Чарльз Тарт - Измененные состояния сознания

Это представлялось похожим на частичное слияние идентичностей, некоторую утрату различий между «я» и «ты». Временами это было приятным, но позже испытуемые стали воспринимать это явление как попытку нарушить их личную автономию.

Несколько раз во время сеансов испытуемые некоторое время сохраняли молчание, а когда я интересовался, чем они в это время занимались, они отвечали, что общались, так что иногда казалось, что имело место что-то наподобие паранормальной коммуникации. Наверное, наиболее шокирующий материал, касающийся впечатления испытуемых об их возросшей эмпатии и коммуникации, был получен пару месяцев спустя после заключительного сеанса, когда была расшифрована его магнитофонная запись. Анна и Билл, прочитав полученный материал, были шокированы. Некоторое время они обговаривали собственные переживания и обнаружили, что обсуждали некоторые общие подробности, для которых на пленке вербальных стимулов не оказалось. Это означало, согласно их заключению, что либо они общались при помощи телепатической связи, либо действительно находились в запредельных местах, воспринятых ими во время этих сеансов. Это напугало обоих, т. к. то, что представлялось восхитительной общей фантазией, стало чем-то угрожающе реальным. Это впечатление испытуемых, конечно же, не представляло собой никакого доказательства телепатического взаимодействия, т. к. независимых записей подробностей их переживаний, сделанных до того, как у них появилась возможность поговорить друг с другом, не было. Но мнение испытуемых о существовании телепатического взаимодействия и реакции на это стали одним из наиболее впечатляющих аспектов эксперимента.

В заключение следует отметить психоделическое качество опыта, касающееся восприятия испытуемыми непосредственного значения большинства переживаний. Это означает, что полученный опыт был самоподтверждающим, он не требовал проверки по какой-то иной системе координат, т. к. обладал смыслом в себе. Описанный опыт можно назвать, сильно обобщая, «гипнотическими снами», похожими на сон переживаниями, вызванными гипнозом. Тем не менее по качеству, интенсивности и последствиям он не совсем походил на гипнотический сон (Moss, 1967; Tart, 1965).

Из-за интенсивности явлений, продуцируемых техникой взаимного гипноза, некоторые случаи могут быть опасными, и дальнейшие эксперименты следует проводить с учетом определенных предосторожностей.

В данном исследовании в качестве испытуемых были задействованы достаточно подготовленные люди. Если бы эта техника применялась к психологически неустойчивым личностям в достаточно интенсивном эксперименте, полученный ими опыт оказался бы для них весьма разрушительным так же, как и в случае экспериментирования с ЛСД-25 неподготовленными или незрелыми людьми. Кто-то рассказал мне о двух студентах, попытавшихся применить друг на друге технику взаимного гипноза, после того как они услышали впечатления одного из наших испытуемых о полученном опыте. Один из молодых людей был особенно настойчивым в своем желании поэкспериментировать, но оказался неспособным по окончании сеанса полностью выйти из гипнотического состояния, пока ему на помощь не пришел профессионал.

Осложнения и возможные опасности в настоящем исследовании были связаны с тем, что я взял на себя роль «мастера церемонии». Я старался поддерживать максимальный гипнотический контроль над обоими испытуемыми — в качестве предупреждающей меры в обоих случаях — и подвести их к запланированной проверке внушаемости. Это вызвало у обоих возмущение моими действиями, а Билл и вовсе вышел из-под моего контроля. По-видимому, в отношении весьма стабильных и зрелых испытуемых подобный внешний контроль не так уж и необходим, и экспериментатор может просто функционировать в качестве наблюдателя. И все же, пока о взаимном гипнозе нам известно слишком мало, видимо, существует необходимость обращаться к гипнотизеру-«мастеру церемоний». Поскольку полученный опыт для обоих испытуемых оказался весьма значимым, они почувствовали, что не достигли предела, хотя экспериментальный контроль был почти полностью утрачен.

И в заключение следует упомянуть о еще одной возможной опасности; «насильная» близость, возникающая вследствие применения этой техники, может вызывать тревогу. Испытуемые в настоящем исследовании чувствовали, что благодаря совместным переживаниям они почти сразу весьма сблизились друг с Другом — хотя эти испытуемые оказались способными контролировать эти чувства. Люди в нашей культуре не готовы к внезапной интенсивной близости. Мне известен более или менее подходящий для сравнения пример двух супружеских пар, принимавших вместе ЛСД-25: каждый пережил интенсивное слияние с идентичностями трех остальных. Из-за неожиданной интенсивности этих чувств пары столкнулись с большими проблемами, касающимися их эмоциональных взаимоотношений, которые сохранялись на протяжении нескольких месяцев после их совместного опыта. Все эти проблемы были связаны с тем, что участники слишком близко подошли к реальной сущности других, а предыдущие взаимоотношения не подготовили их для безболезненного восприятия этих знаний.

