Джозеф Чилтон Пирс - Биология трансцедентного
Потребности генетического фонда человеческого рода удовлетворяются через стадный инстинкт, но развитие генофонда не является первопричиной социализации, в чём пытается убедить нас окультуривание. Примем во внимание, что почти в каждом существующем виде самцы стремятся собираться вместе с самцами, самки объединяются с самками (как на коктейльной вечеринке), за исключением брачного периода (как после вечеринки). Эта тенденция к собиранию вместе "птиц одного полета" вызывается простым удовольствием, получаемым от общения с себе подобными.
Распространение культуры не является инстинктивным, это, скорее, результат совершенствования, усиленного обучения человека и принятия им понятий о выживании, в том числе и способов, которые считаются необходимыми для выживания в конкретном культурном окружении. Вынужденная способность к подражанию у обезьян в действительности происходит от древнейшей рептильной мозговой системы, которая связана с потребностью выживания и необходимостью выбора, стоявшего перед древним мозгом млекопитающего: сражаться или бежать. По иронии, именно это сочетание и дает нам главные инструменты, используемые при воспитании детей. Насаждение культуры не является инстинктивным процессом. Для осуществления процесса "окультуривания" мы вынуждены извлекать выгоду путем использования инстинктов выживания. В отсутствие других средств убеждения, человек страстно стремится осуществлять влияние культуры на детей. Убежденный в том, что ему необходимо передать знание способов выживания, он вбивает это знание в голову своего потомства "ради его же собственного блага", как это ранее делали его родители, "ради его блага". Школьное обучение происходит тем же путем. Неважно, насколько болезненно идет процесс обучения, чтобы сохранить свое психическое здоровье в ходе траты лучших лет жизни на обучение, человек пытается убедить себя, что это нужно для "своей пользы"! А затем, в свою очередь, потомок подвергает тому же детей, которые как бы Доказывают его правоту, становясь такими же, как взрослые, этим подтверждая тот же взгляд на мир. Выбор людей очень мал, но надежда выполнить задачу школьного воспитания Никогда не умирает. Впрочем, это никогда не происходит.
РАЗВИТИЕ НАШИХ ДЕТЕЙ - ЭТО ПРИНОСЯЩЕЕ РАДОСТЬ ОБУЧЕНИЕ ИЛИ УСЛОВИЕ КУЛЬТУРЫ?
Детская социализация, которую можно охарактеризовать как обучение в его наиболее совершенной форме, пробуждает рефлекторное мышление. Этот процесс инстинктивен и происходит спонтанно, сам по себе. Культура - нечто совершенно противоположное, это интеллектуально направленное, произвольно навязываемое улучшение и накопление автоматических рефлексов, которые, считается, необходимо стимулировать и усиливать. Общество, как продукт социализации, создано из случайного воспитания и любви, тогда как культура порождает тихую ненависть, которая, рано или поздно, приводит к мягкому или, напротив, бурному, протесту со стороны ребенка. Протесты обычно насильственно подавляются путем причинения боли, вызова чувства страха, вины и стыда или, если это не срабатывает, ведут к изоляции, исключению из группы, наклеиванию на буянов ярлыка непригодных.
Две эти крайности, тесно связанные с ростом детей, ясно выражены в двух однажды прочитанных мною фразах. "Радостная жизнь с детьми" - название небольшой, совершенно восхитительной книги, написанной Биллом и Уином Свит, смысл которой резко контрастирует с надписью, увиденной мною однажды на огромном щите на шоссе. Она провозглашала, что воспитание ребенка это самая трудная задача из всех, которые когда-либо стояли перед людьми. Какой хороший, практичный и жесткий совет! Забудьте о веселой чепухе - иначе культура исчезнет.
Малые дети инстинктивно сопротивляются окультуриванию, потому что ощущают в нем отрицание жизни, лишение их духовного, любвеобильного, желаемого, осмысленного существования, как это определил Людвиг Фейербах. Этот вопрос подробно исследован мною в седьмой главе. Наше сопротивление, однако, бесполезно, поскольку оно, в конечном счете, ведет к использованию современных техник для преодоления нашего сопротивления, на что намекал текст послания на дорожном щите. Многие книги для родителей сосредотачиваются на том, как лучше привить ребенку культуру, тщательно собирают советы, выраженные политически корректными на данный момент фразами. Они играют на беспокойстве родителей относительно образования ребенка, его места в обществе, будущей карьеры, славы и удачи и на постоянной угрозе потерять все это.
