Эдвард Эдингер - Эго и Архетип
Христос преподает и поясняет на примерах метод индивидуации, который требует использования всех сил и возможностей личности. Ничего нельзя утаить. Эту мысль поясняет притча о богатом юноше:
"Иисус сказал ему: "Если хочешь быть совершенным (телеос = полным, развитым, взрослым), пойди, продай имение твое и раздай нищим; и будешь иметь сокровище на небесах; и приходи и следуй за Мною" (Матф., 19:21).
Эта же мысль нашла выражение в притчах о Царстве Небесном, которое сравнивается с сокровищем, скрытым в поле, и драгоценной жемчужиной, найдя которую, человек "продает все, что имеет, поле то" или жемчужину (Матф., 13:44) Сокровище олицетворяет Самость, сверхличностный центр психического. Ее можно обнаружить, приложив все усилия. Она стоит всего того, что имеет индивид.
В Евангелии существуют некоторые места, которые создают определенные трудности для психологической интерпретации. Например, в главе V Евангелия от Матфея (29,30) мы читаем:
"Если же правый глаз твой соблазняет тебя, вырви его и брось от себя; ибо лучше для тебя, чтобы погиб один из членов твоих, а не все тело твое было ввержено в геенну. И если правая твоя рука соблазняет тебя, отсеки ее и брось от себя; ибо лучше для тебя, чтобы погиб один из членов твоих, а не все тело твое было ввержено в геенну". Аналогичные высказывания встречаются в Евангелиях от Матфея (18:8) и Марка (9:43-48).
На первый взгляд, в этих отрывках рекомендуется осуществлять вытеснение и целенаправленное отъединение от "плохих", преступных психических содержаний. Здесь, как мне кажется, необходимо проводить различие между тем, что требуется на одной стадии развития эго, и тем, что требуется на другой стадии. С точки зрения развитого эго, которое стремится достичь целостности и устранить диссоциации, образ отсечения преступных членов следует признать неприемлемым. Тем не менее, этот образ вполне уместен на начальной стадии развития, когда эго в значительной мере остается идентифицированным с Самостью. В этом случае необходимо разрушить, подвергнуть расчленению первоначальную бессознательную целостность. Для того чтобы вся личность не погрузилась в сферу бессознательного (т.е. не была ввержена в геенну), на этой стадии эго необходимо отделить от тени. В отрывке из Евангелия от Матфея правый глаз и правая рука определяются как преступные члены. Эта деталь позволяет нам предложить иную интерпретацию. Правая сторона обычно развита и дифференцирована и поэтому символизирует сознание и волю эго. В таком случае отсечение правой руки наводит на мысль о принесении в жертву сознательной точки зрения и высшей функции, чтобы придать большую реальность низшей функции и бессознательному. При обсуждении Тертулиана и Оригена Юнг истолковывает отсечение следующим образом:
"Психологический процесс развития, который мы называем христианским, привел его (Тертулиана) к жертве, отсечению самой ценной функции, мифической идеи, которая также содержится в великом, достойном подражания символе жертвы Сына Божьего".17 Несмотря на упомянутые толкования, остается несомненным то, что, с психологической точки зрения, христианство на практике поощряло вытеснение, и некоторые места в Ветхом Завете можно истолковать как рекомендации осуществлять такое вытеснение. При интерпретации этих образов в каждом отдельном случае необходимо учитывать стадию психологического развития конкретного индивида.
З.САМОСТНО ОРИЕНТИРОВАННОЕ ЭГО
Образ Христа дает нам яркую картину самостно ориентированного эго, т.е. индивидуированного эго, которое сознает, что Самость руководит им. Это состояние самостной центрированности нашло отражение в примере, приведенном в Евангелии от Иоанна (8:28,29):
"Ничего не делаю от Себя, но как научил Меня Отец Мой, так и говорю;
Пославший Меня есть со Мною; Отец не оставил Меня одного, ибо Я всегда делаю то, что Ему угодно".
Состояние самостного признания возникает во время крещения Христа (рис.39): "...и се, отверзлись Ему небеса, и увидел Иоанн Духа Божия, Который сходил, как голубь, и ниспускался на Него. И се, глас с небес глаголющий: "Сей есть Сын Мой Возлюбленный, в Котором Мое благоволение"" (Матф., 3:16,17). Таким образом, устанавливается связь с его сверхличностным источником, тем источником, который любит и поддерживает его.