Дальнейшие исследования возможностей техники взаимного гипноза должны учитывать эти психологические опасности. До тех пор, пока данный феномен не будет изучен в полной мере, я бы рекомендовал подбирать испытуемых для подобных экспериментов как можно внимательнее, а если кто-то пожелает применить для субъектов гипноза ЛСД-25, принять особые меры предосторожности для сохранения их благополучия.

Заключение

Хотя этот отчет опирается на опыт только двух испытуемых, их результаты оказались достаточно впечатляющими, чтобы послужить основанием для более обширного исследования взаимного гипноза. Техника представляется весьма эффективной: она годится для продуцирования психоделических переживаний в лабораторных условиях без использования наркотиков, что дает преимущества в виде большей гибкости и контроля над ситуацией. Как способ исследования внутренних воображаемых миров эта техника представляется более убедительной, нежели техника психосинтеза (Assagioli, 1965) или обычный гипнотический сон. А возможности для значительного повышения гипнабельности умеренно реагирующих испытуемых заслуживают особого внимания.

8. Уникальное путешествие с Олдосом Хаксли в измененные состояния сознания

Вступление

Примерно год назад Олдос Хаксли и я — автор этой статьи — потратили много времени, планируя каждый по отдельности объединенное изучение различных состояний сознания. Каждый из нас записал в своих блокнотах перечень конкретных исследовательских шагов, возможных методов экспериментального подхода и различные вопросы. Целью было подготовить фундамент для предстоящего совместного исследования, отразив наши независимые друг от друга мысли. Таким образом мы надеялись охватить как можно больше идей для намеченного мероприятия.

В начале 1950 г. мы встретились в доме Хаксли в Лос-Анджелесе и провели там целый насыщенный день, обсуждая идеи, записанные в наших блокнотах, и возможное участие в каком-нибудь доступном и выполнимом экспериментальном исследовании. Мне был особенно интересен подход Хаксли к психологическим проблемам, его метод мышления и то, как он уникально использует бессознательный ум, о чем мы иногда говорили ранее. Хаксли интересовался гипнозом, и наша с ним короткая работа показала его отличные способности как сомнамбулистического субъекта.

Мы решили, что эта встреча станет предварительным, или пилотным, исследованием, поэтому договорились сделать его по возможности всесторонним и содержательным и не акцентироваться на завершении каких-то конкретных вопросов. После оценки работы этого дня можно было бы спланировать будущие встречи и конкретные исследования. В дополнение к этому каждый из нас преследовал личные, не зависимые друг от друга цели — Олдос собирался писать, а мой интерес был связан с будущими психологическими экспериментами в области гипноза.

Итак, наша совместная работа началась в 8 утра и продолжалась до 6 вечера непрерывно. На следующий день мы обратились к нашим блокнотам, чтобы согласовать записи, снять все неясности, связанные с сокращениями, сделанными по ходу эксперимента, и исправить любые оплошности. В целом мы обнаружили, что наши записи вполне согласовываются, но некоторые заметки отражают наши конкретные интересы и факты, которые каждый отметил в связи с характером ситуации, и у каждого были записи, касающиеся другого.

Мы планировали оставить все записи у Хаксли, поскольку его феноменальная память — иногда казалось, что он способен вспомнить все, — и выдающиеся писательские способности обеспечили бы наиболее удовлетворительный материал для нашей совместной статьи, основанной на наших обсуждениях и экспериментальной работе того дня. Тем не менее я вырвал несколько страниц из своего блокнота, где описывал поведение Хаксли в качестве субъекта, поскольку сам он не смог бы адекватно описать себя, хотя после эксперимента он сделал это, пусть и не так полно, как я. Предполагалось, что на основе материала этих страниц я напишу статью, которая впоследствии вошла бы в отчет о более длительном исследовании, запланированном Хаксли. Хаксли поспешил переписать все, что было на выдранных страницах, в свой блокнот, чтобы быть уверенным в полноте данных.