Елена Кабанова - Взрослые дети, или Инструкция для родителей
Отметим, что этот прием по своей жестокости и прямолинейности, безусловно, является… детским. Потому что именно в детстве человек не в силах предугадать последствия своего поступка – и особенно последствия негативные. Да к тому же не осознает, какую боль способен причинить. Его больше интересует материальный результат: подарят ли ему велосипед, простят ли за разбитую вазу, освободят ли от занятий… И вот, он укладывается в постель, имитируя жестокие боли где–то под ложечкой, закатывая глаза и стеная. Если с годами он освободится от этой дурацкой привычки – считайте, что повзрослел.
Впрочем, некоторые все же меняются. В сторону того, что психоаналитики называют «пассивной агрессией»: человек не давит на психику собеседника, не высказывает своих требований открыто, не «выжимает» для себя поблажек и льгот, но его беспомощный лепет и смущенные «Да нет, что вы, не надо, не стоит!» почему–то заставляют собеседника исполнять все «невысказанные» требования. Но бывает так, что их смирение вызывает у окружающих сильнейшую негативную реакцию – куда более мощную, чем если бы «агрессор» был несдержан или даже буен.
Смиренники и страдальцы могут провоцировать раздражение недюжинной мощности – у людей опытных. Если человек однажды уже «нарвался» и немало времени потратил на исполнение «невысказанных просьб», ему трудно отнестись к аналогичному манипулятору спокойно, выдержанно, а уж тем более – сострадательно. Разве что он – законченный мазохист и сам ищет, с кем бы еще помучиться.
В большинстве случаев опыт заставляет нас относиться к разоблаченным манипуляторам скептически, иронически или саркастически.
Но как быть, если упомянутые манипуляторы для наших детей – ну прямо как родные? Обычно родителей страшно раздражает наивность их вроде бы давно выросших детей, их податливость, уязвимость, внушаемость перед лицом этих… шутов гороховых! А когда старшие начинают возмущаться, младшие, в свою очередь, принимаются протестовать, манипуляторы, ставшие «камнем преткновения», подогревают обстановку. И кто, как вы полагаете, должен всех нейтрализовать? Конечно же, тот, кто старше – не по возрасту. По уму.
Природа — особа легкомысленная
Нам, взрослым, конечно, нелегко приходится. Что поделать! Ноша родителя должна быть увесистее «детской клади». Да вдобавок надо помнить: с окончанием пубертатных «катаклизмов» — гормональных бурь, эмоциональных взрывов, ледниковых периодов — конфликт отцов и детей не исчезает. Он лишь переносится в другую плоскость и, с большей долей вероятности, становится скрытым, затяжным, глубоким. Не думайте, что наше основное занятие – пугать читателей. Наоборот. В первую очередь нам бы хотелось предложить вам схему поэтапного освоения «правил игры в мир взрослых людей», на которое обречена вся «юность мира». И заодно – картину типичных ошибок «зрелости мира».
Когда наступает новый этап взросления, многим свойственна одна и та же ошибка: слава богу, ребенок вырос! И теперь он совсем–совсем взрослый, будет думать своей головой, а я, наконец, смогу вздохнуть спокойно. Увы! Когда подростки становятся юношами и девушками, их половое созревание, действительно, завершается. В первобытные времена это фактически означало завершение индивидуального развития, поскольку основной функцией рода человеческого являлась функция репродуктивная, а социальные навыки были максимально приближены стайному существованию. Информацию, необходимую для адаптации в первобытном обществе, потомки пещерных людей усваивали намного быстрее, чем сегодня. И в десять–двенадцать лет из них выходили отличные охотники, рыбаки, собиратели, матери, отцы и члены племени. Но в ходе развития общественных отношений жизненно важный объем информации, как и срок его усвоения, постоянно увеличивается. Мы созреваем все позже и позже – не только в психологическом плане, но и в физиологическом: удлиняющаяся продолжительность жизни отодвигает начало репродуктивного периода, задерживая человека на стадии освоения мира «с детской интенсивностью». Природа дальновидна: у физически взрослых людей темпы и жажда познания серьезно снижается по сравнению с аналогичными свойствами детской психики. Теперь им следует (согласно законам эволюции) пересмотреть приоритеты и направить свою деятельность к другим целям, а именно к продолжению рода.
