Владимир Тараненко - Психоманипуляции вокруг нас
Имеющих комплекс неудачника можно достаточно легко вычислить. Они до предела амбициозны, лишены всякой адаптивности и не скрывают своих честолюбивых помыслов. Еще – им в жизни либо не везло, либо мешали другие, а к тому же неблагоприятно складывались обстоятельства. Так неудачники попытаются вам объяснить, почему у них так мало реализовано из задуманного. И это при их бросающейся в глаза жажде действий. Так что покидать свое поле боя такие люди отнюдь не намерены. Что и можно с успехом использовать.
Гораздо осторожнее нужно относиться к скрытым неудачникам. Это те, которые прикидываясь «середнячками», тайно носят в кармане свой будущий маршальский жезл. Совсем плохо, если таковыми (людьми нормы или средних способностей) они и являются. Тогда беда. Потому что, придя к власти, «середняк» поголовно истребит все, что хоть на толику выше него самого. Та же участь ждет все непонятое. Ареал опустошения и разрушения будет впечатлять. Как после всех революций и диктатур XX в. Серые людишки, озабоченные комплексом неудач, но могущие заполучить власть всегда будут представлять угрозу любому прогрессивному обществу. Ну а в более мелких масштабах – любой процветающей фирме. Может быть, отчасти так быстротечен век в современном бизнесе?
Не путайте неудачников с перестраховщиками. И те, и другие обычно в среде аутсайдеров, но ничего общего у них нет. Самое интересное, что перестраховщики всегда достигают некоего положения в обществе, поскольку больше всего боятся споткнуться о какой-нибудь камешек на торной жизненной тропе. В конечном счете они всегда будут выбирать изо всех вариантов самый безопасный. В итоге – шампанское им положено только по случаю выхода на заслуженную пенсию. Впрочем, иногда перестраховщики губят закат целой империи.…Кэптен Тосио Абэ был одним из лучших в стенах японского императорского военно-морского училища в Этатзиме (воинское звание «кэптен» в японском ВМФ соответствует званию капитан 1 ранга). До назначения на «Синано» – командир 10-го дивизиона эскадренных миноносцев, имел немалый боевой опыт, награды и пользовался почетом и уважением среди своих офицеров и матросов. Участвовал в морском сражении за остров Мидуэй в июне 1942 г., командуя флагманским эсминцем «Кадзагумо».
Джозеф Инрайт – коммандер подводной лодки «Арчер-Фиш» («Рыба-меч»), до назначения капитаном на эту подводную лодку слыл неудачником и даже подавал лично рапорт об освобождении от командной должности как не оправдавший возложенных на него обязанностей. В его биографии несмываемым пятном для морского офицера – неудавшаяся атака 20 октября 1943 г. на японский авианосец «Секаку». В итоге – штабная должность и коротание вечеров за игрой в покер. Но именно этот молодой капитан потопит секретнейший и самый большой корабль этого класса в мире суперавианосец «Синано». Подлодка «Арчер-Фиш», ведомая своим капитаном-аутсайдером, шестью торпедами покончила с грозным голиафом, находясь в одиночном (!) патрулировании. Суперкорабль на марше прикрывали три эскадренных эсминца. Но то, что случилось глубокой ночью 29 ноября 1944 г., будет многие годы сокрыто тайной и покажется невероятным. Подлодка под командованием молодого коммандера Джозефа Инрайта устроила настоящую многочасовую охоту на элитный авианосец, невзирая на его тщательную охрану. У нее не было ни малейших шансов выжить, если бы кэптен Абэ принял бой. Но японский капитан панически боялся рисковать только что спущенным со стапелей секретным авианосцем. И он не мог предположить, что его преследует одна-единственная подлодка ВМФ США. Тем более во внутренних японских водах. Абэ уклонился от боя, и через несколько часов маневров и бегства авианосец получил четыре торпеды почти в упор ниже ватерлинии. Агония оказалась для «плавучего аэродрома» недолгой. Кэптен Абэ не пожелал расставаться со своим кораблем. «Арчер-Фиш» удалось уйти из-под бомбовой атаки и благополучно возвратиться из одиночного рейда. За ней навсегда закрепилась слава подлодки, которая потопила самый большой боевой корабль в мире. Джозеф Инрайт был награжден министром ВМС и продолжил далее свою карьеру в ВМФ США. Она у него сложилась вполне удачно.
Мораль приведенного случая более, чем очевидна. Перестраховка в конечном счете несовместима с достижением цели. И уж тем более, если цель из ряда вон выходящих. Ну а насчет успеха… Джозефу Инрайту и его команде пришлось несколько долгих лет доказывать, что они в одиночку ночью потопили именно суперавианосец. Он ведь был секретный и в каталогах разведки ВМФ США не значился. Слава и награды придут позже, но работу свою команда «Арчер-Фиш» сделала чисто.
