Владимир Шадриков - От индивида к индивидуальности
Как и подсистема потребностей, подсистема эмоций и чувств развивается на основе базовых эмоций, в качестве которых Спиноза выделял удовольствия, неудовольствия, желания; Вундт – удовольствия-неудовольствия, возбуждение-успокоение, напряжение-разрядку; Грот – удовольствие и страдание; Уотсон – страх, гнев и любовь; Симонов – гнев, страх, удовольствие и его противоположность – отвращение и дискомфорт, Изард – интерес – волнение, радость, удивление, горе – страдание, гнев, отвращение, презрение, страх, стыд и вину. Можно отметить, что почти все психологи, занимавшиеся проблемами эмоций, выделяли категорию базовых эмоций, число которых ограничено. Все дальнейшее многообразие эмоций и чувств развивается на основе базовых. Таким образом, если с общебиологической точки зрения полезность эмоций заключается в их подкрепляющей и закрепляющей функции, то с общепсихологической позиции функция эмоций заключается в формировании внутреннего мира человека, всей внутренней психической жизни субъекта.
В заключение еще раз подчеркнем, что внутренний мир человека замкнут на него самого, это внутренний мир конкретного индивида, и он целостен. Нарушения целостности и функциональности внутреннего мира человека ведут к различным аномалиям в поведении, которые определяются как различные психопатологические синдромы.
Когда мы говорим о внутренней жизни человека, мы рассматриваем этот мир в динамике, как поток событий. Внутренняя жизнь человека может протекать полностью в идеальной форме, в виде представлений, фантазий, мечты. В своих фантазиях человек исходит из своих потребностей, в них отражается его жизненный опыт, он совершает «виртуальные» действия и поступки, которые может глубоко переживать. Именно переживания, находящие отражение в телесных реакциях, говорят нам о том, что это реальная жизнь. Но эта внутренняя жизнь может быть и стороной реального потока актов жизнедеятельности, выливаться в конкретные действия и поступки. В определенных случаях внешне выраженная сторона поступка может оказаться незавершенной, например, в случае ее произвольной задержки. Внешне выраженная сторона поступка это лишь вершина айсберга, подводную часть которого составляют явления внутренней жизни: это и борьба мотивов, и принятие решения, и глубокие переживания того и другого, и процессы выработки программ, и информационное обеспечение процессов принятия решения и осуществление действия.
Внутренняя жизнь складывается из прошлой жизни. Допустим, Вы пришли в кафе и Вам дали меню. Если Вы имеете малый опыт посещения кафе, то почти все названия блюд Вам будут неизвестны. Их чтение не вызовет желаний и переживаний, разве что пробудит любопытство. Если Вы слышали хвалебную оценку конкретному блюду, то, по всей вероятности, закажете его. Но если Вы постоянный посетитель данного кафе и знакомы с предлагаемым ассортиментом, чтение меню будет сопровождаться определенными переживаниями, и Вы сделаете вполне конкретный выбор. Наконец, Вам может уже не понадобиться меню, так как у Вас выработался определенный вкус и предпочтения. Прошлый опыт определяет Ваше настоящее поведение с определенной закономерностью: вначале идет накопление чувственного опыта в гастрономической сфере, затем формируются индивидуальные предпочтения.
То же можно наблюдать и в сфере выбора одежды, если Вы не стеснены в средствах, с поправкой на моду. Но и здесь человек со временем сформирует свой стиль одежды.
Если мы рассмотрим, как формируется информационная основа любой деятельности, то обнаружим ту же самую закономерность: вначале идет накопление информационных признаков, на основе которых осуществляется регуляция деятельности, а затем наблюдается их свертывание.
Наконец, этот же процесс происходит при формировании способностей в отношении операционных механизмов; а в деятельности – в отношении структуры способностей, ее реализующих.
Очевидно, это общая закономерность развития и функционирования внутреннего мира. Человек стремится минимизировать психические затраты и вырабатывает для этого вполне определенные планы и структуры поведения, его алгоритмы. В этих процессах происходит структуризация и индивидуализация внутреннего мира.
