Игорь Корсаков - Наедине с памятью
Резюмируя всё, чего мы коснулись в этой главе, можно сказать, что для успешного запоминания и последующего воспроизведения информации необходима установка на запоминание и даже на длительность хранения запоминаемого материала. Если мы учим материал только к экзамену, то мы забудем его гораздо скорее, чем когда учим его с установкой «навсегда».
Необходимо отношение к запоминаемому материалу. Эксперименты показывают, что из суммы предлагаемой для запоминания информации человек запоминает лишь 16 % безразличной ему, 80 % эмоционально окрашенной и 4 % той, отношение к которой он не смог охарактеризовать.
Наконец, нужна организация материала. Осмысленный материал запоминается в девять раз лучше, чем набор слов, а материал, пересказанный своими словами, запоминается прочнее, чем принимаемый в виде готовых фраз.
И ещё нужна техника запоминания.
Кроме того, важен род занятий до и после работы с материалом. Об этом мы расскажем в следующих главах.
Рассмотрим теперь механизм функционирования памяти, как их себе представляют авторы книги — психолог и физиолог.
Естественно, что мы не претендуем на всеобъемлющее изложение, да это и не в наших силах. Мы, как уже говорилось, исследуем свои модели, свои определения памяти, о них и будем говорить. Мы не претендуем на полное соответствие двух последующих глав всем принятым сегодня в науке представлениям и положениям. Впрочем, для нас, как для научных работников, это было бы и неверно. Но мы обещаем, что специальные вопросы будем пропускать через фильтр основной задачи этой книги: помочь читателю понять, как связать для себя запоминание и воспроизведение информации.
Глава вторая
Память глазами физиолога
В предыдущей главе мы не случайно говорили о сложностях определения памяти, как инструмента нашей мысли, и памяти, как объекта исследования. Говоря в связи с этим о зыбкости границ между научными дисциплинами, занимающимися памятью, и о сложности классификационного разделения этих дисциплин, мы, в частности, избавили себя от необходимости рассматривать определение памяти.
Эта глава написана физиологом, но это не значит, что автор будет говорить о некой физиологической памяти вообще или о памяти, исследуемой строго физиологическими методами. Автор намерен рассказать о памяти, которую он, как физиолог, исследует. Рассказ будет о той памяти, которая, будучи представлена в виде ли модели, в виде ли рабочей гипотезы или результатов эксперимента, скорее физиологична, чем психологична.
Попробуем объяснить, что при этом имеется в виду. Дело в том, что физиолог, беседуя с читателем о памяти, расскажет в основном о механизмах памяти, об общих принципах её работы.
В этой беседе память, скорее, будет представлена схемой (иди гипотетической моделью), выполняющей функции, связанные с регистрацией информации, которую мы слышим, видим, осязаем и т. д., с обработкой и запоминанием её, а также с воспроизведением (припоминанием), О связи функции памяти с человеческой личностью, особенностями человека расскажет психолог.
Задача физиолога — рассказать о памяти, законы действия которой распространим и на животных, поскольку это законы не специфически человеческой памяти, а памяти вообще. Тем не менее и эти обезличенные правила необходимы для понимания того, что же всё-таки происходит в нашей голове, когда мы запоминаем и потом каким-то образом восстанавливаем информацию (вспоминаем). Именно такого рода правила должны помочь пытливому читателю понять, как можно регулировать работу памяти своим личным сознанием.
Следует оговориться, что поскольку память наша при всех успехах науки всё ещё неизведанна и таинственна, то и рассказ, в котором высказывается некая гипотеза, в некотором роде научная фантастика. Впрочем, это судьба всех научных гипотез, ещё не выросших в законы.
Теперь можно отправляться в путь. Для начала предположим, что действие происходит, скажем, 20 лет назад. Тогда, если вы, читатель, услышали что-то, будь то удар грома или мелодия, то процессы, происходящие в мозгу в связи с работой памяти, были бы расчленены наукой на ряд этапов.
Первая стадия — регистрация. Это значит, что если вы услышали стук в окно, то эту ситуацию вы уже зарегистрировали.
