. И когда, измученная разборками с собственным чадом, Лидия Александровна говорила своей подруге: «Счастливая ты, Ленка, у тебя две золотые девки. А мой — балбес!», Елена Владимировна ощущала не удовлетворение, а тревогу: «Золотые-то, золотые, а вдруг что вскроется? И что тогда? Хорошо, когда врага знаешь в лицо, а если он в партизанах?» Она считала, что как мать обязана контролировать своих детей, но как их контролировать? Где искать слабое звено? Елена Владимировна изводилась в непонятках. А потому, когда старшая Анька пришла со дня рождения подруги «под мухой», мать набросилась на нее со всем пылом накопленных страхов. Она кричала на дочь, обещала, что та из-за своего пьянства вылетит из института, станет алкоголичкой, объясняла, что в присутствии мужчин пьют только «сама знаешь кто — проститутки». Изумленная Анька пялилась на мать, а потом только и смогла из себя выдавить:
- Ма, ты чего?
- Как чего? Как чего? Неужели тебе непонятно? Я боюсь за твое будущее!
Итак, свершилось. Враг был обнаружен, и Елена Владимировна была полна решимости неустанно с ним бороться. Но поскольку обе ее дочери не проявляли особой тяги к спиртным напиткам, то получали замечания или порцию нотаций за каждый выпитый в присутствии матери бокал вина. В этом случае Елена Владимировна буравила одну из дочерей тяжелым взглядом, стучала пальцем по столу и громогласно изрекала: «Я боюсь за твое будущее!»
Создавалась нелепая, дурацкая ситуация. Выходило, что стоит двум молоденьким девушкам сделать пару глотков, как они уже не смогут удержаться и пустятся во все тяжкие. И Аня, и Даша пытались неоднократно разговаривать с матерью, объясняли, что никто из них не имеет привычки напиваться до беспамятства, что они себя контролируют, что выступления ее при посторонних людях ставят их в глупое положение, что она выставляет их по пустом месте алкоголичками со стажем, что в семье у них алкоголиков не было и нет — и т. д., и т. п. Но на Елену Владимировну не действовали никакие доводы: «Я мать! И я должна!» Да и какие здравые мысли могут подействовать на человека, у которого хотят отобрать любимую игрушку? Ведь тогда придется искать и выдумывать других врагов. И как тогда доказать окружающим, а прежде всего себе любимой, что ты в курсе проблем собственных детей и держишь их под контролем? Елена Владимировна не собиралась поддаваться уговорам и занимать соглашательскую позицию.
Со временем дочери просто приноровились к поведению матери и не пили вина в ее присутствии, но не отказывали себе в этом на стороне. Никто из девушек так и не ступил на торную тропу алкоголизма. Обе выучились, получили профессии, обзавелись семьями и по-прежнему старались не грузить маму своими проблемами. Так исторически сложилось. Встречаясь, уже взрослые сестры обменивались рассказами о жизни.
— Ой, Дашка, и нарвалась я тут на днях! — смеялась сорокалетняя Аня, — Игорю моему дали повышение, ты как раз в командировке была, ну, и все спонтанно собрались у нас: его друзья, мои, родители приехали. Ну, натурально, сидим за столом, чествуем новоиспеченного коммерческого директора, пьем за его здоровье, и вдруг маман со своего места давай костяшками пальцев стучать и на весь стол звонким голосом: «Анна, я боюсь за твое будущее!» И далее по нотам, полчаса утихомирить не могли. Вот ведь не вовремя расслабилась.
— Мои соболезнования! — хохотала в ответ тридцатипятилетняя Даша, — Но хочу предупредить. У матери появились новые примочки. Мы с ней позавчера искали отцу подарок на день рождения и по пути зашли в магазин косметики. Я решила там себе губную помаду купить. Ты не представляешь, какой скандал она мне закатила: «Ты красишь губы?! Не смей красить губы! Это так пошло!» Насилу ее оттуда вывела, она долго не унималась. Так что за мое будущее она тоже до сих пор боится.
Знаете, мамаша, что это напоминает? Чтение медицинской энциклопедии! У себя и у родных при желании все можно обнаружить: у грудного ребенка — болезнь Альцгеймера, а у столетней прабабушки — климактерический синдром. Чтобы не делать подобных ошибок и не бить в колокол не поглядевши в святцы, надо ситуацию детализировать, а свое представление о недуге (и заодно о предполагаемом больном) — расширить. И в первую очередь перестать мифологизировать и демонизировать все, что под руку попадется.
Человеку свойственно мифологизировать и демонизировать любые явления, механизм которых ему непонятен.
В некоторых случаях этот прием помогает восстановить структуру мироздания, несмотря на многочисленные белые пятна в географии и астрономии. Принять как тезис определенную логику, которой оно (мироздание) якобы следует, и подстраиваться под нее — и в одиночку, и целыми цивилизациями. Как-то на душе спокойнее! Взять хотя бы ацтеков, регулярно поивших небо человеческой кровью, дабы солнце каждые сутки побеждало тьму, а не манкировало своими естественными обязанностями: пока у них хватало несчастных, но полных энтузиазма смертников, готовых лечь под нож, ацтеки и в ус не дули. Мировая гармония худо-бедно держалась на их хирургически точных обрядах. Современному человечеству, откровенно говоря, хотелось бы так же регулировать свои взаимоотношения со стихиями: пусть интуитивно, бездоказательно, примитивно, но ведь работает же! Магия. Честное слово, магия. И помните, еретики: всякий возразивший жрецу будет наказан в безобразии своем. Так-то.
Лишний человек нашего времени — компьютерный аддикт
Не стоит воспринимать Систему в качестве мистического зверя Апокалипсиса. Лучше уж спросить специалиста: как, собственно, он выглядит, стопроцентный интернет-зависимый индивид? Есть у него отличительные признаки? По мнению психологов, основными признаками того, что «случилось стра-ашное», становятся:
1) нежелание отвлечься от работы или игры на компьютере;
2) раздражение при вынужденном отвлечении;
3) неспособность спланировать окончание сеанса работы или игры на компьютере;
4) расходование больших денег на постоянное обновление как программного обеспечения, так и компьютерных устройств;
5) забывание о домашних делах, служебных обязанностях, учебе, встречах и договоренностях в ходе работы или игры на компьютере;
6) пренебрежение собственным здоровьем, гигиеной и сном в пользу проведения большего количества времени за компьютером;
7) злоупотребление кофе и другими психостимуляторами;
8) готовность удовлетворяться нерегулярной, случайной и однообразной пищей, не отрываясь от компьютера;
9) ощущение эмоционального подъема во время работы или игры на компьютере;
10) обсуждение компьютерной тематики со всеми людьми, мало-мальски сведущими в этой области[73].
Правда, и специалистам не всегда можно верить. Как ни странно, две трети указанных симптомов органично вписываются в картину банального цейтнота. Кто не сдавал экзаменов, курсовиков, годовых отчетов и срочных статей в номер, тому, может, подобное поведение и покажется аддиктивным. Все остальные пожмут плечами и спросят: ну и чё? Плавали, знаем. Если это — аддикция, наш мир держится на самоотверженных аддиктах, способных в последнюю декаду месяца сделать все, над чем полагалось работать весь год. Как говорится, аддикт аддикту друг, товарищ и брат! Вероятно, 70 % процентов симптомов описывают достаточные причины. А вот оставшиеся 30 % обозначают тот самый необходимый фактор, без которого картина аддиктивного расстройства неполна.
Увы. Оставшаяся треть ужасных изменений — эмоциональный подъем, наступающий по мере загрузки компьютера, трата больших средств на компьютерные прибамбасы и бесконечный треп по этому поводу с кем попало — тоже не производит впечатление психического отклонения. Всякий новичок, осваивающий незнакомое, но интересное дело, ведет себя подобным образом: приступая к самостоятельному заданию, волнуется, как на свидании; пытается задобрить непокорную аппаратуру щедрыми подношениями и умилительными прозвищами; изображает из себя крутого спеца перед всяким, кто при виде этого зрелища не ржет в голос, и даже перед тем, кто ржет. Так что все вышеупомянутые недобрые признаки необходимо дополнить еще одним условием — сроком действия.
Сутки-двое, неделя-другая, месяц или три, в конце концов, — вполне позволительное время «загула». Если человек ведет себя подобным образом не только перед сессией, в конце квартала или еще перед какой-нибудь памятной датой, а постоянно — это действительно нехорошо. Психологи считают, что зависимость от компьютера формируется намного быстрее, нежели традиционная аддикция — алкоголизм, наркомания, игромания. Полгода-год — и перед вами уже компьютерный маньяк. Позвольте с ними не согласиться.
