Психотерапия для депрессивных жаб - Роберт де Борд
– Вот что, ребятки, я вам скажу, – тихо, но твердо произнес он, – у меня, конечно же, есть планы, которые окажут огромное влияние на всю мою жизнь, хотя вам они могут показаться глупыми и скучными. Видите ли, я подыскал себе работу.
– Что? – изумился донельзя Барсук. – Ты хочешь сказать, что нашел прибыльное занятие, за которое тебе будут платить?
– Да, – ответил он, решительно глядя ему в глаза, – и, по сути, уже приступил к выполнению своих обязанностей.
Крыс беспокойно заерзал в кресле. «Да, старый добрый Жаб нас и правда ошеломил», – пришла ему в голову мысль.
– И что же это за работа? – спросил он. – Где конкретно ты будешь трудиться?
– В сфере управления недвижимостью. Как вам известно, я в течение долгого времени вел в Жабо-Холле все дела. А не только раскатывал по миру в жилом фургоне или носился на гоночных автомобилях, как могло показаться некоторым.
С этими словами он попытался смерить Крота суровым взглядом, но тут же сдулся и прыснул со смеху. Вслед за ним сначала захохотал он, потом и все остальные («Мило, – подумал он, – впервые на моей памяти они смеются не надо мной, а вместе со мной».).
– Ну а если серьезно, ребятки, то работы над этим имением непочатый край: надо наладить надлежащую деятельность фермы, благоустроить лес, вырубив старые деревья и насадив новые, и сделать еще много чего. Так что я нашел парочку партнеров, и мы решили открыть бизнес по управлению землей и недвижимостью, пустив с этой целью в дело деньги, доставшиеся мне от отца. Исходя из моего уникального опыта, мы сосредоточим усилия на верхнем сегменте рынка, в том числе на жилых кварталах на берегу реки и загородной недвижимости («Сегмент не столько верхний, сколько более снобистский», – подумал при этом Крот.).
– Должен заметить, – сказал Барсук, – что ты, Жаб, меня немало порадовал. Это же восторг! Я знаю, что и твой отец тоже был бы очень рад и вместе с тем весьма удивлен. Отлично придумано.
В ушах Жаба его слова звучали подлинной музыкой.
– А как вы наречете вашу компанию? – спросил практичный Крыс.
– Мы решили назвать ее «Найт, Жаб и Фрэнкли». Офис будет располагаться в Лондоне, мы уже ведем переговоры о его аренде на улице Стрэнд.
– Я не ослышался? – встревоженно спросил Крот. – Ты действительно сказал Лондон? Но это же в Большом Мире, в котором мы никогда не бываем и даже стараемся его не упоминать, разве нет?
– Чушь! – решительно одернул его Жаб. – О Большом Мире чего только не говорят, хотя все это полный бред. Когда ты маленький и живешь в ограниченном сообществе, может действительно показаться, что он просто огромен и таит в себе множество угроз. Но стоит тебе хоть как-то отыскать в нем свое место, как он тут же начнет играть в твоей жизни гораздо большую роль. Я думаю, что смогу обрести там больше независимости, к тому же там у меня наверняка будет больше возможностей. («Может, он и прав, – подумал Крот, – однако я рад, что никуда не уезжаю, потому как знаю берег реки, а он, в свою очередь, знает меня. А если здесь у нас ограниченное сообщество, то я за это только за!»)
– Так ты останешься в Жабо-Холле? – спросил Крыс.
– Нет, я его продал.
За этой новостью воспоследовала потрясенная тишина. Барсук пришел в ужас.
– Что-что ты сделал? Продал Жабо-Холл? Тебе же не хуже меня известно, что они с ним сделают, так? Превратят в отель или, упаси господь, в сафари-парк с животными из чужих нам краев, у которых нет никакого права здесь находиться.
– Успокойся, Барсук, – сказал Жаб, весьма умело контролируя ситуацию, – я продал его группе бизнесменов, которые откроют на его базе колледж по менеджменту. А главный корпус в соответствии с нашими договоренностями сохранят в первозданном виде…
– А у них и выхода другого не будет! – встрял Барсук. – Дом ведь внесен в список исторического наследия.
– Хотя им, несомненно, придется построить кампус, учебные корпуса и другие здания, – продолжал Жаб, сохраняя полнейшее спокойствие. – Признаться, у меня прямо гора с плеч. На содержание Холла в последнее время уходило все больше денег. Нужно полностью переоборудовать кухню и перекрыть крышу в западном крыле.
– А где ты тогда будешь жить? – спросил Крот.
– Я приобрел в деревне домишко. Вы должны его знать, там раньше жил приходской священник. Весьма милый особнячок поздней Викторианской эпохи с садом, который вполне можно привести в порядок, и прекрасным видом на долину. Из чего следует, что я запросто смогу ходить пешком на станцию, а оттуда ехать на поезде до Сити.
– Ездить, надеюсь, будешь не на тамбурной площадке? – весьма остроумно спросил Крыс.
Жаб чуть было не вспылил от злости, но лишь засмеялся и ответил:
– Да, Крыс, ездить я буду на законных основаниях, никоим образом не изображая из себя прачку.
– Знаешь, Жаб, – произнес Крот, – ты никогда не переставал меня удивлять! С момента нашего первого знакомства много лет назад казался мне масштабнее, чем сама жизнь, неизменно волнуя меня и увлекая. Да, тебе то и дело приходилось попадать в разные передряги, но при этом как минимум всегда было интересно. Как по мне, чашу жизненного опыта по сравнению со мной ты испил до последней капли. Не боишься, что теперь, когда ты решил стать лишь «очередным винтиком в Сити», жизнь покажется тебе страшной скукотищей?
– Крошка, ты точно самое проницательное создание из всех, кого я только встречал! Тебе удалось высказать мысли, которые я сам в свое время упорно гнал из головы. Да, я и правда вел бурную жизнь: угонял машины, бежал из тюрьмы, мастерски переодевался и дурачил полицию. И в этом действительно был некий азарт.
Тут Жаб стал говорить все громче и громче, постепенно наливаясь пафосом, но вскоре осознал, что творит, и вновь перешел на более спокойный тон.
– Я решил вступить в местное Оперное общество, – продолжал он, прокашлявшись. – Там у меня появится возможность наслаждаться ролями на сцене, а не вносить из-за них сумятицу в реальную жизнь. И без всякого зазнайства могу вам сообщить, что после тщательного прослушивания мне предложили в их следующей постановке ведущую партию.
– Отлично, Жабуся! – хором закричали друзья. – Наш старый добрый Жаб! И какая у тебя будет роль?
– Я сыграю Пирата. Буду расхаживать в полосатой тельняшке, в шляпе с изображением черепа и костей и с повязкой на глазу.
– Спой нам из нее какую-нибудь арию, ну