Под регистрацией понимается весь комплекс процессов, включающий в себя и колебания барабанной перепонки, и нервные импульсы, в которые превратились эти колебания. Эти нервные импульсы проходят через специальные слуховые ядра подкорковых образований мозга (их называют специфическими, и расположены они в таламусе) и достигают слуховой области коры. Но не только слуховой области. Попадают они и в зрительную область коры, в образования, заведующие движением, например в мозжечок и в моторную кору, и во все практически структуры мозга — в каждое с особым каким-то значением, со своим, можно сказать, заданием. И уже потом, позднее, на основе синтеза как физических параметров поступившей информации, так и её биологической значимости, на основе сравнения этой информации с тем, что из подобных воздействий хранится в памяти, возникает субъективное ощущение. На этом стадию регистрации можно считать законченной. Регистрация не всегда зависит от вас, хотя не следует забывать, что эта самая регистрация, если вы сосредоточиваете на ней своё внимание, приобретает активный характер. И это очень важно для памяти. Но это тема отдельного разговора. Он ещё впереди.
Согласно воззрениям тех лет, после регистрации информация некоторое время находилась в кратковременной памяти. Классический пример — ситуация с номером телефона, который мы подчас помним только пока набираем.
Затем информация проходила через стадию консолидации. На этом этапе она (информация) закреплялась в мозгу, приобретала, так сказать, материальный субстрат. Именно поэтому многие исследователи были заняты поисками молекулы памяти, хотя эти поиски, образно выражаясь, иногда напоминают поиски философского камня. Впрочем, изучение химических основ памяти актуально и сейчас. Просто наука поднялась на ступеньку выше и не только ищет теперь химический ключ к лабиринту памяти (таблетку памяти), но и в значительной мере изучает химизм памяти вообще.
Речь здесь идёт не только о поиске специфических для памяти белков или аминокислот, но и о широком спектре нейрохимических исследований. Суть их в том, что различные структуры мозга, связанные между собой, осуществляют эту связь с помощью так называемых медиаторов — веществ-посредников между нервным волокном и нервной клеткой, веществ, вызывающих в нейроне генерацию электрического импульса. Эти вещества-посредники обычно находятся в так называемых синапсах — утолщениях на нерве, расположенных в месте подхода нерва к нейрону. Когда электрический импульс, распространяющийся по нерву, доходит до синапса, из этого синапса к поверхности нейрона выделяется медиатор. И тогда нейрон генерирует электрический импульс.
Эти вещества-медиаторы для разных структур мозга и даже для разных нервных клеток различны. Так, есть медиаторы, которые возбуждают нейрон, и есть такие, что тормозят его работу. Благодаря этому обстоятельству различается и химизм разных реакций, сопровождающих формирование следа памяти, так как при запоминании разной информации формируются и разные связи в нервной системе (говорят также: «разные функциональные системы»). Таким образом, знание нейрохимии той или иной реакции нередко помогает понять, формированием каких связей между различными мозговыми структурами сопровождается обработка какой-либо информации.
Пройдя стадию консолидации, информация наконец поступала на склад (в долговременную память), где и хранилась до востребования.
Так выглядит образчик научной фантастики двадцатилетней примерно давности. Ещё раз оговоримся, что термин «научная фантастика» здесь употребляется как синоним слова «гипотеза».
Фантастика подкреплялась экспериментальными данными, но и по сей день неясно, что же всё-таки происходит сразу после регистрации, когда информация, превратившись в нервные импульсы, дошла до мозга и разбежалась по нему…
Кратковременную память долгое время объясняли реверберацией (циркуляцией импульсов по замкнутым нервным путям), но в последнее время многие учёные сомневаются в наличии этого феномена или, по крайней мере, в такой его роли. Наконец, поговорим о консолидации. Считалось, что эта стадия обработки информации при запоминании, когда в молекулах клеток мозга происходят определённые химические изменения (т. е. собственно запоминание), очень ранима. 30–50 минут требовалось информации крутиться в мозгу, прежде чем она фиксировалась. Если же в это время вмешаться в работу мозга, то фиксации, казалось, не происходило, информация разрушалась, не запоминалась — наступало забывание. Между тем все эти 30–50 минут мы продолжали контактировать как с внешним, так и с внутренним миром, и вся поступающая в мозг информация, выходит, немедленно попадала на карусели реверберации? Представляете, какой парк культуры представлял бы собой в этом случае наш мозг?
