Владимир Тараненко - Полевые заметки визуального психодиагноста
СПРАВКА ДЛЯ ПСИХОДИАГНОСТИКИ. Посредством «женских» ругательных словоупотреблений индивид, помимо деструктивного деспотизма, выдает свои обиду, нытье и в чем-то малодушие. Поэтому решительность действий против такого обидчика иногда просто необходима.
Иначе обстоит дело с «матерщиной» на мужское «троебуквие». Прежде всего хотя бы потому, что рождался этот мат скорее всего в ратных условиях среди русских дружинников и ратников, т. е. по-нынешнему – в армейской среде и непосредственно на поле боя. Отсюда становится понятным, почему и русские солдаты, и офицерство больше уже никогда не захочет расставаться с крепким бранным словом. Он (мат) не только бессменный символ храбрости и пренебрежения к опасности, но и почти родственная среда общения. А почему бы и нет? Мат оказался вполне универсальным и пригодным языком для оперативного обмена информацией и кровавой сечи, и баталии, и даже современного боя. Он – краток, предельно экспрессивен и весьма образно точен (о коммуникативных и даже отчасти «инсайтных» функциях мата чуть ниже). Здесь отметим еще раз важнейшую особенность мата – мобилизационную перед лицом серьезной опасности.
Точно известно, что трагически прославившиеся штрафбаты, вместо киношного «ур-а-а» вопили самым диким и жутким матом, какой только могли изрыгнуть уста (сейчас об этом можно прочитать в воспоминаниях очевидцев). Говорят, солдаты вермахта, услышав такую матерную вакханалию, могли даже уйти с передовой на запасные позиции, если, конечно, дорожили жизнью, а не метром бруствера. В противном случае готовились встретить смерть, пьянеющую и беспощадную от обилия жатвы. Выжить в том сотворенном человеческими руками аду мог только разум, защищенный матом как магическими заклинаниями. Произнося, а точнее, крича во всю мочь, матерное ругательство, человек высвобождает толчком огромное количество энергии, резко сбрасывая внутренний перегрев. Те, кто сильно и главное вовремя ругаются, редко падают в невротический обморок. Впрочем, истинная сила и мужество – безмолвные. Самые страшные армейские психические атаки производились в полной тишине. Однако чаще всего армия предпочитает щедро подкреплять свой командирский язык еще и языком мата – это если б мы, в крепкий джин с тоником да бахнули толику-другую спирта – чтоб не показалось слабовато. Кажется, без родимого мата славяне уже не могут воевать – но ведь с ним получается-то! Во всяком случае, чувство страха и рациональные доводы о возможном и неизбежном он заметно притупляет. Способность к временному вытеснению страха и инстинкта самосохранения у произнесенного в голос мата поистине потрясающая! Он действительно вскрывает в подсознании плотину, сдерживающую первобытную человеческую ярость, и тогда «человек становится страшнее зверя, ибо он не зверь».
Психика современного представителя нынешнего технотронного общества пока что вряд ли что-либо сможет противопоставить подобному плотинному прорыву, когда вовсю заработает условная «отмычка» – произнесенные вслух матерные слова. Приписывать же мату или отдельным его выражениям какие-то особые магические или оккультные свойства, право, не стоит. Мат силен уже хотя бы тем, что он – условно закрепленный сигнал к активному противодействию на протяжении без малого последней тысячи лет весьма кровавой борьбы за существование. Даже изолировав начисто ребенка от мата, мы в итоге получим взрослого человека, который… тоже ругается, но уже совершенно другими словами. Ведь препятствия и опасности в жизни человека никогда не исчезнут.
Слово обязывает ко многому и само есть величайшая тайна. Потому древние гораздо щепетильнее относились к использованию брани, нежели мы с вами. Мат, по сути, силен, когда его произносят открыто, громко и вовремя. Но за него неизбежно придется отвечать. Все остальное – слабо и наказуемо. Ругаться непрерывно «под себя», простите, все равно, что и ходить под себя. Всуе нельзя поминать не только Господа Бога, да простится мне за сие сравнение.СПРАВКА ДЛЯ ПСИХОАНАЛИЗА. Наблюдайте, кто и как ругается. По аналогии с алкоголем: если человек пьет перед делом – значит, он слаб и трусоват. Непрерывно кроющий всех и вся также таким образом подавляет свой страх. Происходит словесное матерное «недержание»: бессвязное, сплошным потоком и очень примитивное. Вместо «крутого» эффекта наблюдается как раз обратное. Сильные личности умеют держать паузу и ловить подходящий момент. Они жестко и небрежно выплевывают крепкое матерное словцо, словно пулю посылают в затвор. И только тогда, когда нужно, не раньше и не позже. Подготовительной матерной словесной шелухи нет вообще. Иногда про такого даже не знаешь, что он способен «сильно» выражаться, поскольку «что за шум без драки»? Пригодится и такое наблюдение: настоящие «бойцы» силу мата, взгляда и движения используют одновременно. Так сказать, синхронный парализующий эффект для противника. В словесную перепалку они втягиваются редко и неохотно. Но если приходится отвечать только словом – пощады не ждите: фольклорные изыски тех, кто в совершенстве владеет и умеет пользоваться матом, поистине безграничны.
