Ханна Эванс - Мама Мальчишек. Уроки выживания среди мужчин

– Ну, сыграем пара на пару?

Крупье тут же взят игроками в кольцо. Через пятнадцать минут паста готова.

– Ужинать! – кричу я, заглядывая в палатку.

– Сейчас идем… – отзывается Отец Мальчишек. – Молодцы, ребята, отличная игра! Ну вот, а теперь ужинать.

– Сначала командные объятия! – требует еще недавно умиравший от голода Бином, хватая отца за ноги.

– Да, командные объятия! – скандируют его братья, подпрыгивая так резво, будто не они только что жаловались на упадок сил.

– Ну хорошо, обнимайтесь! – Я закатываю глаза и оставляю их одних.

Тут надо кое-что объяснить. В рождении на свет «командных объятий» повинен учебник номер четыре. Или все-таки номер пять? Впрочем, не важно. Они были придуманы Отцом Мальчишек в ответ на мои призывы к более «активному» общению с маленькими сыновьями.

– Здесь говорится, что для мужской ролевой модели очень важно наладить физический контакт со своими мальчиками, продемонстрировать нежность… Ведь сыновья во многом учатся сопереживанию у своих отцов. – Я оторвалась от учебника. – Ты слушаешь? – с подозрением спросила я, поскольку Отец Мальчишек был поглощен очередными «Историями дизайна» по телевизору.

– Слушаю? Конечно, – ответил он с раздражающей поспешностью. – Ты хочешь, чтобы я был более… э-э… физически активен с мальчишками… в эти выходные я поучу их технике захвата, да? Им это понравится!

Я чуть не застонала.

– Да я не о таком физическом контакте! Объятия, поцелуи… ну, ты понимаешь… «нежный» контакт.

Он бросил на меня непонимающий взгляд.

Женщина и мужчина. Бонни и Клайд.

– Но я целую их перед сном. И когда уезжаю в понедельник на работу на всю неделю. И еще я обнимал Непоседу, когда он… э-э… упал с велика, помнишь?

Я многозначительно молчала.

– Хорошо, хорошо. Я понял, мне надо быть чуть поласковее… – Его взгляд украдкой вернулся к затейливой конструкции крыши на экране. – Обещаю, я попробую!

И он попробовал.

Со стороны «командные объятия» производят немного странное впечатление. Можно подумать, в палатке собралось стадо некормленых свиней. Всевозможные конечности бьются в матерчатые стены, слышатся визг, хрюканье и прочие радостные звуки. Я начинаю считать про себя: один… два… три… На счет десять раздается стон: «Сейчас моя очередь сидеть на папе»; на счет двадцать – крик: «А-а… слезь с моей головы!»; на счет тридцать обязательно слезы: «Он нарочно дерется!»

На этот раз я досчитываю до семнадцати.

– Все, на сегодня достаточно. Прекращайте, мальчики, успокойтесь, – умоляет Отец Мальчишек, пытаясь – безуспешно – вырваться из тисков своей перевозбужденной и вышедшей из-под контроля команды. – О-о, отпусти мою руку! Я сказал – ХВАТИТ!

Я врываюсь в свинарник и обнимаю за плечи пострадавшего Непоседу. Потом вывожу своих потных – и разом присмиревших – детей к столу. Их «мужское общение» было трогательным буквально до боли – даже чересчур буквально, на мой взгляд.

– Почему бы тебе не поработать мамой и не разложить по тарелкам пасту? – весело предлагаю я мужу.

Он протягивает руку к кастрюле и морщится.

– Что такое? – спрашиваю я.

– Пустяки. – Муж пытается робко улыбнуться.

На лице гримаса боли.

– А мне не кажется, что пустяки! – вздыхаю я. – Может, тебе все-таки съездить к врачу?

Отец Мальчишек качает головой и продолжает накладывать пасту.

– Все в порядке, – говорит он, – честно. Ты зря беспокоишься.

Признаться Отец Мальчишек решается только следующей весной.

Он разучивает в саду немыслимо сложный элемент танца моррис, готовясь к ежегодному участию в местном деревенском празднике. На мой неискушенный взгляд, танец предполагает много крика, прыжков и жонглирование двумя очень большими палками. Вот вам еще один пример непостижимого мальчишеского счастья.

– Ты знаешь… кажется… я все-таки… э-э… что-то сломал, когда упал! – задыхаясь, говорит он, пытаясь управиться с двумя палками сразу.

Одна из них грохается на землю, чудом миновав его ступню.

Я мысленно восстанавливаю хронологию несчастных случаев с участием моего самого старшего мальчика и что-то не припоминаю никаких падений.