Ранее мы отмечали функциональный характер отражения внешнего мира в оперативном образе и его представленность во внутреннем мире. Важно отметить и еще одну особенность – внешний мир всегда представлен в субъективном образе частично. Внешний мир всегда остается «вещью в себе» и только частично раскрывается субъекту в поведении и деятельности и становится «вещью для меня». В любом акте познания мы познаем предметы и внешний мир только частично, преимущественно в функциональном значении, в меру наших интересов и потребностей. Причем одна и та же вещь в разных деятельностях и поступках не только по-разному раскрывается с когнитивно-функциональной стороны, но и отражается разными ощущениями. Предметы внешнего мира в субъективном образе предстают многофункциональными и полиэмоциональными. И так же как предметный мир открывается человеку частично, так и внутренний мир на уровне сознания представляется ему самому тоже частично. Внутренний мир человека предстает перед ним как «вещь в себе». Именно поэтому так трудно познать себя, практически невозможно. Всегда останутся «уголки души», которые вдруг открываются человеку неожиданно для самого себя, и тихий человек, внешне робкий и неяркий совершает героический поступок, а милый человек оказывается мерзавцем. И не только «чужая душа – потемки», но и своя тоже.
Глава V
Структура и функции внутреннего мира
Структура внутреннего мира
Формирующийся в процессе жизнедеятельности, в действиях и поступках, представленный на разных языках внутренний мир по своей структуре должен отражать архитектуру функциональной системы деятельности. Каждая новая деятельность и поступок обогащают эту структуру новым содержанием. Одновременно на основе новой информации идет реструктуризация внутри каждого компонента функциональной системы человека (индивида, субъекта деятельности, личности). Системообразующими факторами в этих процессах, как мы уже отмечали, выступают мотивации и переживания.
Биологической основой, реализующей структуру внутреннего мира, выступает физиологически функциональная система поведения, в которой выделяются и морфологически фиксируются отдельные разделы нервной системы человека и, прежде всего, головного мозга[155]. Как показывают современные исследования, «в соответствии с генетической программой развития нервной системы отдаленные друг от друга структуры мозга развиваются в конкретных временных промежутках. Временная характеристика как бы объединяет эти отделы мозга, определяя взаимосвязанную последовательность или синхронность их созревания. Синхронность развития событий в мозговых структурах, находящихся на отдалении друг от друга, обеспечивает возможность их структурной и функциональной (курсив мой. – В.Ш.) организации в определенный период нейроонтогенеза при условии своевременного воздействия специфических средовых факторов…
В соответствии с генетической программой нейрональные сети формируют функциональные системы, ответственные за созревание и реализацию конкретных неврологических функций. Развитие функциональных систем проходит несколько последовательных стадий: избыточное задействование нейронов и межнейрональных связей, как внутри системы, так и внешних информационных притоков к ней; постепенный отбор наиболее эффективных нейронов и межнейрональных контактов с минимизацией энергетических затрат внутри системы и высвобождением в резерв менее эффективных нервных клеток; постепенное ограничение, минимизация внешних связей функциональной системы. В результате перестройка завершается и функциональная система становится закрытой», и на этом этапе онтогенеза – относительно стабилизированной»[156]. Средовые факторы запускают новый виток развития нервной системы и одновременно «дают сигнал к редукции (отмиранию) старых навыков и автоматизмов – своеобразный эффект «обнуления»: новый этап развития должен начаться как бы с нуля, с отказа от прежнего этапа»[157].
Мы привели эту длинную цитату, так как она отражает современный взгляд на развитие психоневрологических функций – движения, восприятия, интеллекта, речи, коммуникации, практически тождественный той картине развития внутреннего мира и его структуры, которая открывается в психологическом исследовании. Это дает нашим представлениям о процессе формирования внутреннего мира нейрофизиологическую устойчивость.
Отражая биологическую и социальную природу человека в структуре внутреннего мира, можно выделить, биологическую и социальную составляющие. Разделение это в определенной мере условное. Мы уже видели, как на основе биологических потребностей развивается структура социально и духовно обусловленных потребностей; но вместе с тем на полюсах можно выделить ставшие личностно-значимыми биологическую мотивацию и нравственность, понимаемую как требования морали: с одной стороны – природная мотивация, с другой – совесть. Важно подчеркнуть, что совесть выступает в структуре психической жизни и как мотиватор, и как внутренний цензор[158]. Часто мы говорим, оценивая поступок человека: «Поступил по совести», т. е. поступил, не исходя из своих корыстных интересов, а часто вопреки ним, справедливо, с учетом интересов других. Совесть выступает здесь, несомненно, как мотив поведения и одновременно как цензор.
