Цивилизация, культура, религия - Зигмунд Фрейд
Судя по всему, Фрейд не испытывал удовлетворения от работы «Будущее одной иллюзии». Об этом свидетельствует, в частности, воспроизведенное в биографическом труде Эрнеста Джонса признание основателя психоанализа по поводу опубликованной им книги, сделанное в одном из писем венгерскому психоаналитику Шандору Ференци, где Фрейд писал о том, что теперь он думает по-другому, поскольку его работа «неадекватна как исповедь»[8].
Дело в том, что в своей работе «Автобиография» (1935) Фрейд относится к религии по-новому, хотя и воспроизводит в книге «Недовольство культурой» (1930), лекции «О мировоззрении», написанной в 1932/33 гг., те же идеи, которые содержались в работах «Тотем и табу», «Будущее одной иллюзии». Речь идет о том, что он вносит новое думание о религии. «В “Будущем одной иллюзии”, – подчеркнул основатель психоанализа, – я говорил о религии в основном негативно; позднее я нашел формулу, которая более справедлива к ней: ее власть основана, вообще говоря, на истинном ее содержании, но эта истина не материального, а исторического свойства»[9].
Четыре года спустя в работе «Человек Моисей и монотеистическая религия» (1939) Фрейд пояснял, что убеждение благочестивых верующих относительно «вечной истины», отраженной в идеи одного-единственного Бога, не лишено своих оснований. При этом он признал, что сам верит в то, что эта идея содержит истину, только не материальную, а историческую. В этом, собственно говоря, и состоит фрейдовское думание «по-другому», наиболее наглядно проявившееся в его работе «Человек Моисей и монотеистическая религия» и состоящее в признании того, что религия опирается не только на иллюзию, но и на частицу исторической правды, придающей ей значительную эффективность в процессе воздействия на людей.
Фигура Моисея давно привлекала внимание Фрейда, поскольку, надо полагать, он читал работу берлинского психоаналитика Карла Абрахама, написавшего труд «Аменхотеп IV (Эхнатон). Психоаналитический вклад в понимание его личности и монотеистического культа Атона» (1912). В сентябре 1913 года в Италии он на протяжении трех недель ежедневно стоял в церкви Св. Петра перед мраморной статуей Моисея, делал различные зарисовки, предавался глубоким размышлениям, которые нашли свое отражение в анонимно опубликованной им работе «Моисей и Микеланджело» (1914). Фрейд обратил особое внимание на мельчайшие, необычные и своеобразные детали в статуе Моисея: положение его рук, наклон головы, гневное выражение лица, волнообразно спадающую бороду, расположение скрижалей. Большинство авторов придерживались точки зрения, согласно которой Микеланджело изобразил Моисея в определенный период его жизни, связанный со схождением с горы Синай, где он принял от Бога скрижали с заповедями и обнаружил, что во время его отсутствия евреи стали поклоняться золотому тельцу. Итальянский скульптор изобразил последний момент колебания Моисея, во взгляде и мощной фигуре которого отражено затишье перед бурей, когда герой готов бросить на землю скрижали и обрушить всю свою ярость на неверных. В библейской традиции Моисей изображен вспыльчивым человеком, склонным к бурному проявлению своих страстей. В приступе праведного гнева он заколол мечом одного египтянина и был вынужден бежать в пустыню. Микеланджело переработал мотив разбитых скрижалей, и вместо вспыльчивого человека, каким изображен Моисей в библейской традиции, в трактовке Фрейда предстает великий Моисей, который, будучи разгневанным, не только не разбивает скрижали, но, напротив, видя, что они могут разбиться, обуздывает свой гнев[10].
Если работа «Моисей и Микеланджело» была опубликована анонимно в 1914 году, то в конце своей жизни Фрейд не только приступил к написанию книги «Человек Моисей и монотеистическая религия», но и опубликовал ее под своим именем в 1939 году. Это был тяжелый период жизни, когда в условиях нацистской Германии его книги были публично сожжены, психоанализ подвергся гонению, а большинство ведущих психоаналитиков было вынуждено покинуть Германию и Австрию, эмигрировав в другие страны мира, в основном в США. В этих условиях Фрейд не собирался публиковать данную работу, поскольку опасался, и не без оснований, что она встретит крайне враждебное отношение со стороны католической церкви. Именно об этом он писал своим друзьям, включая Макса Эйтингона, Стефана Цвейга, Луи Андреас-Саломе, когда сообщал им о своей работе над этой книгой.
При написании труда «Будущее одной иллюзии» Фрейд не высказывал своих опасений по поводу того, как будет воспринята его публикация, содержащая критику религии. В 1927 году была иная политическая обстановка, не предвещавшая последующих трагических для Австрии событий, связанных с нацизмом и широкомасштабным гонением на евреев. В середине 30-х годов положение коренным образом изменилось. Фрейд полагал, что только католицизм защищает от нацизма, и поэтому не хотел раздражать отцов католической церкви, враждебно настроенных против психоанализа, но с публикацией его работы способных запретить как практику психоанализа, так и публикацию психоаналитических трудов. В написанном до марта 1938 года предисловии к третьей части своей работы (первые две части были напечатаны в форме статей в психоаналитическом журнале «Imago», не рассчитанном на массового читателя) Фрейд подчеркнул, что внешняя опасность удерживает его от публикации и он будет хранить ее в тайне, пока не придет время, когда она «без опаски отважится выйти в свет».
Однако последующие события заставили изменить решение Фрейда не публиковать исследование о Моисее в форме книги. В марте 1938 года произошло вторжение нацистов в Австрию. Счет Фрейда в банке был конфискован, его сына Мартина неоднократно вызывали в гестапо для расспросов, а его дочь Анну продержали там целый день. Реальная угроза жизни близких ему людей была столь велика, что Фрейд не мог больше оставаться в Австрии. Благодаря поддержке друзей и влиятельных политиков ему с трудом удалось получить визу, и, сравнивая себя со старым Иаковом, которого дети привезли в Египет, в первых числах июня 1938 года он вместе с семьей покинул Вену. Находясь в Англии, в июне того же года Фрейд написал второе предисловие к своему исследованию Моисея. Не испытывая больше никаких внешних препятствий, но ощущая «неуверенность перед лицом своей собственной работы», он отважился на публикацию книги. При этом он отдавал себе отчет в том, что, как только его исследование Моисея будет переведено на английский язык и станет известным среди его новых сограждан, выразивших ему поддержку и теплый прием, он тут же лишится симпатии со стороны некоторых из них.
Фрейд предвидел тот враждебный прием, который будет оказан его публикации. И действительно, книга «Человек Моисей и монотеистическая религия» встретила неприятие, а подчас и открытое осуждение со стороны как представителей иудейского вероисповедания, так и некоторых коллег, отговаривавших патриарха психоанализа от подобной публикации. Об этом можно судить, например, по высказыванию специалиста по еврейской истории и библейским текстам Авраама Шаломы Иегуды. «Мне кажется, – писал он
