Сказка про Федота-Идиота и Ивана-Дурака - Эдгард Александрович Зайцев
Банифаций хотел рассердиться, да подумал — а ну как обидится капитан — другого потом искать придётся!
— Сколько возьмёшь с нас? — трясёт кошельком Банифаций.
Прищурился капитан, подумал, дыму напустил целое облако, а потом говорит:
— Вон мой корабль, «Печальный» называется, ступайте, мой помощник вам каюту покажет. Через час отправляемся. Не дорого возьму!
Пригляделся Банифаций — вроде ничего корабль, приличный.
Карета вместе с лошадьми и царём с принцессой по трапу на корабль въехала. Банифаций в каюту заглянул — жить можно! Ужо не долог путь-то, наверное.
Пока располагались, да оглядывались, уж и сходни убрали, якорь вытащили и паруса подняли.
Агнесса ради такого зрелища на палубу выскочила, носится будто матрос, руками машет и кричит на всю Ивановскую:
— Поднять паруса-а-а! Полный вперё-ё-ёд!
Корабельщики усмехаются, подмигивают ей, даже трубку предложили покурить.
А Банифацию через пару миль плохо стало, закрутило-замутило, ясное дело — морская болезнь тут как тут! Ей тоже без разницы — царь ты или сапожник.
— Батюшка, пойдём дельфинов смотреть! — зовёт Агнесса, вбегая в каюту.
— О-о-о-й! — стонет Банифаций.
— Батюшка, там рыба-кит самая настоящая! — кричит Агнесса, — вставай!
— О-ё-ё-ёй! — отмахивается Банифаций…
А на третий день пути, когда Его величеству лучше стало — плохо стало остальным. Потому что на пути корабля вдруг оказался другой корабль, и не обычный, а с чёрными парусами, да с флагами устрашающими.
— А-а-а!!! — закричали матросы, — пира-а-аты!
Банифаций с Агнессой и остальные пассажиры на палубу выскочили и смотрят во все глаза: самых настоящих пиратов не каждый день видишь!
Пиратский корабль пару раз из пушек в воздух пальнул для острастки, и давай «Печальный» на абордаж брать. Пираты уже как хозяева по захваченному кораблю расхаживают, пистолетами размахивают. Никто с «Печального» и не сопротивляется, кому охота акул кормить?!
Только Агнесса одна начала возмущаться:
— Да как вы смеете, пошли вон отсюда, разбойники!!!
Пираты смеются хриплыми голосами, и вокруг принцессы собираются.
— Смотрите, какая красотка на корабле! — кричат, — ну, чисто прынцесса! Надо её нашему капитану подарить!
— А ну не сметь! — грозно вопит Банифаций, — руки прочь! Я вам сейчас покажу!..
Но показать Его величество ничего не успел, потому что его взяли и к мачте привязали.
Кого-то послали за капитаном своим, а сами стоят, Агнессу рассматривают, руками пощипывают, языками цокают.
А потом случилось то, что совсем никто не ожидал.
И если бы вдруг, к примеру, Царь морской на палубе появился, или какое чудо-юдо поганое — Агнесса и Банифаций меньше бы удивились.
С борта пиратского корабля, в черных одеждах и шляпе, надвинутой на глаза, спустился капитан пиратов. Был он молод, но грозен и страшен своей мрачностью.
Агнесса только глаза широко раскрыла и прошептала:
— Принц Тамас?!..
Глава двадцать третья
Кто наблюдает ветер, тому не сеять, и кто смотрит на облака, тому не жать.
Екклесиаст
Вот уж и гонец обратно давно возвернулся, а о Банифации с принцессой — ни слуху, ни духу. Пора бы и прибыть им.
Пантелеймон гонца вызвал и спрашивает:
— Ну, точно ли ты приглашение передал, олух?!
— Передал, Ваше величество!
— Ничего не напутал?
— Всё как положено, Ваше величество, лично в руки Его величеству царю Банифацию отдал!
— Ну? И он что?
— Я уже докладывал Вашему величеству — я, как в обратную дорогу пустился, царь Банифаций приказал карету готовить для визита к принцу Фердинанду!
— Так где ж они?! Ты уже три дня здесь, а их нету?!
— Не могу знать, Ваше величество!
— Ступай… Ванятка! Федотка!
— Мы здесь, батюшка!
— Вот что, сыновья мои, езжайте-ка вы к морю, да встречайте Банифация, видно заблудился где-то этот старый пень! Вроде должен уже прибыть — а нету! Где его носит? Наши люди на берегу же стоят?
— Стоят, Ваше величество!
— Встречают?
— А то как же! Ждут.
— Значит, либо в море утонул, либо передумал… А поеду-ка я к Медине, чайку попью, ежели какие новости — шлите гонца за мной!
Иван да Федот на коней и к морю, в порт. Там корабли пристают и отходят, там суета, народу тьма-тьмущая.
Походили братья туда-сюда, поглазели, поспрашивали — ничего! Хотели уж было возвращаться — глядь, поодаль корабль чей-то к пристани подходит: без названия, без флагов, а паруса на нём чёрные.
— Ух-ты! Забавно! — говорит Иван, — пойдём, полюбопытствуем!
— Оно тебе надо? — отвечает Федот, — пошли отсель от греха подальше, царь вряд ли на таком страшном корабле поплыл бы.
— Правда, твоя, Федот! Банифаций он такой! А я всё ж пойду, одним глазком гляну, любопытно мне!
Федот только рукой махнул, иди, мол, дурень, коли делать нечего. А сам с коня слез, на песок лёг и лежит, на солнышке греется.
Иван тоже спешился, коня привязал к лодке какой-то, а сам — к чёрному кораблю.
Там тишина, и не видать никого. Только один матросик швартовый конец вяжет.
— Здравствуй, друг! — весело кричит Иван, — а говоришь ли ты по-нашенски?
Матрос на Ивана покосился, но ничего не ответил.
— А вон крыса побежала! — говорит Иван.
Матрос головой завертел сразу.
Иван засмеялся и дальше спрашивает:
— А коли понимаешь, скажи — чего это ваш кораблик такой жуткий? Аж страху нагоняет.
— А тебе-то что? — буркнул матрос.
— Работу я ищу, — отвечает Иван, — возьмите меня к себе!
— Иди куда шёл!
Иван и пошёл. Отошёл немного, за старый баркас спрятался и наблюдает: жуть как интересно, что же это за чёрный корабль такой! А больше интереса стал Иван чувствовать опасность какую-то, тревогу. И не понимал он, почему это, а уходить и не думал. Приключение же!
А тут и темнеть стало. Портовая суета на убыль пошла. Народ расходиться начал.
Федот бедный на солнце перегрелся, да и уснул.
А Иван в своём укрытии стоит и глаз с корабля не спускает. Вон уже и матросы из кают выползают, потягиваются, поругиваются, смеются. А тут к берегу карета чёрная мчится, в вороных коней впряжённая. И уж больно эта карета знакомая Ивану! Так и есть, карета прямиком к чёрному кораблю направляется. А уж когда на палубе фигура во всём чёрном показалась, Иван сразу смекнул — чей кораблик-то!
— Ваше высочество, что с пленными делать? — слышит Иван голос матроса с корабля.
— Не ори, тупица! — отвечает человек в чёрном, — девку с нянькой — ко мне в карету, а старика — в трюм, под замок. И охрану приставить!
* * *
Как назло тут Федот и проснулся. Привстал, зенки продрал и кричит
