Рамиль Гарифуллин - Звезды на приеме у психолога. Психоанализ знаменитых личностей
Абсолютно… объективно, спокойно. Я никогда не выклянчиваю. Я никогда не красуюсь. Меня и так все видят (Смеётся). Вот поэтому я совершенно спокойно живу. Я могу вам сказать спокойно, что я талантливый человек. Поэтому мне наплевать, что будут говорить. Вот и все. Мне и моего таланта хватит. Закрыли все эти разговоры. Все больше меня ничего не интересует. Извините, я откровенна. Мне вот это вранье, вот эти реверансы нет… Я не могу… Поэтому когда начинают… Я говорю нет… Я не буду об этом говорить… Мне противно.
Когда вы почувствовали, что у вас произошёл резкий скачек в судьбе?
Когда я начала заниматься актерской деятельностью, то никакого мига не было. У меня были роли, которые я играла — маленькие эпизодичные роли. Я даже после «12 стульев» никогда не считала себя… Я всегда была уверена, что ничего особенного в этом нет.
(У моей пациентки наблюдается отсутствие мании величия и ореоло-эффекта.)
Говорят утром просыпаешься и…
Да это вранье все. Ничего такого, абсолютно спокойно, ровно. Хорошо получилось или хорошо не получилось, ну что теперь делать. А вот этого, дескать, вечером легла, а утром проснулась и знаменитость. Так не бывает. Это все вранье.
Вы могли рассказать о ваших отношениях с матерью, отцом…
Мать была очень талантливым человеком. Она была блестящей актрисой, характерной, острой, трогательной, жизнерадостной, грустной, она была всякой. Киносудьба ее не сложилась, а вот актерская судьба сложилась. Она много играла. Со мной она была очень добрым и уверенным человеком. В 18 лет остаться вдовой, с двумя детьми — не очень-то ей было и легко. Второй муж оказался «пустым листом». Помню как я играла спектакль. Это была французская пьеса и я играла спектакль, в котором раньше играла моя мама, и я играла ее роль. Я просто повторила ее рисунок, я просто «собезъянничала». Мне было интересно. Мне точно так же аплодировали.
Вы сейчас в диалоге с мамой бываете мысленно?
Нет, сейчас уже нет. Что-то сейчас уже состарилась. Раньше бывало. Грусть еще осталась до сих пор по ней.
Как складывались отношения с отцом?
Мне было 5 лет, когда погиб отец. Я росла в неполной семье. Я «безотцовщина».
Это сказалось, конечно…….
Это на всем сказалось. Может быть, многих ошибок я бы не сделала. Жизнь была бы на много легче, если бы был у меня отец.
Иначе бы сложилась ваша семейная и личная жизнь?
Конечно.
Мы приносим в свою семью ту модель, которая была в семье, в которой мы росли.
Нет. Модели у меня нет (Смеётся)
(По-видимому, именно поэтому у моей пациентки не складывались устойчивые и успешные отношения в браке. Во всяком случае, это было одной из причин.)
Кто ещё оказал воздействие на ваше развитие?
Бабушка еще. Бабушка у меня сильная была. У меня 2 бабушки было и обе сильные натуры, волевые. Одна была такая правильная вся вся из себя такая, строгая и правильная. Какая-то такая знаете ли, упертая — член партии. А вторая наоборот — легкая, веселая, жизнерадостная. Всегда ходила на каблуках, с маникюром, ей всегда нравилось красиво одеваться. Одна дворянка от А до Я. Вторая тоже оказалась дворянкой, но она не признавалась в этом. Потом уже в конце жизни узнала я об этом. Бабушки прекрасно готовили и та и другая учили меня готовить. Бабушка отцовская, учила высшему свету. Другая учила аккуратности, волевым моментам, уверенности в себе, целенаправленности, стойкости духа.
(Эти бабушки в течении всего сеанса присутствовали и проявляли себя в поведении моей пациентки.)
Персонажи, которые вы сыграли открытые, жизнеутверждающие, простые, весёлые. А в жизни вы не грустный человек?
Нет, я не грустный человек. Поплакать могу, но этого не позволяю себе потому, что это слишком большая роскошь, так как я человек одинокий. Я осталась одна. Поэтому я себе не позволяю распускаться.
Я знаю, что у Вас большие проблемы со здоровьем и несмотря на это Вы набираетесь сил и работаете. Вам хватает мужества отдаваться своей актерской профессии.
Вас режиссеры любят?
Я не знаю.
Гайдай Вас любил?
