Елена Кабанова - Стерва выходит сухой из воды. Как преодолеть полосу невезения
Признаем: и врач, конечно, не всегда способен поставить грамотный диагноз и назначить «пользительные» средства. Что греха таить, врачи в России больше, чем врачи. Они заложники плохо отрегулированной системы здравоохранения и вместе с тем — как и полагается заложникам — ни за что содеянное не отвечают. От заложников, естественно, никогда не стоит ждать добросовестности и ответственности. Но если ты всерьез обеспокоена и давно чувствуешь потребность как-то исправить вечно дурное настроение, то не вешай носа, позаботься о себе: поищи исключение из правил — грамотного специалиста. Проверься у него и хотя бы узнай: нет ли у тебя авитаминоза, анемии или вообще дефицита каких-нибудь чрезвычайно важных веществ в организме. Это весьма распространенное — и весьма нездоровое — явление, на которое почему-то никто не обращает должного внимания. Если ты обнаружишь у себя в организме нечто подобное — тогда, с результатами анализов на руках, тебе будет гораздо легче подобрать и добавку, и присыпку, и даже психотерапию.
Кстати, лекарства, диеты и целевые занятия с психологом, если их совместить, могут многое поправить. Поодиночке, да еще выбранные наобум, они, наоборот, могут обернуться бессмысленной тратой денег и времени. Например, одни лишь утренние упражнения и мантры, аутотренинг, дыхательная гимнастика и все прочие методы психологического настроя не в силах устранить неприятные последствия некоторого, гм, эпикурейства, пусть и доставившего накануне колоссальное удовольствие. Это общеизвестно: недозволенные излишества при несбалансированном обмене веществ оставят после себя грандиозное похмелье — так, что вся запланированная «культурная программа» насмарку. Что, вызывать психолога на дом и требовать, чтобы он сию минуту настроил тебя, вусмерть объевшуюся за ужином, на лирический лад? Да и белым днем, в обычные часы зачем, спрашивается, посещать кабинет психоаналитика и тратить время на рефлексию, когда для гармоничного существования нужны всего-навсего велотренажер и два разгрузочных дня в неделю!
Здесь все, кому приходилось хотя бы раз в жизни исполнять это самое всего-навсего, скептически хмыкнут: «Ничего себе! Велотренажер, диета, может, еще и бегать по утрам прикажете? Тоже мне несущественные изменения и скромные мелочи!» Не спорю, считать подобные нововведения скромными нельзя. Но и несоответствие образа жизни современного человека и пещерного жителя тоже несущественным не назовешь. У кого-то организм легче адаптируется к стрессам, гиподинамии и глюкозосодержащему питанию, а кто-то довольно тяжело заболевает, несмотря на самые благоприятные окружающие условия. У одних отказывает пищеварительный тракт, у других сбоит нервная система, у третьих возникает зависимость от искусственных релаксантов.
И все-таки вернуться к природе, полюбить ее, мать нашу, как нас (и уже не первое столетие) периодически призывают не слишком образованные, но чрезвычайно добродушные личности, у человечества не получится! Сколько ни долдонь о пользе жизни на природе, мы даже после глобальной катастрофы скорее вымрем, чем воротимся в дикие места и обустроимся там наравне с другими представителями местной фауны. Подтверждение тому — передача «Последний герой». В тропическом раю все участники испытывали огромное нервное и физическое напряжение, к которому оказывались ничуть не подготовлены. Голод, антисанитария, бессонница, кровососущие насекомые и необходимость выживать заставят занервничать кого угодно. Притом звезд отечественного шоу-бизнеса, участвовавших в этом конкурсе имени Робинзона Крузо, не назовешь ни неженками, ни обжорами, ни эфирными созданьями. Но и им солоно пришлось «на острове, на острове, на лучшем в мире острове».
Но если физический дискомфорт — штука очень неприятная, вызывающая желание сбежать куда-нибудь, поближе к очагам цивилизации, то дискомфорт моральный для некоторых людей — что пряничный домик для Ганса и Гретель. Их силком не оторвешь от карамельных окошек с сахарными ставенками. Не уйдут, пока не сожрут все подчистую! Как же оно можно, так обожать несчастливую черную полосу, где нам, по выражению незабвенного Горлума, бывает так «болестно»? Неужто и здесь кому-то «жить хорошо»?
