Счастье всем, но не сразу: сверхпопулярная типология личности - Елена Александровна Чечёткина
Но ведь Питер не трус, спросите вы, зачем ему без конца защищаться? Конечно, не трус. Так ведь и «защиты» не совсем защиты. Просто еще один неудачный термин, введенный гениальным Фрейдом в пылу его увлечения военной тематикой:
«Выбор им термина “защита” отражает два аспекта его мышления. Во-первых, Фрейд восхищался военными метафорами. Стремясь сделать психоанализ приемлемым для широкой публики, он часто в педагогических целях использовал аналогии, сравнивая психологические действия с армейскими тактическими маневрами, с компромиссами при решении различных военных задач, со сражениями, имеющими неоднозначные последствия» [3, c.130].
И дальше: «К сожалению, в пылу энтузиазма, с которыми были встречены ранние наблюдения Фрейда, идея, что защиты по природе своей малоадаптивны, распространилась среди светской публики до такой степени, что это слово приобрело незаслуженно негативный оттенок. …Феномены, которые мы называем защитами, имеют множество полезных функций. Они проявляются как здоровая, творческая адаптация и продолжают действовать на протяжении всей жизни» [3, c.131].
Отсюда вывод: используйте больше «защит», хороших и разных, и будет вам счастье – при любом типе личности. Во всяком случае, расстройство личности не разовьется, а с текущими проблемами здоровая личность как-нибудь разберется.
6. Венди и Варенька
Вопрос, зачем Питеру Венди, а Беликову Варенька, совсем не праздный. Можно даже сказать, центральный. Тут как раз проходит разлом между психоаналитической диагностикой и когнитивной. В рамках первой преимущественная защита изоляцией характерна для шизоидных личностей: «Человека, привычно изолирующегося и исключающего другие пути реагирования на тревогу, аналитики описывают как шизоидного [3, c.135].
Люблю Мак-Вильямс! Всегда очень точно соблюдает меру между приверженностью психоаналитической школе – и уважением к другим подходам и точкам зрения. С точки зрения когнитивной психологии избегающая личность отличается от шизоидной. Шизоиды обычно остерегаются близких отношений и привязанностей: им спокойней в собственном обществе, и к критике они довольно равнодушны – в то время как люди с избегающим типом личности, напротив, чувствительны к критике и, главное, страстно стремятся к близким отношениям: «сообщают о своем желании любви, принятия и дружбы» [1, c.354].
Другое дело, что найти и удержать подходящую пару «избегающим» очень непросто, даже при наличии разнообразных «защит». И тут, если повезет, вступает в действие особый феномен. Настоящая Любовь, когда любят ни за что и несмотря ни на что – лучшая защита для избегающей личности. Венди, несомненно, любит Питера (так же, как потом будут любить его и Джейн, и Маргарет, и другие), поэтому он за ними и прилетает, поэтому они всегда знают, как его утешить и успокоить.
А вот Варенька на самом деле вовсе не любит Беликова, просто «такая жизнь, вероятно, наскучила, хотелось своего угла, да и возраст принять во внимание; тут уж перебирать некогда, выйдешь за кого угодно, даже за учителя греческого языка» [37]. Если бы любила, то чувствовала бы, что с Беликовым можно делать (например, петь ему благозвучные украинские романсы), а что делать категорически нельзя (например, смеяться над ним – смертельная обида, буквально). Конечно, Варенька ни в чем не виновата («полагая, что это он сам упал нечаянно, не удержалась и захохотала на весь дом»), просто «без-защитный» Беликов не смог «спроецироваться» на подходящий объект – и не смог прибегнуть к «интеллектуализации» для изоляции непривычно сильного аффекта оскорбления и страха огласки; он смог только в последний раз применить свою единственную защиту – примитивную изоляцию – в ее тотальном и окончательном варианте.
7. Мавра за печкой и Царь Горы
Интересно, что Чехов рассказывает историю Беликова не просто как «скверный анекдот», как случай уникального уродства характера. Напротив, он говорит устами рассказчика, что «людей, одиноких по натуре, которые как рак-отшельник или улитка, стараются уйти в свою скорлупу, на этом свете немало. Быть может, тут явление атавизма, возвращение к тому времени, когда предок человека не был еще общественным животным, а жил одиноко в своей берлоге, а может быть, это просто одна из разновидностей человеческого характера, – кто знает?» [37]. И уже после этого философского вступления учитель Буркин рассказывает про Беликова.
Однако еще до Беликова появляется особый персонаж – Мавра. Начинается с того, что охотники (учитель и ветврач) «рассказывали разные истории. Между прочим говорили о том, что жена старосты, Мавра, женщина здоровая и не глупая, во всю свою жизнь нигде не была дальше своего родного села, никогда не видела ни города, ни железной дороги, а в последние десять лет все сидела за печью и только по ночам выходила на улицу».
И заканчивается тоже Маврой:
«И уже оба укрылись и задремали, как вдруг послышались легкие шаги: туп, туп… Кто-то ходил недалеко от сарая; пройдет немного и остановится, а через минуту опять: туп, туп… Собаки заворчали.
– Это Мавра ходит, сказал Буркин.
Шаги затихли».
Проклевывается довольно циничная мысль, что уж лучше так, за печкой, чем терроризовать, как Беликов, всю гимназию, да что там гимназию – весь город! А если еще и власть дана? Если такой Беликов получает реальную возможность заключить «в футляр» не только себя и свой город, а – страшно подумать! – всю страну?! Ну что ж, тогда у несчастного населения остается надежда, что новый учитель истории спустит Беликова с лестницы, у подножия которой невеста встретит жениха здоровым убийственным смехом.
Домашнее задание
Вы спросите – а что же само население, эти самые народные массы? Обязательно, что ли, ждать приезда нового учителя с его хохотушкой-сестрой? Почему сами не могут укротить супер-Беликова, спустив его с «лестницы власти»? Отвечаю: массы не могут. Если по Фрейду, то из-за их, масс, тяжелого детства (татаро-монгольское иго, к примеру; у психоаналитиков повод всегда найдется). Если по когнитивной теории личности, то из-за неблагоприятного сочетания черт пассивно-агрессивной личности (смотри предыдущую Лекцию) и зависимой личности (ее рассмотрим в следующей Лекции). А что думаете Вы? Нет, не о конкретной политической ситуации (не будем отнимать хлеб у политологов), а о том, применима ли теория личности не к отдельному человеку, а к обществу/массам? Если нет – почему? Если да – в
