Андрей Максимов - Многослов-3, или Прочистите ваши уши: первая философская книга для подростков
Может быть, прочитав их, ты перестанешь бояться слова «философия» и поймешь, что пофилософствовать – по жизни очень даже всем не помешает.
И еще я надеюсь, что, читая эти сказки, ты продолжишь думать про важное – это ведь довольно интересное занятие, правда?
А вот и не конец первой части!
Потому что, когда первая часть была уже закончена и я хотел было перейти к сказкам, мой сын Андрей – полноправный соавтор этой книги – сказал:
– Пап, а уже поздно просить тебя написать про мастерство? Вот, скажем, все говорят: «Моцарт – мастер». Но ведь есть такие люди, которым его музыка не нравится, для них он – тоже мастер?
Мне показалось, что вопрос очень интересный, а ответ на него может быть полезен не только моему сыну.
Вдогонку
про четыре шага к мастерству
В школе слово «мастер» употребляют крайне редко. Трудно себе представить, чтобы про какого-нибудь отличника на полном серьезе говорили: «Он – мастер учения…»
А вот взрослые люди употребляют его постоянно.
Мастер – это человек, который лучше всех, абсолютно профессионально, умеет делать свое дело.
Мастер – это имя существительное, но, образно говоря, это еще и определение. Называя человека мастером, мы определяем его как высокого профессионала.
И вот тут-то и возникает вопрос, хитро подсказанный моим сыном: а кто, собственно говоря, определяет это самое «лучше всех»?
Когда мне было столько лет, сколько тебе, бытовали такие выражения: «мастера советской литературы», «мастера советской живописи», «мастера советского театра»…
Владимира Высоцкого никогда не называли ни мастером поэзии, ни мастером театра, а многих из тех, кого так называли, сегодня уже и позабыли.
Может быть, ты удивишься, но во времена Александра Сергеевича Пушкина мастером прозы считался… Фаддей Булгарин – тот самый человек, который писал доносы на Пушкина (надо заметить, что «наше всё» отвечал ему весьма едкими эпиграммами). Однако факт остается фактом: Булгарин написал роман «Иван Выжигин», который называют первым российским бестселлером. Многие, в том числе и умные, интеллигентные люди, причисляли «Выжигина» к настоящей мастерской прозе. А, скажем, «Дубровский» или «Пиковая дама» Пушкина считались (да и до сих пор в определенных кругах считаются) эдакими безделицами, которые к мастерской литературе отношения не имеют.
Нy, и чего делать? Как определить, кто мастер, а кто – нет?
Приходится с печалью признать:
мастер – определение субъективное.
Конечно, есть профессионалы, которых большинство людей считают мастерами. Тот же Пушкин все-таки для подавляющего числа читателей мира является мастером. Или гонщик «Формулы-1» Михаэль Шумахер. Или актер Евгений Миронов. Или певец Иосиф Кобзон. В любом городе любители вкусно поесть покажут вам заведение, шеф-повар которого – подлинный мастер своего дела…
И Моцарта, конечно, тоже можно назвать мастером. Потому что даже те люди, которым не нравится его музыка, не могут не признать, что в своем деле он был подлинным профессионалом.
Мастера – то есть высокие профессионалы – существуют в любом деле.
Но не все люди единодушно готовы признать профессионала мастером. Всегда найдутся те, кто считает, что этот человек, конечно, хорошо делает свое дело, но все-таки он – не мастер.
А вот сам ты запросто можешь определить для самого себя: мастер ты или нет.
Согласись, что любому человеку важно знать, мастерски ли он делает свое дело. Если ты сам себя считаешь мастером – это вовсе не значит, что ты «самый профессиональный профессионал», это значит, что свое дело ты умеешь делать очень хорошо – мастерски.
И тут опять возникает этот противный вопрос: как понять, очень хорошо или не очень?
На него у меня имеется конкретный ответ.
На пути к овладению любым мастерством человек должен преодолеть четыре этапа.
Первый этап. Неосознанное неумение, или паника.
Представь себе, что ты хочешь стать мастером по варке борща. Вот втемяшилась тебе в голову такая идея… Очень хорошо.
Сварить борщ хочется, а как это сделать – абсолютно непонятно. Открываешь поваренную книгу, выясняешь, какие продукты необходимы для борща, покупаешь их… И понимаешь прекрасно (точнее – ужасно понимаешь), что сотворить из этого набора что-нибудь стоящее совершенно невозможно.
Вот она и паника.
Та же история случается, если ты, скажем, хочешь стать мастером в решении математических задач или, например, мастером в написании сочинений. Проблема перед тобой стоит, а как ее решать – совершенно неясно.
Тут главное – не сорваться, не запаниковать, а продолжать проблему решать.
Если проблему не решать, она и не решится. А если решать – решится обязательно.
И тогда ты придешь ко второму этапу – совершишь серьезный шаг к овладению мастерством.
Второй этап. Осознанное неумение.
Это когда ты уже не паникуешь, разбираешься, что необходимо делать, но тебе кажется, что у тебя это не получится никогда. Ты уже понимаешь, что раньше нужно складывать в кастрюлю: свеклу, мясо или картошку, но еще отчетливее осознаешь, что все равно ничего хорошего из этой затеи не получится.
Но смотри, сколько ты уже всего достиг! Если раньше ты вообще понятия не имел, что надо делать, то сейчас ты знаешь, что надо делать, но просто боишься, что у тебя не получится.
А если есть четкое понимание того, что необходимо делать, то паника исчезает!
Знаешь такую пословицу: «Глаза боятся, а руки делают»? Хорошая поговорка! Надо делать! Ты ведь знаешь – что именно.
У любого мастера никогда ничего не получается сразу.
Но если ты хочешь стать мастером, работай над решением своей проблемы.
И наградой тебе будет третий этап.
Третий этап. Осознанное умение.
Это когда ты уже понял, как надо варить борщ, но постоянно сверяешься с поваренной книгой. Там написано: «Возьмите пять картофелин», и ты отсчитываешь: раз, два… пять. Читаешь: «Полкилограмма мяса» и просишь взвесить в магазине ровно полкило…
В любом деле есть правила. На третьем этапе эти правила тобой руководят. Ты как бы их пленник. Сквозь пункты этих правил не может прорваться вдохновение – ничего страшного!
Может быть, ты не знаешь, но все тот же Пушкин учился в лицее писать стихи по правилам. Эти же правила изучали все его однокурсники, но не все стали мастерами…
Когда ты хорошо освоишь третий этап, ты вдруг заметишь, что начинаешь делать что-то по-своему, иногда и против правил, а получается хорошо.
Значит, ты дошел до четвертого этапа.
Четвертый этап. Неосознанное умение или мастерство.
Если твоя мама умеет варить борщ, то она не сверяется с поваренной книгой. Более того, она, может быть, нарушает какие-то инструкции, но борщ получается потрясающий!
Почему?
Потому что ее умение неосознанно, она все делает автоматически, мастерски. Ее ведет не инструкция, а вот именно умение, мастерство.
И ты понимаешь: твоя мама – мастер по приготовлению борща. И мама понимает, что она – мастер. Кому-то из гостей борщ не понравился? Что ж поделать? Это дело их вкуса – на всех не угодишь.
Мне кажется, не надо стремиться к тому, чтобы тебя все называли мастером. Кто-то назовет, а кто-то нет… Причем тебя могут не называть мастером, например, просто из зависти – глупо ориентироваться на эти оценки.
Надо стремиться к тому, чтобы самому ощущать себя мастером, то есть уметь так вершить свое дело, чтобы оно доставляло тебе удовольствие и чтобы ты мог думать о результате, а не о правилах его выполнения.
Хочу еще раз заметить, потому что это важно: если ты решил стать мастером в каком-нибудь деле, у тебя получится обязательно, ведь если проблему решать – она решается!
А вот это уже точно конец первой части
Когда мой сын Андрей – соавтор и редактор – попросил написать вдогонку дополнительную главу про мастерство, я подумал: а ведь есть еще одно слово, про которое обязательно надо поговорить. И это будет вторая глава вдогонку. Правда, мы про это уже немного говорили в книге, но хотелось бы чуть-чуть поподробнее. Потому что – важно.
И на нем-то уж точно закончится первая часть, и начнется часть вторая – совсем другая, но, надеюсь, интересная.
Вдогонку
про то, что быть воспитанным удобно
Тебе нравится, когда тебя воспитывают?
Думаю, не нравится. Кто же любит, когда его поучают!
Ведь воспитатель всегда как бы говорит тебе: ты – плохой, неправильный, невоспитанный, я сейчас повоспитываю тебя малек, и ты сразу станешь лучше. Даже если воспитатель и не говорит впрямую таких слов, то всегда их в виду имеет.
А кому приятно, когда его считают «плохим, неправильным, невоспитанным»? Никому не приятно. Вот мы и не любим, когда нас воспитывают (даже если воспитатель делает это из самых лучших побуждений). И в пять лет не любим, и в пятнадцать, и в пятьдесят.