Глава 2. Грамматика как попытка к бегству
Существуют такие личности, которые в состоянии «неплохо устроиться» где угодно — даже в концлагере. И обычно остальные отчаянно завидуют «ловкачам» и «везункам»: вот, мол, умеют же люди! Фартит же некоторым! А на самом деле подобные таланты — как и любые другие таланты — чреваты «побочным эффектом». Мы уже писали о тех, кого стимулирует невыносимость окружающего, о тех, кому несовместимые с жизнью условия поистине полезны — благодаря всяческому измывательству они довольно скоро осознают, что пора приниматься за дело, за самое главное дело в мире. Нет, не за выживание. За изменение образа жизни — на тот, при котором человек не выживает, а живет. Если же ты засела в «зоне невезения», будто ржавый гвоздь в мореном дубе, ты автоматически лишаешься возможности изменить свою жизнь на более приемлемую.
Положение усугубляется тем, что в российском менталитете присутствует колоссальное количество «исторических причин» для примирения всех и каждого с общими и личными неудачами. Так же, как российская интеллигенция — совсем не то, что западные интеллектуалы, российский «поиск себя» существенно отличается от «самореализации» в западном стиле. Разница примерно та же, что между религиозным орденом и научной комиссией: одному опорой вера, другому — рациональное мышление. Наши соотечественники предпочитают верить, как сказал Михаил Жванецкий: «Не, здесь будет лучше. Станет быть будет лучше. Будет станет лучше» — и далее по кругу до полного истечения веры и уверенности. А там, глядишь, наступит второе дыхание. Или двадцать второе.
Вера, конечно, важна и нужна. Но не в качестве замены для всего прочего — для мышления, для действия, для интуиции. Тем более, что попытки обойтись верой в победу вместо реального решения проблемы затягивают. В окружении виртуальных благ можно провести годы и годы, словно Жан-Батист Гренуй из романа Патрика Зюскинда, или приснопамятный Горлум: ползать в гнилой тьме пещер, питаясь подножным кормом и воображая себя властелином мира, предметом всенародного обожания. Чем, собственно, и занимается изрядное количество людей. Этим бедолагам кажется, что судьба к ним недостаточно щедра и благосклонна. Справиться с такой напастью они не в силах, значит, необходимо забыть. Обо всем — и в первую очередь о себе, ужасно маленьком, и о реальном мире, ужасно жестоком. А взамен создается воображаемый Эдем, в котором тебе рады несказанно, потому что ты и сам здесь чудо как хорош: в плечах косая сажень, семь пядей во лбу и ниже тоже красота. Для особ женского пола предлагается стандарт 90-60-90, каскад блестящих и послушных волос, докторская степень и легкая пресыщенность обожанием со стороны сильного пола.
А пока новоиспеченный Горлум Гренуй воздвигает свои спелеосады в духе злодея Черномора, реальность предъявляет ему счета, счета, счета. Море счетов. Их надо как-то оплачивать, не то тебя выдернут из нирваны и заставят кирзу хавать. Что ж, человечество упорно трудится над решением этой задачи, совершенствует приемы, с помощью которых насущные потребности и претензии окружающего мира удовлетворяются кое-как — на грани бесцеремонного пренебрежения, а тщательно взлелеянная вдали от действия солипсическая самовлюбленность компенсирует неутешительные последствия подобного «мироздания». К тому же есть несколько весьма распространенных способов более ли менее с комфортом «обустроиться» прямо посреди полосы невезения.
Первый способ можно назвать… «сослагательным наклонением». Его основа — декларированное бездействие. И правда — кто не работает, тот не ошибается. Человек, вошедший «в препорцию», все свои деяния излагает в сослагательном наклонении — «я бы создал… изучил… построил… заработал… Я бы… я бы… кабы не бабы…» Ему главное — не замараться ошибкой или неудачей, неизбежной для всякого деятеля, экспериментатора, создателя. Ведь чем удачнее был предыдущий ход, тем больнее промахиваться впоследствии. А какой чаячий ор поднимают критики, едва вчерашний созидатель, обласканный публикой, сделает что-нибудь не столь успешное! Настоящий птичий базар: чайки, гагары, глупый пингвин и гордый буревестник. Все присутствуют и вовсю демонстрируют нетерпеливый сарказм в адрес промахнувшегося и провалившегося. Любой, кто знает об успехе не понаслышке, знает и то, что успех — величина непостоянная. И даже не величина, а величины. Успехов может быть два, пять, десять, сорок — и все разные, как романы Казановы. Что достойнее: одно великое свершение, вошедшее в мировую культуру, или полсотни бурных, но кратковременных всплесков любви народной? К чему разбираться в подобных вопросах тому, кто занят делом? И вообще — кубки особенно рьяно начинают полировать тогда, когда новых уже не предвидится.