Я его боялась. Я просто понимала, что это великий человек. В моей жизни было два таких человека — это Василий Макарович Шукшин, при встрече с которым я тоже терялась, но он очень хорошо ко мне относился. По-человечески я ему была как-то близка. И вот Леонид Георгиевич Гайдай. Они меня слушали и улыбались. Гайдай добивался своего. Он 18 дублей заставлял делать, но находил то, что нужно ему было.
О чём бывают ваши сновидения?
Бывает всякое, бывает и о грехах. Мы не безгрешные. Грешна, конечно, господи еще как грешна…
Вы грешны менее чем другие и знаете почему? Потому, что Вы не разучились открыто смеяться. Ведь уныние и грусть — это всегда расплата за грехи. (Моя пациентка, на протяжении всего сеанса, громогласно и открыто смеялась своим известным для кинозрителей смехом)
Как вы спите?
Ну не знаю, как я сплю. Сплю сейчас уже трудно, потому, что сердце болит постоянно. Сегодня ночью проснулась от боли. Посидела, пока лекарств не наглоталась, пока не успокоилась. Очень часто от боли просыпаюсь.
Моя пациентка бесспорно самобытная, непредсказуемая, талантливая и творческая личность, грани которой, так и не удалось режиссёрам раскрыть глубже. Она обладает чувством сопереживания (в том числе и своим персонажам), внушаемости и доверчивости. Именно благодаря этим качествам режиссёрам удавалось «лепить» необходимый образ, а не наличию лишь привлекательного брутто. С другой стороны, благодаря этим качествам моя пациентка часто страдала от своих близких и знакомых и, поэтому, выработала защиту, как игру в твёрдую, волевую, настырную, бесшабашную, решительную и напористую личность. Сложилось впечатление, что имидж, который закрепился за моей пациенткой, к сожалению, оказал сильное влияние не только на её жизнь, но и на личностные характеристики. В конце сеанса я почувствовал, что у моей пациентки практически исчез перенос на меня как на очередного журналиста, коим я не являюсь. Мне было приятно, что сопротивление сеансу прекратилось. Кроме того, я почувствовал собственный контрперенос на пациентку, как на свою мать — добрую, отзывчивую, сердечную… Поэтому, я как-то по-особому ощутил проблемы своей матери: одиночество, болезни, бессонница… Скоро я навестил свою мать и понял, что это надо делать чаще.
ПЕРЕЖИВАЮЩИЙ БИЗНЕСМЕН — ПРЕДПРИНИМАТЕЛЬ
В кабинете респектабельный мужчина. Он очень встревожен, на лице депрессия и растерянность.
— Здравствуйте… Сколько будут стоить ваши услуги? Тьфу! Опять всё о деньгах, да о деньгах!
— Расскажите, что с вами случилось?…
— Уж, не знаю с чего начать всё как-то свалилось на голову, товарищ психолог. А что действительно тесты говорят о чём-то? Или это туфта?.. Можно ли им верить?..
— Можно. Но мы используем их лишь как вспомогательное средство.
(Что я говорю? Сам я их никогда не применял и, пожалуй, не буду применять. Я чаще верю в свою интуицию — в природное тестирование.)
— Вы отвечаете за свои слова? Вы уверены в том, что сказали? Ну, тогда мне крышка! Смерть!
(По-видимому, он тестировался на смертельный диагноз. Такое бывает. Чем же я ему могу помочь? Это же не психологическое тестирование?)
— Судя по всему, тест определил у вас страшный диагноз? Но это же не тест, который используем мы психологи.
— Нет, нет. Это как раз тест на смерть…
(Я впервые слышу, чтобы методом психологического тестирования определяли смертельно-опасное заболевание. Ну разве что наркоманию.)
— Вы, судя по всему, наркоман?
— А разве я похож на него?…
(Судя о глазам и внешнему виду не похож.)
— Вроде бы нет…
— Я даже пиво не пью…
— Понятно. А причём тогда тут ваша смерть?
— Тесты показывают, что меня должны убить… Вот совсем недавно купил книгу одного известного психолога (показывает книгу). В ней есть тест на вероятность убийства политиков или предпринимателей. Отвечаешь всего на пятьдесят вопросов и подсчитываешь вероятность того, насколько тебя могут уничтожить твои конкуренты. Ну, я и подсчитал. (Я беру книгу, листаю).
— Ну и какая получилась вероятность вашего убийства?
— Полный зашкал!!!
— Девяносто процентов?
— В том-то и дело, что сто десять процентов!
— По-видимому, вы ошиблись в расчётах? Давайте, вместе протестируемся и заново подсчитаем.
(Я начинаю задавать вопросы, а пациент на них отвечает.)
