Роберт Бертон - Разум VS Мозг. Разговор на разных языках
Однако необходимо с чего-то начать! И хотя вопрос об изменении генов на сегодняшний день не стоит, вероятно, вы можете заняться своими финансовыми проблемами. Вернувшись домой, вы просматриваете бумаги своего пенсионного счета. Ваш лучший друг – финансовый гений – сообщает вам тысячу причин, почему биржевые цены сейчас самые низкие за все поколение, и говорит, что вы должны «покупать, покупать и покупать». Его аргументы убедительны. Вы загрузили своего виртуального брокера, нацелили палец на кнопку «Купить», но как будто под воздействием какой-то невидимой силы в корне изменили планы и все продали. Вы озадачены своим поступком. Кажется, вы себя не контролировали.
Позже в тот вечер, пролистывая популярный журнал по психологии, вы прочитали о том, что исследования с помощью фМРТ продемонстрировали, что область мозга, контролирующая движение рук, активизируется прежде, чем вы осознаете намерение двинуть своей рукой. Исследования электрической активности мозга (ЭЭГ) подтверждают это открытие. Не может быть, думаете вы. Вы решаете провести простой лабораторный эксперимент. Вы думаете о том, чтобы сделать движение рукой, но не принимаете окончательного решения сделать это. Ваша рука спокойно лежит на коленке, ожидая инструкций. Затем вы сознательно решаете пошевелить пальцами. Вы прилагаете некоторое усилие, и, как и ожидалось, ваши пальцы двигаются по команде.
Но, если исследования с помощью фМРТ и ЭЭГ говорят правду, ваше переживание произвольности движения пальцев – не что иное, как успокоительная иллюзия, навязанная вам подсознанием, преследующим собственные цели. Только постфактум ваше подсознание дает «вам» знать о том, что оно решило и начало реализовывать заранее. Взглянув на свою руку, будто она обладает собственным разумом, вы задумываетесь: кто же принял решение? «Кто я?» – спрашиваете вы себя и понимаете, что не уверены в том, кто задает этот вопрос и кто ожидает ответа.
Чтобы начать отвечать на вопрос, что же такое разум, мы сначала должны понять его официального представителя – наше внутреннее Я
Чтобы прийти к чему-то, отдаленно напоминающему ответ на вопрос, что же такое разум, мы сначала должны поработать над пониманием его официального представителя – нашего внутреннего Я. Разум не является объективно существующим органом, как печень или селезенка. Это неотъемлемый аспект нашего Я, части того, что делает нас индивидуумами в противоположность объектам. Он является центром нашего существа, главным пультом управления нашими мыслями и действиями. Именно центральную функцию Я – генерацию мыслей и действий – мы обычно имеем в виду, когда говорим о разуме. Эволюция – не лингвист. На практическом уровне внутреннее Я и разум неразделимы. Трудно представить функциональное Я без разума и наоборот. Оба являются неотъемлемыми элементами того, что мы подразумеваем, говоря Я. Когда пациент с болезнью Альцгеймера «теряет разум», его неизбежно описывают как «потерявшего себя». Хотя мы с готовностью можем проводить мысленные эксперименты с мозгом, лежащим в чане, но не можем даже на секунду представить себе разум в банке. Разум должен быть физически воплощен, должно быть что-то или кто-то, обладающий мыслями и осуществляющий действия. К счастью, у нас есть комплекс встроенных механизмов для создания интуитивного чувства дома для разума – физической личности.
Где Я?
Возможно, одним из наиболее универсальных и в то же время очень личных ментальных переживаний является ощущение того, где в нашем теле обосновалось наше Я. У многих из нас есть устойчивое ощущение, что центр нашего существа находится в нескольких дюймах позади лба, непосредственно над глазами. Но если бы мы могли снять крышку нашего черепа и тщательно изучить каждый сантиметр наших мозгов до субатомного уровня, мы бы не нашли там гомункула, маленького Я, управляющего кораблем, присматривающего за магазинчиком, держащего поводья наших сознательных действий или даже просто праздношатающегося. Мы нигде не сможем отыскать центр нашего существа.