Во все без исключения техники привития культуры включены тщательно замаскированные угрозы, которые основаны на быстро возрастающем страхе ребенка - боязни боли, вреда или лишения чего-либо, а также более примитивное беспокойство по поводу разлуки или отчуждения от родителя, воспитателя и общества. Неважно, как тщательно мы скрываем наше намерение от себя и от ребенка, большинство систем воспитания и образования (за исключением, возможно, Вальдорфа и Монтессори) основаны на фразе "сделай так или ты пожалеешь о последствиях". Эта угроза, по сути, лежит в основе каждого аспекта нашей жизни, начиная с первых пустячных экзаменов в университете, защиты диссертации, анкет по трудоустройству, налогов на доходы и так до бесконечности, вплоть до официального сертификата о смерти и разрешения на захоронение, вне зависимости от того, до каких вершин успеха покойный смог добраться. Культура - это массированное упражнение в сдерживании, подавлении и лишении радости, выполняемое во имя псевдобезопасности и суровой необходимости. Мы проживаем наши жизни под густыми тенями, которые отбрасывает наш собственный страх.
Поскольку распространение культуры стимулируется и поддерживается путем постоянных угроз возможного вреда, лишения или даже смерти - от несчастного случая или заболевания, - то с самого начала нашей жизни страх становится основой формирования сознания. Он бессознательно провоцирует человека на поиск защиты от каждого события, несущего возможную угрозу, и соответствующим образом интерпретирует природу данного события. Эти предупредительные указания постоянно активизируют защитные инстинкты, на которых так хорошо играет наша культура.
По иронии, культурность усиливается с помощью угрозы потери нами подлинной и естественно спонтанной общительности и желания установить добрые взаимоотношения. Потеря общительности воспринимается как утрата даже возможности любить и быть любимым, что равнозначно смерти при жизни. Поскольку культура должна обеспечивать поиски счастья, а счастье - это данное от рождения право любить и быть любимым, то взамен она предлагает такие подделки, как иллюзии возможной славы, удачи и безопасности, чтобы удержать нас в своих рамках однообразного, механического труда. Культура никогда не позволяет достичь счастья, потому что это привело бы к её исчезновению.
Парадоксально, но формирование комплекса культурных понятий, некогда сосредоточенное на страхе перед саблевидными зубами, теперь фокусируется не на выживании в мире природы, а на выживании в мире культуры. Мы умышленно прививаем детям понятие культуры, чтобы защитить их от самой культуры, хотя об этом никогда не говорят вслух, редко понимают, ибо это нанесло бы серьезный ущерб нашим чувствам. Как часто мы слышим от родителей, бросающих тень на будущее своих детей, грубое предостережение: "Господи! да там же настоящие джунгли!" Джунгли это культура, а хищники - культурные люди. Довольно странно, что порожденные культурой предписания для воспитания ребенка приводят к созданию нового поколения, скованного культурой. Наши потомки вынуждены тратить свою жизнь на исправление её ошибок, пытаясь смягчить боль, вызываемую навязанными ограничениями, при этом не замечая, что с каждым исправлением и ограничением влияние культуры только усиливается. "Никогда ранее ни одно поколение не сталкивалось с такими трудностями, с какими вам, молодые люди, придётся иметь дело", - каждый раз, поколение за поколением, произносит нараспев ведущий выпускного вечера. Жизнь, потраченная на достойный ответ этому вызову, заслуживает у культуры аплодисментов и Нобелевской премии, тем самым помогая её увековечиванию.
Итоговое утверждение относительно распространения культуры, как и прояснение её смертельного противостояния Евангелию, звучит так: "Спроси не о том, что для тебя может сделать страна; спроси, что ты можешь сделать для страны". То, что это часто цитируемое утверждение было сделано президентом христианского вероисповедания и в христианской стране, указывает на фундаментальное противоречие между Евангелием и государственной религией, основой которой оно предположительно является. В Евангелии сказано, что "суббота для человека, а не человек для субботы". Это ошибочно в течение веков считалось основной культурной, религиозной и законодательной ересью. Если бы текст Евангелия был услышан или даже одна эта цитата понята правильно, то культура и созданное ею государство, религии и закон исчезли бы, а общество развивалось в соответствии с нашим естественным состоянием.
