Там, где рождается любовь - Стефани Качиоппо
— Имейте сердце! — крикнул проходящий мимо турист. — Это же Париж!
Полицейские принялись обсуждать ситуацию между собой. Казалось, прошла целая вечность. Посовещавшись, они позволили нам быстро закончить церемонию при условии, что мы немедленно сойдем с газона и разойдемся сразу после обмена клятвами. После этого, словно в отрепетированном танце, все участники свадебного торжества синхронно развернулись и перешагнули через элегантный металлический бордюр, отделяющий газон от посыпанной гравием дорожки.
Затем мы обменялись клятвами.
Примерно через две недели мы официально поженились в центре Чикаго во время обеденного перерыва (как и предполагал Джон). И спонтанная свадебная церемония в Париже, и официальное бракосочетание в Чикаго — два лучших момента в моей жизни, но должна признаться: в глубине души я знаю, что именно во Франции мы с Джоном стали мужем и женой.
Глава 8. Лучше вместе
Вместе мы способны свернуть горы.
Хелен Келлер[143]
Рубен Толедо был родом из Гаваны, Изабель — из деревни в Сьерра-Маэстра. Они встретились в средней школе в Нью-Джерси, двое детей кубинских иммигрантов, которые мечтали заниматься искусством. Он с первого взгляда влюбился в ее шелковистые черные волосы и идеальную белую кожу, но ей потребовалось почти десять лет, чтобы разглядеть в этом добродушном разгильдяе с тонкими усиками и прорвой грандиозных идей кого-то большего, чем просто друга. Вместе они исследовали Нью-Йорк, развивали свои творческие способности и подталкивали друг друга в новых направлениях. Он умел рисовать, а она — шить, и они оба танцевали. В конце 1970-х годов в моде было диско, и они ночи напролет курсировали между «Студией 54» и «Фабрикой» Энди Уорхола, заводя друзей, которые затем продавали сделанную ими одежду в шикарных бутиках, таких как «Фьоруччи» и «Патриция Филд».
Их модный бизнес увеличивался, а вместе с ним росла и их магия. С помощью Рубена Изабель создала платья, парящие в воздухе, словно воздушные змеи, и нестандартную униформу, которая стала второй кожей для целого поколения творческих женщин Нью-Йорка. Кульминационный момент в карьере Изабель наступил в 2009 году, когда Мишель Обама выбрала один из ее нарядов — сверкающее золотое платье-футляр с такого же цвета накидкой из шерстяного кружева — на инаугурацию своего мужа.
Их друг-художник однажды сказал, что Изабель — это ткань, а Рубен — игла: они не смогли бы сотворить столь прекрасные вещи, если бы не были так крепко соединены друг с другом. Любовь Рубена к жене казалась нескончаемой. Как-то он признался, что рисовал ее десять тысяч раз. Супруги часто упоминали, что большая часть их общения была невербальной. Она натягивала ткань на манекен, затем записывала несколько слов на листе бумаги — и на том же листе, как по волшебству, появлялись эскизы. Была в их связи какая-то загадка, которую они сами не могли объяснить и поэтому часто обращались к метафорам. Изабель называла Рубена своим краном: идеи просто лились из него. Она же была ситом: отбирала нужное, придумывала концепцию и напитывала ее чувствами. Она посвятила ему свою автобиографию: «РУБЕН НАВСЕГДА: самая теплая часть меня, над которой я не властна».
Когда в 2019 году Изабель Толедо умерла от рака груди в возрасте 59 лет, ее поминальная служба стала празднованием их с Рубеном любви. В зале, где собрались их скорбящие друзья, он прочитал прощальное послание жене: «Ты знаешь, как хорошо мы подходим друг другу — как два кусочка пазла, которые волшебным образом соединяются навсегда… Я смотрю на мир твоими незабываемыми глазами»[144]. Их любовь, казалось, не принадлежала только им — она была всеобщей, символом привязанности, которую ощущал каждый, кто их знал.
ЧУТЬЕ ВЛЮБЛЕННЫХ
Супруги Толедо лишь один из многих примеров того, как любовь может заставить двух людей почувствовать, что их союз — это нечто большее, чем просто сумма двух слагаемых. Еще один яркий пример — научная пара Мария и Пьер Кюри. Они познакомились в лаборатории Сорбонны в Париже, когда были бедными студентами-химиками, но благодаря своей неразрывной ковалентной связи выстроили богатую совместную жизнь, в которой, как выразился Пьер, они оба были загипнотизированы общей «научной мечтой».
Эта мечта принимала разные формы: от исследования радиоактивности до открытия радия и полония, за что они получили Нобелевскую премию в 1903 году. Каждый из супругов Кюри понимал, что не смог бы достичь столь многого без другого. После гибели Пьера в 1906 году в результате трагического происшествия с конным экипажем Мария решила, что единственный способ двигаться вперед — это продолжать поддерживать их страсть. Она получила вторую Нобелевскую премию в 1911 году и больше не выходила замуж.
Меня поражает, что можно иметь все интеллектуальные преимущества симбиотических отношений, как у супругов Толедо и Кюри, не разделяя со своим партнером род деятельности или жизненное призвание. Даже люди с совершенно разными профессиональными путями отмечают, что общение с партнером заставляет их думать быстрее, повышает креативность и каким-то образом делает их лучшей версией себя. Мои исследования показывают, что это больше, чем просто чувство: по многим измеримым показателям у влюбленных есть когнитивные преимущества по сравнению с теми, у кого нет такой страстной связи.
Мы уже знали из экспериментов с «Машиной любви», что простое размышление о своем возлюбленном (даже на подсознательном уровне) может повысить скорость чтения. Множество других исследований также подтверждают, что любовь благотворно влияет на разум в самых неожиданных аспектах. Исследователи обнаружили доказательства того, что любовь улучшает креативное мышление[145] и усиливает результативность мозгового штурма, то есть мотивационную синергию, в результате которой рождаются инновационные идеи[146], что гормон любви окситоцин повышает творческую производительность[147] и что любовный прайминг (например, если попросить участников представить, что они прогуливаются со своим возлюбленным[148]) помогает решать интеллектуальные задачи, не связанные с отношениями. Более ранние исследования также показали, что чем чаще люди говорят, что влюблены, тем более креативными они себя считают[149].
Это были точные исследования с точными результатами, но мне было интересно узнать больше о природе любви и ее эволюции, о том, как она работает и почему объединяет людей. Я задавалась вопросом: может ли любовь усилить навыки, которые помогают нам ориентироваться в социальном мире, — то, что психологи называют социальным познанием? Это помогло бы понять, есть ли у любви функция, выходящая за рамки простого продолжения рода и родительской опеки.
Чтобы найти ответ на этот вопрос, я провела серию экспериментов[150], в которых сопоставила, насколько хорошо влюбленные могут предвидеть действия своих партнеров по сравнению с незнакомцами. Мои предыдущие исследования системы