Парадокс нашего времени заключается в том, что у нас зачастую сам успех уже многоразово перестрахован. Иной масштаб, другие измерения.7.3. ЛОВУШКИ УСПЕХА
Если мне удалось подняться на 14 восьмитысячников и остаться живым, это потому, что я всегда знал, когда нужно остановиться; я чувствовал, когда риск был слишком велик. Я терпел поражения, отступал в 11 гималайских экспедициях, и поэтому я жив.
Райнхольд Месснер
Достигнув успеха, можно чуток передохнуть и наконец поискать себе что-нибудь по душе.
Козьма Прутков, нудист. Под лучами счастья…
Успех – награда, но не сама победа, достижение или цель. Мы как-то об этом не задумываемся, и напрасно. Вдумаемся в слова: «успех» – «успеть» – «спешить». Явно нужно где-то вовремя «засветиться», и тогда, пожалуй, все успешно, ибо – «успел». Даже на грубую вскидку – понятно, что процесс успеха не зависим от внутреннего целеполагания человека. Иными словами, успех всегда как бы навязывается той цели, которую мы преследуем. Как реакция одобрения или поощрения со стороны среды. Возникает почти тот же парадокс, что и с днем рождения, в который, по сути, должны поздравления принимать родители, ибо они все это «устроили». Точно так же и успех – он радость для «зрителей» и потому конфета для «действующего лица». Но того ли добивался на своем пути человек? Об этом ему вряд ли дадут возможность высказаться искренне. Подмена результата его одобрением уже само по себе – психоманипулирование. Потому попытка быть всегда и непременно успешным – ловушка, из которой можно не выбраться. Понадобится не только упорство, но и мужество противостоять обстоятельствам, сложившемуся мнению, стереотипам и временным неудачам. В конечном счете реализация собственной миссии – это тернии, ведущие к победе. Ну а что касается успеха, то он придет автоматически. Как реакция среды на достигнутый результат.
Не нужно также бояться неудач и временных отступлений. Диалектика восхождения редко бывает линейно поступательной и прямой. Тем более надо уметь ждать и быть настойчивым. В свою очередь категория «непременно» может стоить в итоге очень дорого. В бизнесе и политике, равно как и на войне, выигрывает в итоге тот, кто рациональнее тратит ресурсы при достижении намеченных стратегических приоритетов. В таком ракурсе кратковременная неудача, безусловно, лучше кратковременной удачи. Да и любая серьезная цель никогда не дается «просто так», одним успешным рывком. Порой необходима глубокая и тщательная проработка намеченного пути. Со стороны это может показаться задержкой, топтанием на месте или даже отступлением.
Еще один болезненный вопрос – корректировка цели путем развития обратной связи. Люди, могущие по ходу движения гибко изменять свои приоритеты, – весьма серьезные и опасные бойцы. Ибо они способны вовремя отказаться от задекларированного, но в конечном итоге гибельного для дела и личности варианта. Еще более сильны те, кто при этом не боятся показаться временно смешными, проигравшими, неудачливыми и т. д. Присмотритесь – большинство свои неудачи сваливает на обстоятельства, и лишь немногие готовы брать ответственность на себя.
Чтобы развиваться – надо признавать свои недостатки. Лидерство или успех в современной интерпретации такого шанса человеку попросту не дает. Ему предписана только одна роль – преуспевающая. Искусственность жизненной позиции – специфическая особенность игр в успех. Но опять же человек способен к развитию и могуществу, только будучи абсолютно естественным в различных жизненных проявлениях.
«Со стонами, шатаясь, иду вперед, ноги не держат, падаю. Тут я бросаю все, зарываюсь лицом в снег, содрогаюсь всем телом. Я внизу. Я и счастлив, и в то же время в каком-то отчаянии. Вон по валу ледника идет Нена. Я вижу себя извне, со стороны этого мира. «Я здесь» означает теперь «я там». Я прозрачен, я из стекла, а мир вокруг меня – это прочная основа моего я. Я могу видеть себя сквозь все мои оболочки и знаю, что и для Нены я сейчас прозрачен. Опершись на лыжные палки, некоторое время смотрю на нее. Потом меня прорывает. Вся огражденность исчезает. Я плачу. Как если бы все горизонты, все ограничения были преодолены. Все открылось, все эмоции освободились. Как далеко мне нужно было ходить, чтобы я наконец почувствовал себя раскрепощенным! Я сам теперь – открытое пространство. Чем больше я отрешаюсь от себя, тем больше мне хочется упасть на колени».
