Галина Бедненко - Греческие богини. Архетипы женственности
С легкой руки Платона популярным стало представление об Афродите Урании («Небесной») и Афродите Пандемос («Всенародной»). Первая мыслилась им как возвышенная духовная сила, при этом именно «дочь Урана», а вторая — как пошлая, доступная и всем понятная дочь Зевса и Дионы. В то же время, напомним, что именно «дочь Урана» была могучей и великой древней силой притяжения, а отнюдь не бестелесно-возвышенной мечтательностью. И лишь поздний лик Афродиты, особенно как дочери Зевса и Дионы, стал кокетливым, игривым и не очень серьезным. Вместе с тем, мы вполне можем пользоваться определением Афродиты Урании и Афродиты Пандемос: для нас это два лика одной и той же богини. И если не отворачиваться от реальности, то два одинаково важных и значимых.
Архетип
КРАСОТА
Когда девушка впервые чувствует себя красавицей, в ней пробуждается архетип богини Афродиты. Ощущение или осознание собственной красоты дает вдохновение и силу, чувство нереальности («парения над землей») и ощущение власти над окружающим миром. Это нереальное, поистине архетипическое ощущение, совершенно преображающее женщину. Она начинает восприниматься как некое особое существо, неземное или, наоборот, яркое и волшебное, способное превратить все вокруг себя в сказку. Без таких переживаний и опыта наш мир был бы куда скучнее, грустнее, мрачнее. Мы получаем удовольствие и от лицезрения подобной красоты, способны любоваться другими, растворяясь в этом переживании. И такое переживание — тоже из архетипа Афродиты: именно эта богиня учит нас видеть прекрасное в мире и Других людях, восхищаться и ценить его, получать удовольствие оттого, что это просто существует.
ВЛЮБЛЕННОСТЬ
Состояние влюбленности может настигнуть нас совершенно неожиданно или, наоборот, быть удачно подготовленным. Не имеет значения, когда и как зародилось чувство, как и чем оно закончится или во что превратится. Для влюбленности важно состояние «здесь и сейчас», которое изнутри кажется потрясающей и Удивительной вечностью. Примечательно, что влюбленные замечают «странные штуки со временем», когда обычные его отрезки кажутся нереально длинными или, наоборот, огромная часть времени куда-то исчезает...
Это состояние, в которое можно окунаться как в животворящий источник; чувство наполненности любовью, как если бы женщина действительно была сосудом, «до самого горлышка»; это ощущение внутренней ноющей «ломки» тела от невозможности соединиться, слиться, просто приблизиться или, наоборот, в предвкушении этого. Все эти признаки «сладкой муки» и очень похожи, и индивидуальны. Но неизменно узнаваемы. Это тоже то, что дает именно Афродита.
Женщина под влиянием этой грани архетипа не обращает внимания ни на что вокруг, для нее важна лишь любовь. Такими становятся все влюбленные люди. В «Илиаде» Афродита словно не замечает войны и старается лишь усилить в людях чувство любви. Похитив Париса с поля боя, она приносит его к Елене:
...так говорит Афродита богиня:
«В дом возвратися, Елена; тебя Александр[191] призывает.
Он уже дома, сидит в почивальне, на ложе точеном,
Светел красой и одеждой; не скажешь, что юный супруг твой
С мужем сражался и с боя пришел, но что он к хороводу
Хочет идти, или воссел опочить, хоровод лишь оставив»[192].
ЖАЖДА ЛЮБВИ
Богиня Афродита — мать как Эроса, так и Антэроса (не-люб-ви, точнее неразделенной любви)[193]. Неутолимая жажда любви обуревает нас, когда мы уже влюблены, но не знаем, взаимно ли это чувство или есть ли хоть какая-то возможность ему стать таковым. Или когда еще нет ни любви, ни ее объекта, но душа томится по этому чувству, по востребованности желаний и тела, страстным всплескам и душевной гармонии. Архетип Афродиты часто нам является именно в таком обличье. Это то, что побуждает нас совершать разные безрассудства и странности, глупости и великие дела или же большие ошибки.
Из всех поэтесс более всего хочется вспомнить здесь Сапфо-Ей приписывали, кстати, несчастную любовь к красавцу Фаону (мифическому герою из цикла мифов об Афродите), из-за которой она якобы бросилась со скалы в море. Однако, по счастью, реальная история была другой. Сапфо выросла на Лесбосе, была изгнала (как аристократка, в результате демократического переворота) да Сицилию, а затем вновь вернулась на родину. Она стояла во главе поэтического кружка, и ее стихи до сих пор волнуют нас. Так, например, она трогательно обращалась к Афродите:
(К АФРОДИТЕ)
Пестрым троном славная Афродита,
Зевса дочь, искусная в хитрых ковах!..
Я молю тебя, не круши мне горем
Сердца, благая!
Но приди ко мне, как и раньше часто
Откликалась ты на мой зов далекий
И, дворец покинув отца, всходила
На колесницу
Золотую. Мчала тебя от неба
Над землей воробушков малых стая;
Трепетали быстрые крылья птичек
В далях эфира,
И, представ с улыбкой на вечном лике,
Ты меня, блаженная, вопрошала,
В чем моя печаль и зачем богиню
Я призываю,
И чего хочу для души смятенной.
«В ком должна Пейто[194], скажи, любовно
Дух к тебе зажечь? Пренебрег тобою
Кто, моя Сапфо?
Прочь бежит — начнет за тобой гоняться.
Не берет даров — поспешит с дарами,
Нет любви к тебе — и любовью вспыхнет,
Хочет, не хочет».
О, приди ж ко мне и теперь от горькой
Скорби дух избавь и, что так страстно
Я хочу, сверши и союзницей верной
Будь мне, богиня.
(Перевод В. Вересаева)
ВОЗЛЮБЛЕННАЯ
Когда женщина влюбляется и знает, что ее любят, она чув-ствует себя счастливейшей из смертных. Большинство из нас знают это волшебное состояние; хотя бы на некоторое время, но это случалось, было в жизни. В эти мгновения сильнее всего раскрывается в нас архетип Афродиты.
Есть замечательный советский мультфильм 1988 года про влюбленную ворону. Повстречала как-то ворона зайца: «Ой! — говорит, — какой ты красавец! И не косые у тебя глаза, а раскосые! Стройный! Не заяц — орел!» Влюбляется в зайца — он счастлив и влюблен тоже. Они даже летают вместе. Но потом она вдруг влюбляется в красавицу лисицу. Убеждает ее, что та — даже лучше, чем сама думала. Они тоже вместе летают. Потом ворона встречает и влюбляется в честного и прямого волка с ружьем, который вообще-то пытался помочь зайцу с его несчастной любовью. Они тоже начинают летать. Оскорбленные заяц и лиса идут жаловаться медведю. «Мы, — медведь говорит, — без этой любви жили. Выгнать надо эту ворону из лесу, пусть любит в другом месте». А ворона влюбляется в медведя. И опять они летают. Тут взбешенный волк начинает по всем палить из ружья, и ворона улетает. А без нее оказывается всем скучно и грустно. Они пытаются стать лучше, оценить себя по-другому — не получается. Сидит вот так грустный заяц. Вдруг к нему слетает вороненок: «Мама, — кричит, — смотри, какой хорошенький, серенький...»
Потом яркость, радужность красок исчезает, полеты и парения сменяются либо заземлением о быт, либо падением на землю-Власть архетипа постепенно проходит (если нет возможности или желания разбудить его вновь). Но это не обесценивает тех чудесных переживаний, которые были. Они могут быть окрашены последовавшей болью, разочарованием, досадой, даже злостью. Но то, что происходило, было, существовало, остается прекрасным индивидуальным опытом... вне зависимости от жизнеспособности пары.
КРЕАТИВНОСТЬ И ПРОКРЕАТИВНОСТЬ[195]
Эпикуреец (и как его воспринимали в нашем недавнем атеистическом прошлом — философ-материалист) Тит Лукреций Кар в своем произведении «О природе вещей» обращается к Венере (Афродите, покровительнице рода основателей Рима) и именно ее видит силой, способной созидать и сохранять все благое и сущее:
Рода Энеева мать, людей и бессмертных услада,
О благая Венера! Под небом скользящих созвездий
Жизнью ты наполняешь и всё судоносное море,
И плодородные земли; тобою все сущие твари
Жить начинают и свет, родившися, солнечный видят.
...Первыми весть о тебе и твоем появленьи, богиня,
Птицы небес подают, пронзенные в сердце тобою.
Следом и скот, одичав, по пастбищам носится тучным
И через реки плывет, обаяньем твоим упоенный,
Страстно стремясь за тобой, куда ты его увлекаешь
И, наконец, по морям, по горам и по бурным потокам.
По густолиственным птиц обиталищам, долам зеленым.
Всюду внедряя любовь упоительно-сладкую в сердце.
Ты возбуждаешь у всех к продолжению рода желанье
Ибо одна ты в руках своих держишь кормило природы.
