Динамика бессознательного - Карл Густав Юнг
[23] 3. Для определения интенсивности сопутствующих аффективных явлений мы располагаем объективными методами, которые, пусть они не замеряют количество аффекта, позволяют производить оценку последнего. Экспериментальная психология обеспечила нас целым рядом таких методов. Помимо измерений времени реакций, определяющих торможение ассоциативного процесса, а не фактические аффекты, у нас имеются, в частности, следующие методики:
(a) замер кривой пульса[24];
(b) замер кривой дыхания[25];
(c) отслеживание психогальванического феномена[26].
[24] Легко распознаваемые изменения этих кривых позволяют наблюдателю выполнять, вмешиваясь в происходящее, оценку интенсивности расстройства, снедающего пациента. Также допустимо (к нашему глубокому удовлетворению, это показывает опыт) преднамеренно вызывать у субъекта аффективное состояние посредством психологических стимулов, которые, как известно, специально заряжаются аффектом для данного индивидуума по отношению к экспериментатору[27].
[25] Помимо указанных экспериментальных методов мы обладаем высоко дифференцированной субъективной системой распознавания и оценки аффективных явлений в других. Каждый из нас наделен непосредственным «регистрирующим» инстинктом, которым также обладает и большинство животных, причем они различают эти явления не только внутри собственного вида, но и в других животных, равно как и в человеческих существах. Мы способны улавливать в окружающих малейшие эмоциональные колебания и очень тонко чувствуем качество и количество аффектов в наших ближних.
II. Применение энергетической точки зрения
А. Психологическое понятие энергии
[26] Термин «психическая энергия» имеет давнее употребление. Мы находим его, например, уже у Шиллера[28], а энергетическая точка зрения свойственна также для фон Грота[29] и Теодора Липпса[30]. Причем Липпс различал психическую и физическую энергию, тогда как Штерн[31] оставлял вопрос об их связанности открытым. Мы должны поблагодарить Липпса за различение между психической энергией и психической силой. Для Липпса психическая сила есть возмож-ность возникновения неких душевных процессов и возможность достижения определенного результата. С другой стороны, психическую энергию Липпс определяет как «присущую этим процессам способность вызывать данную силу в себе»[32]. В ином месте Липпс пишет о «количественных свойствах психического». Различение силы и энергии является концептуальной необходимостью, поскольку энергия – это именно понятие, как таковая она не существует объективно в самих явлениях, но проявляет себя в специфических данных опыта. Иначе говоря, энергия всегда воспринимается конкретно в качестве движения и силы, если она актуальна, или в качестве состояния или условия, когда она потенциальна. В актуальном положении психическая энергия проявляется в особых динамических сторонах души, будь то инстинкт, желание, волеизъявление, аффект, внимание, способность к работе и т. д., которые вместе образуют психические силы. В потенциальном положении энергия проявляется в специфических достижениях, возможностях, склонностях, установках и т. д., которые суть ее разнообразные состояния.
[27] Дифференциация специфических энергий – таких как энергия удовольствия, энергия ощущения, энергия противоречия и т. д., – предлагаемая Липпсом, представляется мне теоретически недопустимой, поскольку специфические формы энергии на самом деле суть не что иное, как упомянутые выше силы и состояния. Энергия – количественное понятие, которое включает в себя все перечисленное. Только указанные силы и состояния получают качественное выражение, ибо выступают как понятия, обозначающие качества, которые активизируются посредством энергии. Концепция количества ни при каких обстоятельствах не может быть одновременно качественной, иначе она не позволит нам прояснять взаимоотношения сил, а ведь последнее и есть ее подлинная функция.
[28] К сожалению, мы не в состоянии научно обосновать, что между физической и психической энергиями существует отношение эквивалентности[33], и потому выбор у нас невелик: либо мы полностью отказываемся от энергетической точки зрения, либо допускаем существование некой особой психической энергии (безусловно, гипотетически такое вполне возможно). Как отмечал Липпс, психология на тех же основаниях, что и физика, вправе выстраивать собственный понятийный аппарат, но лишь до той степени, в которой энергетическая точка зрения доказывает свою значимость и не сводится к простому подытоживанию результатов в виде неопределенного общего понятия, на что справедливо указывал Вундт. Тем не менее мы придерживаемся мнения, что энергетическая точка зрения на психические феномены ценна возможностью распознавать те самые количественные отношения, существование которых в психике, быть может, нельзя отрицать, но которые легко пропустить при чисто качественной оценке.
[29] Далее, если психическое состояло бы, как утверждают исследователи сознательного разума, из сугубо сознательных процессов (при допущении кое-где «темных зон»), то мы могли бы удовольствоваться постулированием наличия «особой психической энергии». Но, раз нас убедили, что бессознательные процессы также относятся к области психологии, а не только к области физиологии мозга (в качестве субстратных[34] процессов), мы фактически обязаны обеспечить нашему понятию энергии более обширное обоснование. Мы полностью согласны с Вундтом в том, что существуют некие явления, которые мы сознаем крайне смутно. Вслед за ним мы принимаем шкалу ясности сознательных состояний, но психическое для нас вовсе не прекращается там, где начинается темнота, – оно продолжается прямиком в бессознательное. Еще мы уступаем положенное психологии мозга, исходя из предположения, что бессознательные функции в конечном счете воплощаются в субстратных процессах, которым возможно приписать те или иные психические качества лишь в рамках философской гипотезы панпсихизма.
[30] При определении понятия психической энергии мы сталкиваемся, таким образом, с определенными затруднениями, поскольку у нас нет ни малейших способов отделить чисто психическое от биологического процесса как такового. Биологию, как и психологию, тоже можно рассматривать с энергетической точки зрения, но ровно настолько, насколько биолог считает такую точку зрения полезной и ценной. Подобно психическому, сам жизненный процесс в целом не выказывает признаков какого-либо точно выявляемого взаимоотношении эквивалентности с физической энергией.
[31] Если впредь придерживаться границ научного здравомыслия и избегать философских умозрений, способных увести очень далеко, правильнее всего, вероятно, рассматривать психический процесс как один из вариантов жизненного процесса. Тем самым мы расширим более узкое понятие психической энергии до понятия жизненной энергии, которое будет включать в себя «психическую энергию». В результате мы обретем возможность опираться на количественные отношения за пределами узких рамок психического, в области общих биологических функций, благодаря чему можем оценить по достоинству, если понадобится, давно