6.4. СИЛА МАТА ИЛИ МАТ СИЛЫ?
Не ругается – а кто ж его знал, что он сдачи дать может?!
Размышления селян после разборки с заезжим гостемЕсли приказ отдан без мата – значит, командир пошутил…
Солдатский рефлексСильно сказано и – коротко…
(…)Так уж повелось – если руководитель может крепко ругнуться, значит, он сильный и волевой управленец. По сути, в нашем отечественном менеджменте матерные выражения – мощный побудительный стимул для подчиненных выполнять приказания. Заметьте, сей управленческий прием по формированию деятельных мотиваций как-то стыдливо замалчивают учебники и тренинг-пособия. Складывается идиллическое впечатление, что «наш» начальник в состоянии лишь тихо и вкрадчиво пожурить нерадивого подчиненного. Особенно при закрытых дверях и в разговоре тет-а-тет. Причем заметьте, чем больше иерархический разрыв между ними, тем меньше прав у «нижестоящего» ответить руководителю аналогичным тихим и «сочным» словом: уволят или накажут «рублем» и дисциплинарно. Живуч, ох как живуч рецидив холуйства и холопства! Как ни диковато сие звучит, но право свободно «выражаться» всем без учета иерархических «допусков» – некая мера демократичности и командности в стиле управления. В итоге при равных правах волна мутного «мата» неизбежно уменьшается до «полезных», а точнее – функциональных, размеров. Если мат так живуч в среде даже современных управленцев – значит, он востребован. В силу каких причин и свойств?
Прежде всего как древний безусловный условный социорефлекс на силу, уверенность и смелость того, кто осмеливается открыто и вслух ругнуться матом. Надо только учитывать тот факт, что встречаются индивиды, которые как раз за матерным словесным потоком пытаются скрыть свою растерянность, малодушие и прочие личные недостатки и прегрешения.
Второй момент – использование мата для усиления эмоциональной экспрессии и придание сказанному некоего «энергетического» компонента. Очень часто, согласитесь, эмоциональная «окраска» слов важнее их смысла. Мат позволяет особо подчеркнуть то, «как сказано». И главное всем будет понятно, даже иностранцу, который дословно перевода русского мата не понимает. Его эмоциональный компонент срабатывает на иррациональном безусловном подсознательном уровне – и это тоже немалый плюс матерной речи. Таким образом, «директ-мейл» мата, по сути, доходит до глубинных слоев психики субъекта, без проблем минуя социальные, рациональные, «эго»-структурные и прочие внутриличностные заслоны и установки. (Ох как бы порезвился современный, жадный до бесстыдства рекламный промоушн, дай ему волю изъясняться этим весьма прибыльным и доходчивым языком – да нельзя! Впрочем, шанс всем нам пожить в атмосфере героев «Заводного апельсина» Энтони Берджесса всегда будет сохраняться.)
Третий фактор – выражение непосредственно личностной реакции субъекта, т. е. именно матерной речью очень часто усиляют персональное отношение к чему бы то ни было. В наше время сплошного контекста, рассеченного абстрактного восприятия, заученного дискурсивного мышления, внушенных культурой масс-медиа установок и стереотипов это – возможность хотя бы ситуативно и на время стать целостным индивидуумом со своим «я». Самая непосредственная реакция всегда более убедительна, в том числе и в сфере стратегии принятия решения. Попутно – усиляется имидж и персональный личностный бренд. Особенно в кризисных, экстремальных или крайне ответственных ситуациях. В таких случаях обществом прощается невольный срыв матерного словца с уст даже публичной VIP-персоны. Однако произнесенную «кузькину мать» припоминать будут ох как долго. В какой-то мере ругающийся на публике матом приобщается к скандальной Геростратовой славе, ведь, как ни крути, деструктивный элемент в мате всегда был силен и ярок. Но если иного способа переубедить окружающих в своей личной позиции, кроме столь одиозного и эпатажного, как мат во всеуслышание, нет – ответственность за последнее будет нести именно говорящий, а не те, кто его к сему принудили и спровоцировали. «За базар» придется ответить – во все времена так было и будет. Нынешняя эпоха тоже вряд ли получит такую индульгенцию. Хотя попытки наблюдаются.
