Маруся Светлова - Счастье быть женщиной

Она плакала и тогда, когда мы работали с телом, учились ощущать свое тело — телом великолепной женщины, учились ходить походкой великолепной женщины, ощущать в себе осанку великолепной женщины. Пока все упражнялись, она продолжала всхлипывать на тему: «Я даже ходить по-женски разучилась…»

Тренинг закончился. Прошло несколько недель. Перед началом следующего тренинга, посвященного уже другой теме, ко мне подошел организатор, сказав вскользь, что среди участников тренинга та женщина. Я зашла в зал и не увидела ее среди участников. Я просто не узнала ее. И когда она подошла к моему столу за какими-то материалами, подошла свободной походкой великолепной женщины, с прекрасной осанкой великолепной женщины, одетая в женственное платье, подчеркивающее ее формы, с разрезом, оголяющим ее бедро, я, узнав в этой женщине ту, бывшую «не-женщину», была поражена. Просто потрясена. Потому что я ее этому не учила. Она в этом не тренировалась. Она все это проплакала.

Но передо мной стояла другая женщина, с открытым лицом, со свободной естественной прической. Она была действительно другая, и я поразилась — как все в ней открылось, как проявилась в ней женщина. Как позволение себе чувствовать — освободило ее от каких-то блоков, зажимов, открыло в ней ту мягкую, женственную, истинную, какой она и была. Я выразила ей свои чувства — радости за нее, удивление переменам, которые в ней увидела. Она улыбнулась мне в ответ и сказала: «Я теперь так живу…»

Наше естественное выражение чувств дает нам позволение не застывать в эмоциях, не становиться жесткими, закрытыми. Позволяет нам быть живыми, быть настоящими. Быть самими собой.

Есть еще одно прекрасное последствие у позволения себе выражать свои чувства. Давая партнеру представление о своих чувствах, своих мыслях, — ты тем самым формируешь его уважительное отношение к себе. Он начинает узнавать тебя настоящую — что ты хочешь, чего ты ждешь. Начинает учиться правилам достойного отношения к тебе.

Одна женщина, смеясь, рассказывала о своей дочери, которая дала ей очень хороший урок — как надо выражать свои истинные чувства и к каким хорошим последствиям это приводит.

— Вечером зять вернулся с работы очень довольный и радостный. Он по пути домой заехал в магазин, чтобы купить памперсы своему полугодовалому сыну, но увлекся и накупил ему целый ворох одежды. Одежда была действительно очень хорошая — маленькие джинсы, маленькие кроссовочки, кепка, футболочка. Просто целый комплект красивой и модной одежды для малыша. Дочь тоже заохала, ребенка тут же одели в новую одежду, и все мы радовались этим покупкам. Но тут дочь заметила на муже новый галстук и спросила:

— Ты себе новый галстук купил?

— Да, — ответил он, — я сегодня на работу без галстука поехал, но, оказалось, была запланирована деловая встреча, вот я и заехал в магазин, купил себе галстук…

Дочь отреагировала на это неожиданным для меня образом:

— Ну вот, — сказала она грустно. — Ребенку подарки ты купил, себе — купил галстук, а мне?…

Я удивилась этому неправильному, как мне в тот момент показалось, поведению дочери. Я считала, что нужно быть довольной тем, что папа так ответственно отнесся к своим родительским обязанностям, позаботился о сыне, купив ему столько хороших вещей, а она еще и недовольство выражает!

Я посмотрела на нее строго, показывая, что лучше замолчать, а то муж обидится и больше не захочет так проявлять свои отцовские чувства.

Но дочь не обратила на мой предостерегающий взгляд никакого внимания, и жалостным тоном маленькой девочки продолжала свое:

— Ну, конечно, у всех есть подарки, а у меня — нет…

Зять на мгновение растерялся, потом стал объяснять:

— Ну, я же не собирался никому подарки покупать, просто заехал за памперсами и не удержался, увидев такие забавные детские вещи…

Но дочь была неумолима:

— Да я понимаю, что ты не собирался… Но получилось так, что у всех подарки есть, а у меня — нет… Мог бы мне хоть шоколадку купить, чтобы мне было не обидно…

Я позвала дочь на кухню, боясь, что она сейчас все испортит: зятя обидит, и он вообще перестанет так заботливо и щедро относиться к ребенку. Мы вышли на кухню, и я сказала ей:

— Ты сейчас не права. Ты радоваться должна, что у тебя такой муж, что он так о ребенке позаботился. Ты должна похвалить его за то, что он такой хороший папа. Ну подумаешь, себе он галстук купил, а тебе ничего не купил…