Тем не менее, после этого возвышенного откровения наступили события, которые не сулили ничего хорошего. Сошедший с небес "Дух Божий" оказывается отрицательным и превращается в искусителя. "Тогда Иисус возведен был Духом в пустыню, для искушения от диавола" (Матф., 4:11). С психологической точки зрения, эта последовательность событий соответствует непреодолимому искушению впасть в инфляцию, которая наступает после раскрытия архетипической психики ("отверзлись небеса"). Эго склоняется к идентификации с вновь обретенной мудростью или энергией и присваивает ее себе для своих нужд. На мотив инфляции указывает высокая гора, на которую возводится Иисус.
В Евангелиях упомянуты три характерных искушения. Вначале искуситель сказал Иисусу: "Если Ты Сын Божий, скажи, чтобы камни сии сделались хлебами". Он же сказал ему в ответ: "Написано: "Не хлебом одним будет жить человек, но всяким словом, исходящим из уст Божиих" (Матф., 4:3,4). Здесь сказано об искушении впасть в материализм, конкретистское заблуждение, при котором новая энергия применяется на конкретном, физическом уровне. Опасность этого искушения состоит в поиске индивидом максимальной безопасности в физическом благосостоянии или в буквальной, строгой "истине", а не в живом общении с психическим центром бытия.
Второе искушение состоит в предложении броситься вниз с крыла храма: "И говорил Ему: "Если Ты Сын Божий, бросься вниз; ибо написано: "Ангелам Своим заповедает о Тебе, и на руках понесут Тебя, да не преткнешься о камень ногою Твою". Иисус сказал ему: "Написано также "Не искушай Господа Бога твоего" (Матф., 4:6,7). Здесь искушение состоит в выходе за собственно человеческие пределы ради эффектного зрелища. Ответ указывает на то, что такой поступок бросит вызов Богу, т.е. эго бросит вызов всеобщности, а это предполагает изменение прерогатив и поэтому приводит к роковым последствиям для эго.
Третье искушение—это искушение властью: "...опять берет Его диавол на весьма высокую гору, и показывает Ему все царства мира и славу их, и говорит Ему: "Все это дам Тебе, если падши поклонишься мне". Тогда Иисус говорит ему: "Отойди от Меня, сатана; ибо написано: "Господу Богу твоему поклоняйся и Ему одному служи"" (Матф., 4:8-10). Бог индивида составляет его высшую ценность. Если индивид превыше всего ценит личную власть, он отдает демонической инфляции почести, которые по праву принадлежат Самости.
Искушение Христа в яркой форме передает опасности встречи с Самостью. При такой встрече могут иметь место все степени инфляции, вплоть до явного психоза. Ответы Христа дают бесценное указание на то, как необходимо бороться с указанной опасностью. В каждом случае он не высказывает свое мнение, а цитирует святое писание. Это свидетельствует о том, что отразить опасность способна только сверхличностная мудрость. Опираясь на свои личные представления в такой кризисной ситуации, индивид способствует возникновению той инфляции, которой добивается искуситель. С психологической точки зрения это означает, что индивид должен попытаться найти миф или архетипический образ, который отражает его индивидуальную ситуацию. Соответствующий сверхличностный образ обеспечит необходимую ориентацию и защиту от опасности инфляции.
Драма распятия на кресте и события, приведшие к ней, отражают конечные аспекты индивидуации. При соотнесенности с архетипической парадигмой индивидуальные переживания бесчестья, позора и отвергнутости приобретают смысл и величие. Показательной в этом отношении является психологическая установка Христа в саду Гефсиманском: "Отче! о, если бы Ты благоволил пронесть чашу сию мимо Меня! впрочем, не Моя воля, но Твоя да будет" (Евангелие от Луки, 22:42).
Здесь была приведена классическая формулировка установки эго, которая необходима при кризисе индивидуации. При такой установке поддержка неизменно приходит из сфер архетипической психики. (Рис.42). Точно так же характерную особенность кризисных этапов индивидуации составляет переживание предательства! мучительная боль которого выразилась в словах: "Боже Мой, Боже Мой! для чего Ты Меня оставил?" (Евангелие от Матфея, 27:46). В такие моменты эго ощущает полное отсутствие утешения и поддержки как изнутри, так и извне. Иссякает вера, основанная на проекциях и бессознательных допущениях. Это состояние знаменует наступление переходного периода. Переживание отчаяния наступает после гибели старой жизненной ориентации и предшествует рождению новой ориентации. Воскресение Христа символизирует рождение более всесторонней личности, которое может привести к сознательному признанию испытания распятием на кресте. Святой Иоанн Креститель описывает эту ситуацию следующим образом:
