Ден Крам - Все способы раскусить лжеца. Тайные методы ЦРУ, которые применяются на допросах и при расследованиях

– Да нет, я не прошу тебя никого судить, Дейв, я прошу тебя быть честным с самим собой… – начала Эшли, но тут зазвенел звонок. Дейв тут же вскочил, словно они говорили о погоде, и снова пожал ей руку.

– Надеюсь, мы скоро снова увидимся, – заметил он.

Эшли порозовела и невольно подумала – хотя и не сказала, – что его надежды, вероятно, очень и очень оправданы.

Чак

Следующему собеседнику Эшли, Чаку, было под сорок, но выглядел он совсем как мальчишка – с круглым улыбчивым лицом и в круглых очках в тонкой металлической оправе. Он не был таким красивым и обаятельным, как Дейв, зато казался искренним и заражал своим энтузиазмом. Как и Дейв, он нарушил правила, пожав Эшли руку, и его ладонь оказалась теплой и влажной, – однако Эшли отметила про себя, что это отнюдь не показалось ей неприятным, наоборот, она даже умилилась, что человек, который выглядит таким спокойным, на самом деле так нервничает. Совсем скоро они уже заговорщически посмеивались над некоторыми другими парами, которые сидели и таращились друг на друга, не зная, что сказать.

Тактика Чака была идеальной: он задал Эшли несколько вопросов о ней самой, похоже, внимательно выслушал ответы и даже посмеялся ее бородатым анекдотам. Не то чтобы он неотразимо привлекал ее физически – зато с ним было легко говорить, поэтому прошла всего треть отведенного времени, когда Эшли непринужденно задала наш первый вопрос:

– Тебе случалось когда-нибудь кого-нибудь обманывать?

– Нет-нет, никогда в жизни! – сразу же ответил Чак, и глазом не моргнув. Прямо посмотрев на нее, он с искренним интересом спросил: – А почему ты спрашиваешь?

Не успела Эшли ответить, как он с брезгливой гримасой закончил:

– Я не уважаю обманщиков.

Эшли задумалась, не был ли его ответ слишком быстрым и слишком красивым – а может быть, он просто говорил чистую правду? Эшли захотелось решить эту задачку, и она тут же задала вопрос номер два:

– Как ты думаешь, что должна делать женщина, если она обнаружит, что ее возлюбленный ее обманывает?

Чак на миг задумался и ответил:

– Послать подальше!

Однако после секундной неловкой паузы он добавил совсем другим тоном:

– Эшли, я должен тебе признаться…

«Ну вот, начинается», – горько подумала Эшли. Однако, к ее изумлению, вместо того чтобы промямлить «Я обманывал свою бывшую подругу», Чак признался совсем в другом:

– Прости, что так резко ответил, – извинился он, хотя Эшли едва ли сочла бы твердость в отношении лжи резкостью. – Все из-за моей бывшей девушки. Честно говоря, мы расстались не по-хорошему. Мы встречались три года, и вдруг я узнал, что она мне изменяет – уже почти два года как, и хотя я человек мягкий и терпимый, друзья говорят, что даже слишком, с этим я никак не мог смириться…

Хотя лучшая подруга и советовала Эшли хотя бы в этот вечер никого не спасать, остаток отведенного для беседы с Чаком времени она занималась именно тем, что пыталась залечить его разбитое сердце. Когда Чак с неохотой поднялся, ей казалось, что они знакомы несколько месяцев, а то и лет. Эшли тоже было жаль, что их беседа так быстро закончилась.

Фил

Особенно когда к ней подсел следующий претендент. Вечер был в разгаре. Взглянув на Фила, Эшли с тоской поняла, что у него на лбу крупными буквами написано «бухгалтер». Он был бухгалтером с ног до головы – от черных начищенных ботинок до серого, скверно сидящего костюма, от дымчатых очков до невыразительно подстриженной редеющей шевелюры. Фил явно нервничал и смущался – и первым из новых знакомцев Эшли не стал нарушать правила и жать ей руку. Правда, Эшли решила, что это ей скорее нравится. В прошлом ей хватило отношений с «плохими ребятами» (мир полон Дейвов), так что, возможно, настала эпоха законопослушных. Никакой инициативы Фил не проявлял, и Эшли пришлось самой вести разговор. Когда она наконец задала свой первый вопрос, Фил был явно огорошен.

– Ты серьезно? Неужели я похож на подобных типов? – спросил он с легкой обидой, поерзав на стуле. – Не понимаю, какое это имеет отношение к делу, я бы ни за что не стал тебе врать! Горячность Фила произвела на Эшли благоприятное впечатление. Хотя он и был тихоней, однако мысль о неверности явно вызывала у него сильные чувства. Может быть, дело в том, что в прошлом его обманывали? Этого Эшли пока не поняла. Узнать наверняка можно было лишь одним способом – немедленно задать вопрос номер два:

– Как ты думаешь, что должна делать женщина, если она обнаружит, что ее возлюбленный ее обманывает?

– Ответь лучше ты, – возразил Фил, выпрямляясь. – Что бы ты сделала, если бы обнаружила, что твой возлюбленный тебя обманывает?

– Фил, со мной так было, – призналась Эшли и опустила глаза, – и я, к сожалению, не могу ответить, что немедленно с ним порвала – нет, я его простила и дала второй шанс. А он в благодарность за это изменил мне еще раз. То есть я надеюсь, что это было только дважды! В конце концов пришлось с ним расстаться.

Эшли была не очень уверена в искренности человека, отвечающего вопросом на вопрос, однако, когда она сделала это признание, сомнения не помешали ей задать Филу еще несколько вопросов о его личной жизни. К ее удивлению, он говорил честно и открыто и явно стремился лучше узнать Эшли (вероятно, он умел быть откровенным лишь в ответ на откровенность собеседника).

К сожалению, сама Эшли не была готова на взаимную симпатию к старине Филу (к тому же он действительно оказался бухгалтером!)

Сэм

Сэм, последний экспресс-знакомец Эшли в тот вечер, был моложе ее – ему еще не исполнилось тридцати, – и одевался соответственно: на нем были джинсы в обтяжку и простая, хотя и чистая, толстовка с капюшоном. Он щеголял трехдневной щетиной – но Эшли решила, что это специально; у него были выразительные брови и глаза необычного темно-зеленого цвета. Несмотря на разницу в возрасте, Эшли мгновенно прониклась к Сэму теплыми чувствами – стоило ему сесть напротив и устроиться поудобнее, скрестив ноги у щиколоток и откинувшись на спинку стула.

Они обменялись несколькими вежливыми репликами, и тут у Сэма зазвонил мобильник, но прежде чем молодой человек успел, смутившись, выключить звук, Эшли отметила, что мобильник играет одну из ее любимых песен. Это позволило завязать бойкий разговор о музыкальных пристрастиях, который так затянулся, что Эшли едва не забыла в последние минуты разговора задать первый вопрос:

– Тебе случалось когда-нибудь кого-нибудь обманывать? Сэм явно удивился и секунду просидел неподвижно, а потом несколько натянуто ухмыльнулся и ответил:

– Ну, вообще-то нет. То есть… ну да, на выпускном вечере моя девушка выпила лишнего и во время танцев поцеловалась с двумя… нет, с тремя другими мальчиками, так что я в отместку украдкой чмокнул в щечку нашу директрису. Это считается? Эшли так хохотала, что лишь с трудом выдавила вопрос номер два:

– Как ты думаешь, что должна делать женщина, если она обнаружит, что ее возлюбленный ее обманывает? На этот раз Сэм проявил твердость.

– Надо порвать с ним отношения, послать его подальше! – отрубил он. – И поскорее найти себе нового парня!

Эшли кивнула, и Сэм проницательно заметил:

Как уличить лжеца?

Итак, дано: четыре вероятных кандидата и два очень простых, но крайне информативных вопроса. Ну как? Вы уже распознали лжеца – или лжецов? Думаете, слюнтяю-бухгалтеру в дымчатых очках есть что скрывать? Думаете, Дейв что-то слишком уж обаятельный? Или приняли его шарм за чистую монету и растаяли так же, как Эшли? Считаете, что Сэм был чересчур откровенен и тем навредил себе – или что плюшевый мишка Чак умудрился перетянуть одеяло на себя, а Эшли этого даже не заметила?

Рано радуетесь. Случается, что обаяшка действительно обаятелен, а рохля и правда рохля. С другой стороны, все мы согласны с народной мудростью – бесплатный сыр бывает только в мышеловке, а значит, если что-то кажется неправдоподобно хорошим, это подозрительно.

Вполне возможно, что за красивой маской Дейва скрывается умелый манипулятор. Вполне возможно, что честная игра Чака и вправду игра . Вероятно, Сэм не по годам поднаторел в притворстве – и кто знает, что прячет Фил за этими своими дымчатыми окулярами?

Я на собственном опыте убедился, что лжецы бывают любых форм и размеров, и если вас когда-нибудь обманывали люди, которые «ни за что, никогда, под дулом пистолета не поступили бы с вами так подло», вы со мной, вероятно, согласитесь.

Разумеется, в отличие от Эшли я не отвлекался ни на темные волосы, ни на синие глаза, ни на ухоженные руки Дейва – меня больше интересовало, как он сидел, когда отвечал на первый вопрос Эшли, как менялся его голос – и менялся ли, – и что он сказал или сделал после этого.

То, что Сэм сел напротив Эшли, для меня было гораздо интереснее, чем забавная надпись на его толстовке, – а особенно меня занимало, сумел ли он сохранить эту расслабленную позу, когда отвечал на вопрос Эшли, и не заерзал ли он случайно, когда наконец заговорил.