— Ну, нет, мама, это он не прав, — горячо сказала дочь. — Да, он молодец, что купил ребенку такие хорошие вещи, и я его за это похвалила, выразила восторг по поводу этих вещей. Да, он не собирался покупать подарки себе и ребенку, но все-таки купил. А обо мне — просто забыл. Если бы он обо мне не забыл, он мог бы мне просто купить одну розу или коробку конфет. Но он обо мне вообще не подумал. И это неправильно. И так быть не должно. Он должен обо мне помнить. И, если я сейчас промолчу и начну радостно охать и хвалить его, какой он прекрасный папа, какой он заботливый, может, я и помогу ему и дальше быть таким заботливым папой, — но вот заботливым мужем он не станет. И что в этом хорошего?…

Я не смогла ее переубедить. И даже когда мы сели за стол и зять налил всем по рюмке коньяку и сказал: «Ну, давайте обмоем покупки…», дочь продолжила свое:

— Я тоже хочу, чтобы мне подарки дарили…

Спустя несколько дней, когда я была у себя дома, раздался звонок дочери:

— Ну вот, мамочка, ты говорила, что я не права, что выразила мужу свое несогласие с тем, что у всех есть подарки, а у меня — нет. А он сегодня пришел с работы, принес новую рубашку, которую себе купил, и говорит мне:

— Знаешь, я тебе тоже хотел купить что-нибудь, но просто не знал, что ты хочешь, ты же всегда сама выбираешь то, что тебе нравится. Поэтому вот тебе деньги, купи себе сама что-нибудь.

— Вот видишь, мамочка, — сказала дочь. — Если бы я тогда промолчала, не высказала своих чувств, он бы и сейчас не вспомнил обо мне. А так — я завтра пойду и куплю себе какую-нибудь кофточку или красивое белье…

А я подумала, что мне нужно учиться у дочери помнить о самой себе, выражать свои чувства и тем самым, помогать мужчине относиться ко мне с уважением…

Ты можешь учиться выражать свои мысли и чувства. Ты можешь учиться быть открытой. Быть смелой. И в этом тебя могут поддержать решения:

Я имею право на любые чувства.

Я имею право быть собой и выражать свои чувства.

Я становлюсь открытой.

Я учусь открыто выражать свои мысли и чувства.

Я учусь это делать корректно и любяще.

Я начинаю открыто заявлять о своих желаниях и потребностях.

Представь себе, что у тебя есть какой-то очень ценный предмет. Например, редкая марка или картина известного мастера. Какого обращения требует этот ценный предмет? Как ты сама будешь с ним обращаться? Кому ты дашь его в руки? Кому покажешь? Как позволишь с ним обращаться?

Дашь ли ты его в руки грязному, нечистоплотному, непорядочному человеку, который может его испачкать, или разорвать, или украсть? Нет, конечно же, не дашь.

И если даже ты ошибешься и такой человек возьмет его в руки, — ты будешь следить за тем, как он обращается с ценным для тебя предметом. И при первой же угрозе, что он начнет его мять, или пачкать — ты не позволишь ему этого сделать. Ты прервешь его попытку. Потому что для тебя этот предмет — ценность!..

Когда ты начинаешь ценить себя, ты начинаешь относиться к себе как к ценности. Начинаешь следить за тем, как с тобой обращаются. Начинаешь замечать плохое обращение. И начинаешь не соглашаться с ним.

Ценящая себя, достойная женщина не позволяет никому плохо с собой обращаться. Не позволяет даже в мелочах. И это ограждает ее от плохого обращения, от недостойного обращения с собой.

Однажды, когда мы с дочерью зашли в дорогой магазин, девушки-продавщицы, которые очень часто, работая в дорогих бутиках, начинают ощущать себя просто «небожителями», высокомерно окинули нас взглядом, мгновенно оценив нас, одетых в обычные джинсы и майки, как не подходящих клиентов, и продолжили свою оживленную беседу, не обращая на нас никакого внимания. Я думаю, ты тоже сталкивалась с этим невниманием продавцов, иногда — с откровенным хамством. И чаще всего мы позволяем им это, отмахиваясь, как от мелочи, от такого обращения с нами. Но это — не мелочь. Это действительно позволение плохо с тобой обращаться.

Мне понравилась реакция дочери на «не такое» отношение.

— Девушки, — нежным голосом сказала моя дочь, — если я правильно понимаю, — вы работаете в этом магазине продавщицами…

Она произнесла это миролюбиво, даже ласково, — но все сразу стало на свои места. Она указала им их место, напомнив им об их роли. Ситуация изменилась сразу — к нам подошли, стали интересоваться, что мы хотим найти.