Сергей Рубинштейн - Основы общей психологии
Если в работах И.М.Сеченова была выдвинута роль физиологических основ и материалистических установок в разработке психологии, то в труде Ушинского, вышедшем почти одновременно с работами Сеченова, впервые выступила роль педагогической практики для системы психологических знаний. <…>
Если 30-е гг. были отмечены нами как время появления первых светских работ по психологии, то 60-е гг. должны быть выделены как эпоха, когда создаются предпосылки для подлинно научной ее разработки. Этот период отмечен большим ростом психологической литературы, публикация которой в 60-х гг. резко повышается. <…>
Экспериментальная психология начала развиваться в России в 80-х — 90-х гг. прошлого столетия, когда возник ряд экспериментальных психологических лабораторий: В.М.Бехтерева (в Казани), В.Ф.Чижа (в Юрьеве), А.А.Токарского (в Москве), а также А.О.Ковалевского, В.М.Сикорского и др.; в последующие годы развертывают свою работу лаборатории Н.А.Бернштейна, Г.И.Россолимо и др. <…>
Важную роль в развитии мировой экспериментальной психологии играли лучшие представители русской психологической науки. Это относится прежде всего к одному из крупнейших и наиболее передовых представителей экспериментальной психологии в России Н.Н.Ланге, автору прекрасного курса "Психология". Его "Психологические исследования", вышедшие в 1893 г., посвящены экспериментальному изучению: одно — перцепции, а другое — произвольного внимания.
Эти исследования привлекли к себе широкое внимание в мировой психологической науке; из них первое — о перцепции — было опубликовано в отчете Лондонского международного конгресса экспериментальной психологии; исследование о внимании вызвало специальные отклики со стороны крупнейших психологов различных стран — В.Вундта, У.Джемса, Г.Мюнстерберга и др.
Н.Н.Ланге же создал одну из первых в России лабораторий экспериментальной психологии при Одесском университете. Вслед за тем такие же лаборатории были организованы в Петербурге (А.П.Нечаев) и Киеве, потом (в 1911) в Москве создан был первый в России Институт экспериментальной психологии при Московском университете. 30 Возглавивший этот институт Г.И.Челпанов выпустил в 1915 г. первое русское общее руководство по экспериментальной психологии ("Введение в экспериментальную психологию").
За этот же период — конец XIX и начало XX в. — в русской психологической литературе появился ряд экспериментальных работ, посвященных специальным психологическим проблемам: работы Н.Я.Грота об эмоциях (с основными положениями которого, высказанными в опубликованной во Франции статье, перекликаются некоторые тезисы одного из крупнейших французских психологов — Т.Рибо), В.М.Сикорского (его исследования об умственной работоспособности нашли многочисленных последователей в Западной Европе), А.Ф.Лазурского, одна из основных работ которого о классификации личности была издана Э.Мейманом (в выходившей под его редакцией серии "Pдdagogishe Monographien") и оставила заметный след в последующих зарубежных теориях по психологии личности.
Оставаясь на позициях опытного научного исследования, Лазурский ищет для изучения сложных проявлений личности новые методические пути. Стремясь сочетать преимущества эксперимента с систематическим наблюдением, он намечает свою оригинальную методику "естественного эксперимента".
Наряду с общей психологией начинают развиваться и другие отрасли психологического знания — патопсихология (Н.А.Бернштейн, В.П.Сербский), психология слепых (А.А.Крогиус), психология ребенка (представленная рядом работ Д.М.Трошина, В.М.Сикорского и др.), зоопсихология, основоположником которой в России является В.А.Вагнер (см. его двухтомные "Биологические основания сравнительной психологии [Био-психология]", 1913). Вагнер выступает одним из создателей биологической зоопсихологии, строящейся на основе дарвинизма.
В этот же период начинают более интенсивно развиваться специальные отрасли психологического знания, разработка которых диктовалась нуждами практики — медицинской и педагогической.
Наши клиницисты (начиная с С.С.Корсакова, И.Р.Тарханова, В.М.Бехтерева, В.Ф.Чижа и др.) были одними из первых, привлекшими психологию на помощь клинике, а К.Д.Ушинский, рассматривая в своем замечательном трактате человека как предмет воспитания, закладывает основы подлинной педагогической психологии значительно глубже, принципиально правильнее и притом раньше, чем это было сделано, например, Э.Мейманом.
Попытку развернуть психологию в педагогическом аспекте, использовав психологические знания в интересах обучения и воспитания, делает вслед за Ушинским еще в конце 70-х гг. П.Ф.Каптерев. Каптерев культивирует педагогическую психологию, к которой он относит основы общей психологии (в понимании, близком к английской эмпирической психологии), психологию ребенка и учение о типах. Учение о типах — типология детей, в частности школьников, — разрабатывается П.Ф.Лесгафтом ("Школьные типы", "Семейное воспитание ребенка и его значение", 1890).