На сугубо интеллектуальном уровне даже наименее научно осведомленные из нас понимают, что ментальные состояния независимо от того, насколько психологическим кажется их происхождение, на самом деле возникают из состояний мозга. Все, что мы испытываем, производится лишенными разума мозговыми клетками и синапсами. Тем не менее мы не можем избавиться от противоречивого чувства существования собственного Я, настолько отделенного от состояния мозгового субстрата, что мы оказываемся способны понять это утверждение. И даже когда я писал это предложение, у меня было недвусмысленное чувство, что существует определенное Я, которое как пишет, так и читает этот текст, и что это Я находится внутри более крупного устройства, за которое я, по крайней мере до некоторой степени, несу ответственность – моего собственного тела.
Невозможно представить, каково это – не иметь устойчивого чувства Себя. Мы не могли бы предпринимать сложные действия, думать о том, что «могло бы произойти» в прошлом, размышлять о будущем и строить планы [7]. Да, было бы очень здорово, если б мы могли время от времени переключать рубильник, освобождающий нас от низменного груза личной вовлеченности и непрекращающегося внутреннего диалога, но физическое чувство Себя так не работает. Оно так же неконтролируемо, как голод или жажда.
Оставим на время в стороне личностные аспекты Я – хронику вашей жизни, которую вы пересказываете себе и другим. Я хочу сосредоточиться на базовых физических ощущениях, которые вместе создают каркас личности, на который вы навешиваете свои воспоминания, истории и переживания, поскольку именно физическое чувство себя создает прибежище для нашего ощущения разума. Мы не воспринимаем свой разум находящимся в забегаловке в нескольких кварталах от нас, где он размышляет о Вселенной, потягивая пивко. Для большинства из нас большую часть времени разум обитает в границах ощущаемого нами пространства собственного Я.
Пространственные аспекты восприятия Я связаны с неосознаваемой работой определенных мозговых механизмов, тогда как восприятие пространственных характеристик разума не ограничено нашей биологией. В принципе разум может быть чем угодно, что мы способны себе представить. Это различие между ощущением разума и теоретизированием о разуме имеет решающее значение для целостного понимания того, чем «является» разум. Чтобы заложить фундамент этого понимания, нам сначала надо разобраться, как восприятие пространственных характеристик собственного разума направляет его исследование.
Всякое нейробиологическое исследование стремится разложить сложные психические состояния на управляемые компоненты. Один из возможных способов – изучение пациентов с локальными повреждениями мозга, которые клинически затрагивают только один из этих компонентов, – оказался эффективным при разработке моделей работы сенсорных систем. В частности, этот метод помог выяснить, что наша зрительная система состоит из целого ряда специализированных нейронных цепей (модулей). Каждый модуль обрабатывает свой аспект зрительного восприятия, например линии, контуры, цвета или направление движения. Вместе они создают зрительный образ. Мы будем использовать этот же подход для препарирования различных ментальных ощущений, которые совместно образуют наше чувство Я.
Для начала рассмотрим три примера того, насколько радикально нарушения электрической активности мозга могут изменить чувство Я. Читая эти описания, обратите внимание, как чувство физического положения может отличаться от ощущаемого положения той точки, откуда ведется наблюдение за миром.
ИСТОРИИ БОЛЕЗНИ
Пациент № 1
Молодой человек 21 года, шесть лет страдающий от практически неконтролируемых судорожных припадков, проснулся с необычным, ошеломляющим ощущением. Встав с кровати и обернувшись, он увидел себя по-прежнему лежащим в постели. Он разозлился на «того парня, который, я знаю, был мной и который не собирался вставать и рисковал опоздать на работу». Молодой человек попытался разбудить спящее тело, начав кричать на него, затем попытавшись трясти и даже попрыгав на своем «alter еgo из кровати». Но тело не реагировало. Озадаченный столь очевидным раздвоением собственного существования, молодой человек испугался своей неспособности сказать, кто из двух людей является им на самом деле. Несколько раз его телесное осознание переключалось со стоящего на лежащего в постели и обратно. В лежачем состоянии он ощущал себя вполне проснувшимся, но полностью парализованным и напуганным фигурой самого себя, склонившегося над ним и колотящего его. Он подошел к окну спальни и снова взглянул на свое тело, по-прежнему лежащее в постели. Чтобы «прекратить непереносимое чувство разделенности надвое», он выпрыгнул из окна третьего этажа.