– Упал? Когда это было?

– Ну, помнишь… – бормочет он. – Корнуолл… коровья лепешка…

– Ах, это. – Я прячу непрошеную ухмылку за грязной садовой перчаткой.

Как же мне хочется погрозить пальцем своему опрометчивому мужу, отругать его, упрекнуть, напомнить, что я ведь предлагала ему поехать в больницу, и если бы он меня послушался, то все было бы в порядке.

Но я молчу.

В конце концов Отец Мальчишек – мой муж. И не мини-моррис, как его сыновья, а настоящий полноприводный. Способный самостоятельно принимать решения. Совершать собственные ошибки. И, может быть, даже учиться на них.

Взглянув на часы, он надевает шляпу, хватает колокольчики и спешит на встречу со своими танцорами.

– Будь осторожен! – машинально кричу я вслед. Он прибавляет скорость, гравий летит из-под ног, и в следующее мгновение раздается грохот падения, сопровождаемый чередой ругательств.

Я вздыхаю и иду на кухню готовить ужин.

– Я его жена, а не мама, – объясняю я плите. – Отец Мальчишек уже большой мальчик. Разумеется, он может о себе позаботиться, разве не так?

Нахожу в справочнике номер травмпункта и поднимаю телефонную трубку.

• Почистить унитаз/раковину/ванну.

• Воспользоваться корзиной для белья / стиральной машиной / бельевой веревкой.

• Очистить пылесос.

• Свернуть какую бы то ни было деятельность, которой он занят, когда давно пора ложиться спать.

• Купить открытки и подарки к дням рождения друзей сыновей. Вернее сказать, купить любые подарки. Точка. Даже для своих крестников.

• Составить меню на неделю.

• Не предлагать детям подобрать рифму к слову «дернуть» за обеденным столом.

• Вышивать бисером.

• Просмотреть каталог детской одежды и прикинуть, что понадобится в следующем сезоне.

• Компактно убрать посуду в шкаф, чтобы самые большие тарелки оказались внизу.

1. Ваша жена рожает. Какие слова вы шепчете в ее любимое ушко?

а) «Ты замечательно справляешься, мой ангел… я не смог бы лучше!»

б) «Эта кнопка включает или выключает аппарат для обезболивания?»

в) «Думаю, на сегодня достаточно и кислорода, и веселящего газа!»

г) Ничего из перечисленного. «С чего вы взяли, что мне может взбрести в голову присутствовать при родах?»

2. Вам вручают новорожденного сына. Ваша реплика:

а) «Он чудесный!» – со слезами на глазах.

б) «А что, голове так и положено заваливаться?»

в) «Сколько у него по шкале Апгар? Уверен, что все десять».

г) «Мне в руки… еще чего – в этой слизи!»

3. На часах три ночи, и сквозь сон вы слышите, как плачет ваш ребенок. Вы:

а) спрыгиваете с кровати и подогреваете бутылочку со смесью, кутаясь в одеяло;

б) швыряете книгу в окно, полагая, что это опять орет безумный соседский кот;

в) включаете свет, смотрите на часы и информируете спящую жену, что ваше умнейшее потомство проснулось по расписанию и требует грудь;

г) ребенок… какой ребенок? Не думаете же вы, что я услышу детский плач из гостевой спальни?

4. Первое слово вашего сына – «мама». Как вы реагируете?

а) Говорите жене: «Это совершенно заслуженно, учитывая, сколько времени ты посвящаешь воспитанию нашего сына».

б) Ухмыляетесь недоверчиво: «Разве это было не “бам-бам”?»

в) Хмуритесь: «Я уверен, в этом возрасте дети часто путают фонемы» – и немедленно приступаете к упражнениям по фонетической коррекции.

г) С усмешкой из гостиничного номера: «Просто мы никогда не общаемся по телефону».

5. Вы с сыном отправляетесь на прогулку в парк. Встречаете там своих приятелей, Отцов Мальчишек. Краем глаза замечаете, что ваш сорвался с горки и повис на одной руке. Ваши действия?

а) Прерываете беседу и бросаетесь к нему на помощь.

б) Бормочете: «Господи, это же, наверное, больно!» – и продолжаете треп.

в) Видите в этом отличный шанс приобрести жизненный опыт.

г) «Не могу же я одновременно делать два дела! И к тому же у меня глаз на затылке нет!»

6. Ваш сын громко пукает за обеденным столом. Ваша жена просит его прекратить безобразие. Вы говорите:

а) «Твоя мама права, и ее просьбы надо уважать».