Разработка педагогической психологии получает в дальнейшем более широкий размах и развитие в направлении, приближающемся к меймановской "экспериментальной педагогике" на основе развития экспериментальной психологии. Она находит себе выражение в трудах съездов по педагогической психологии и экспериментальной педагогике (1906–1916 гг.).
В 1906 г. собирается первый Всероссийский съезд по педагогической психологии, в 1909 г. — второй (см. "Труды" 1-го и 2-го съездов), в 1910 г. собирается первый Всероссийский съезд по экспериментальной педагогике, в 1913 г. — второй и в 1916 г. — третий (см. "Труды" 1-го, 2-го и 3-го съездов). <…>
Советская психология
Советская психология начинала свой путь в то время, когда мировая психологическая наука, с которой русская психология всегда находилась в теснейшей связи, сохраняя при этом свои самобытные черты, вступила в полосу кризиса.
Этот кризис был, как мы видели, по существу методологическим, философским кризисом, который распространился на целый ряд наук — вплоть до основ математики. В психологии он принял особенно острые формы, обусловленные особенностями ее предмета, тесно связанного с самыми острыми мировоззренческими вопросами. В психологии поэтому особенно воинствующие и грубые формы принял как идеализм, так и механицизм.
Перед советской психологией встала задача построения системы психологии на новой, марксистско-ленинской, философской основе. Надо было сохранить, умножая его, все конкретное богатство накопленного психологией фактического материала и перестроить ее исходные теоретические установки: сохранить историческую преемственность в развитии научной мысли, но не ограничиваться, как этого хотели сторонники традиционной психологии, мелочными коррективами к принципиально порочным идеалистическим и механистическим установкам и давно отжившим традициям, а создать на основе марксистско-ленинской диалектики новые установки и проложить новые пути для разрешения основных теоретических проблем психологической мысли. Понятно, что такая задача не могла быть разрешена сразу же. Для ее разрешения, естественно, потребовалась длительная и напряженная работа — теоретическая и экспериментальная, соединенная с упорной борьбой против вульгарного механицизма, с одной стороны, традиционного идеализма и интроспекционизма, несовместимого с подлинно научным построением психологии, — с другой.
Уже в первые годы после революции, в начале 20-х гг., среди психологов начинается идейная борьба вокруг вопроса о философских основах психологической науки и осознается необходимость ее перестройки, исходя из марксистской философии. Основный удары критики в этот первый период обращаются против идеалистической психологии. К концу его совершенно сходят со сцены представители крайнего спекулятивного метафизического ее крыла (Н.О.Лосский, С.Л.Франк и др.). На первые же годы после Великой Октябрьской революции приходится освоение павловского учения об условных рефлексах. В своих классических работах этого периода И.П.Павлов создает физиологию больших полушарий головного мозга и закладывает, таким образом, основы физиологического анализа психических процессов. Учение об условных рефлексах становится мощным средством для объективного изучения психических явлений. <…>
Однако претворение марксистской методологии в адекватную ей психологическую теориюосуществилось не сразу. <…> В советской психологической литературе сначала находят себе широкое признание принципы поведенческой психологии. Поведенческие тенденции в советской психологии в этот период имели и известное положительное значение. Они выражали прогрессивную в своей установке на объективность научного знания оппозицию против идеалистической психологии сознания. В наиболее самобытной форме тенденции "объективной" поведенческой психологии проявляются у В.М.Бехтерева, которого можно считать одним из зачинателей крайней формы поведенчества не только в русской, но и в мировой науке. <…> В советский период В.М.Бехтерев переходит от так называемой "объективной психологии", сыгравшей в свое время крупную и положительную роль, к рефлексологии. В отличие от Павлова, который в своих классических исследованиях об условных рефлексах последовательно остается в рамках физиологии, Бехтерев выдвигает рефлексологию как особую дисциплину, отличную как от физиологии (от физиологического изучения рефлексов), так и от психологии и долженствующую заменить эту последнюю. Начинается борьба против психологии как таковой. Не определенные идеалистические течения в психологии, а сама психология, поскольку она делает психику предметом изучения, объявляется идеализмом. Рефлексология, которая выступает под видом материалистического учения, каковым она в действительности не была, приобретает в 20-х гг. значительное распространение и известную популярность. Под влиянием ее вульгарного воинствующего механицизма начинается вытеснение психологии из преподавания. Опираясь на поддержку господствовавших в те годы "методологов", вульгарный механистический материализм торжествовал, празднуя пиррову победу.