Но человек уже давно поступает наперекор природе – практически с самого момента выделения в отдельный вид. Французский писатель Жюль Ренар мрачно шутил по этому поводу: «Богу недурно удалась природа, но с человеком у него вышла осечка». Действительно, биологическая программа, до жестокости равнодушная к отдельной биологической единице и занятая исключительно созданием все более и более жизнеспособных видов — не самая авторитетная покровительница и наставница даже для семейства пралюдей. Вместо несокрушимого здоровья, изрядной плодовитости и отменно работающих органов эволюция направила всю «энергию прогресса человека» в одну точку – в познание себя и мира. Наш «жизненный инструмент» — не мощные челюсти, не быстрые ноги и не репродуктивная функция, а, конечно же, мозг, способный обрабатывать и, главное, запоминать информацию.
По мере развития человечества биологическая программа устаревает все безнадежнее, а потребности взрослого человека все основательнее отличаются от потребностей «милого и непосредственного создания», максимально близкого к природе, каковым, до определенного возраста, является ребенок. Первоисточником тех проблем, к которым приходит вчерашний подросток по окончании этапа полового созревания, следует назвать двойственность восприятия – и внутреннего, и внешнего. Молодого человека считают взрослым, дееспособным, ответственным (по крайней мере, в юридическом смысле). Он и сам хотел бы видеть себя таким. Но реальность не подтверждает его притязаний: попытки заявить о себе в рамках профессиональной деятельности чаще всего купируются окружающими; а его стремление удалиться от социальных проблем в зону эмоциональных «релаксантов» вызывает возмущение. Прессинг и со стороны близких, и со стороны «дальних» — условно говоря, внешнее давление – складываются в обстановку весьма неблагоприятную.
Психологи и социологи считают возраст «входа в жизнь» этапом чрезвычайной профессиональной и эмоциональной нестабильности. Бесконечная учеба, временная работа, непрочные личные связи, конфликты с родными. И все это — на фоне социальной (а зачастую и психологической) зависимости и неопределенности. Молодежь идет на множество ухищрений, чтобы снизить психоэмоциональные и социальные нагрузки. Период, именуемый «входом в жизнь», длится приблизительно с 18 до 25 лет, хотя Карл Юнг склонялся к тому, чтобы продлить его до 35, а то и 40 лет. Почему такой «разброд» в оценках? Все зависит от конкретной социальной ситуации. Представьте жестко регламентированное общество, в которое приходится «врастать» десятилетиями, где все роли распределены и контингент «новых поступлений» строго ограничен, — здесь одному с завязыванием социальных связей не справиться. И вот, пожалуйста: накануне сорокалетия родители водят своих отпрысков за руку — знакомят с «нужными людьми» и ищут им «подходящую партию» — то ли брачную, то ли политическую. Совсем иначе течет время в другой социальной среде — там, где даже школу незачем оканчивать: вполне достаточно жениться, убить пару представителей враждебного племени и хотя бы одного туриста, надеть жене на шею ожерелье из их зубов – и ты уже полноценный мужчина, воин, защитник. А сколько тебе лет – одиннадцать или все четырнадцать – этого никто не знает. Поскольку сам вождь умеет считать только до десяти. Здесь другие требования и другие приоритеты.
Итак, оставим бездонную тему «Во сколько взрослеет современный человек?», заметим лишь: это годы, когда «семейная безопасность», обретенная в детстве, исчерпана, а личность продолжает активно формироваться. Если согласиться с утверждением С.Л. Рубинштейна: «В качестве личности человек выступает как «единица» в системе общественных отношений, как реальный носитель этих отношений. В этом заключается положительное ядро той точки зрения, которая утверждает, что понятие личности есть общественная, а не психологическая категория»[72], то становится понятным «правило социальной паутины».
То, что кажется индивидуальностью, индивидуальностью не является, пока не приобретет обширных социальных связей.
Но решение этой задачи возможно только при активном участии субъекта – то есть самого молодого человека. Здесь проблем не избежать. Освоение новых «правил игры» – нелегкая задача и решить ее «в неглиже с отвагой» невозможно. Психика вчерашнего подростка, устав от длительных перестроек и переустановок программы, ищет «на чем бы сэкономить». А старшее поколение воспринимает подобное стремление «поберечь энергоресурсы» как злостное тунеядство. И психологическое, и социальное. Хотя зачастую ошибается и действует во вред и молодежи, и себе. Не стоит корить себя за этот промах: мы, в некотором роде, исключение из общего правила эволюции. Ни природа, ни мы сами еще не знаем, как с собой обращаться. Отсюда и все проблемы вида хомо.
