Валерий Коровин - Накануне империи. Прикладная геополитика и стратегия в примерах
Россия и проблема международного терроризма
Отстаивание своих геополитических интересов — удар по международному терроризму
Главной причиной распространения влияния международного терроризма в мире, как становится всё более понятно, является развитие процессов однополярной глобализации. С одной стороны, терроризм и предлог борьбы с ним является идеальным поводом для вторжения США и НАТО в любое государство мира. С другой, именно терроризм остаётся последним и единственным доступным средством противостояния унификации — правовой, религиозной, цивилизационной, которую несёт с собой однополярная, а по сути американо-центричная глобализация. По мере нарастания жёсткости и безапелляционности, с которыми насаждаются единые поведенческие и мировоззренческие стандарты по отношению к традиционным народам, культурам и религиям, возрастает и ответная реакция, выраженная в агрессивном противодействии процессам цивилизационной нивелировки и грубом вмешательстве в уклад, традиции и обычаи множества народов и культур. Нарастание терроризма, а точнее, агрессивного сопротивления — ответ на американизацию и грубое вмешательство в дела стран и народов со стороны США и их цивилизационных сателлитов.
Таким образом, «террористическое движение» не однородно и далеко не едино. Управление террористическими действиями осуществляется как религиозными, так и политическими и геополитическими центрами влияния. Одним из геополитических центров управления террористической деятельностью по сей день остаются сами США и непосредственно ЦРУ, создавшие и спонсировавшие исламистские религиозные движения в противовес просоветским силам в исламских странах Средней Азии. В одном из интервью бывший советник американского президента Картера Збигнев Бжезинский признался: «Согласно официальной версии, ЦРУ начало поддержку моджахедов в 1980 г., то есть после вступления Советской армии в Афганистан 24 декабря 1979 г. Но в действительности, и это держалось в тайне до последнего времени, всё обстояло иначе: на самом деле первую директиву об оказании тайной помощи противникам просоветского режима в Кабуле президент Картер подписал 3 июля 1979 г.»
Одним из примеров исламистского террористического движения, созданного и спонсированного Америкой, является небезызвестная «Аль-Каида» и организации, с ней связанные, хотя сегодня действия этих исламистских структур во многом вышли из-под контроля своих создателей и представляют скорее террористическую сеть, токи по которой можно пустить как в одном, так и в другом направлении. Тот же самый путь, что и «Аль-Каида», прошло вскормленное американцами «ИГИЛ»[8]. То есть активировать эти сети в своих интересах могут как американцы, когда-то их создававшие, так и те, кто выступает сегодня против Америки.
Расцветом деятельности политических центров управления террористической деятельностью являлся период противостояния социалистического и капиталистического блоков. Тогда политический террор в основном базировался на идеологическом противостоянии марксистской и либерально-капиталистической идеологических систем и подпитывался СССР и США соответственно. С распадом СССР значение и роль политического терроризма, особенно в Европе, ушли на второй план, оставив совсем небольшое количество разрозненных и малочисленных групп. Россия стремительно капитулировала, сдавая одну позицию за другой, и необходимость жёсткого давления на неё с помощью террористических сетей на время отпала. Однако сейчас геополитическое противостояние России и Запада вновь набирает обороты, и значение террористических сетей — главного элемента сетевой войны — приобретает новую актуальность.
Спонсорами религиозного «терроризма», не производного со стороны США, многие годы выступали в основном такие исламские государства и образования как Иран, Сирия, Палестина, Афганистан, Пакистан, а до недавних пор Ливия и Ирак. Их мотивацией как раз таки и является противостояние американскому доминированию, противодействие установлению американской версии однополярной глобализации, не учитывающей особенности культурного, религиозного и исторического развития этих государственных образований и этнических групп. То же самое можно сказать и в отношении наших внутренних проблем с терроризмом. К примеру, проблема чеченского сопротивления долгие годы относилась именно к этому типу, а его мотивацией всегда было противостояние локальной цивилизационной унификации со стороны России. Чеченцы отстаивали свою этническую, культурную и религиозную идентичность перед лицом России так же, как это делают мусульмане и различные этнические группы перед лицом США и их унификационных усилий по всему миру. Единственное, что связывает чеченскую террористическую активность в России с международным терроризмом, это интересы США, которые пытались использовать российско-чеченский конфликт в своих целях, то есть для дестабилизации Северного Кавказа с возможным его отторжением от России в дальнейшем. Именно усилиями западных спецслужб под этот конфликт заводились силы и средства международных исламистских группировок, созданных либо контролируемых США.
Нынешнее снижение напряженности в Чечне является неустойчивым и поверхностным. По сути, проблема не решена, но загнана глубоко вовнутрь, а это значит, что рано или поздно этот нарыв опять даст о себе знать. США и западные спецслужбы и дальше будут прикладывать усилия к дестабилизации Северного Кавказа, используя в том числе и силы международных исламистских террористических группировок. Время от времени обострение наблюдается то в Ингушетии, то в Дагестане. Всё чаще в сводках правоохранительных органов фигурирует Кабардино-Балкария. В этой связи единственно верным способом противостояния как внутреннему, так и внешнему — «международному» — терроризму со стороны России является чёткое и недвусмысленное обозначение своих геополитических и стратегических интересов не только на Кавказе, но и на Юге Евразии в целом. Это означает, что всё, что происходит в этой зоне, должно касаться Москвы, так как прямо отражается на национальных интересах и безопасности России. В последние же годы Россия фактически устранилась от всего, что происходит за её непосредственными границами, в том числе в Закавказье и Средней Азии. Естественным следствием такой политики является экспорт дестабилизации с прилегающих территорий на территорию России. Таким образом, отстаивание своих геополитических интересов на Юге Евразии является главным вкладом России в борьбу с международным терроризмом.
Несмотря на некоторое затишье, главным потенциальным источником терроризма в России по-прежнему остается Северный Кавказ — время от времени разгорающаяся Ингушетия, Кабардино-Балкария, Карачаево-Черкессия, Дагестан, а следовательно, главным действенным способом профилактики возникновения терроризма в России должно стать полное, реальное и фундаментальное — стратегическое — решение кавказской проблемы, грозящей перекинуться на соседние регионы. Для этого нужно на корню устранить причины исламистского сопротивления, то есть признать на государственном уровне справедливость требований традиционнных этносов Северного Кавказа по сохранению своей этнической, культурной и религиозной идентичности, а также признание их права на восстановление традиционного социального уклада и следование своим многовековым национальным традициям. Жёсткое подавление этих устремлений всегда будет оставлять ситуацию на Северном Кавказе в тлеющем состоянии. Однако главным условием такого признания должно стать строгое сохранение территориальной целостности России, то есть полный отказ традиционных этносов этого региона, к которым относятся в том числе и казаки, от сепаратистского стремления к государственному суверенитету, от попыток отделения от России, так как именно в этом случае новые суверенные образования автоматически становятся плацдармом для дальнейшей экспансии США вглубь России. И тут же главным инструментом для этой экспансии станут международные исламистские террористические структуры. Исламистская сеть вновь будет действовать против нас.
В связи с этим для полного решения северокавказской проблемы с минимальными издержками рано или поздно необходимо начать процесс придания традиционным этносам не только на Северном Кавказе, но и по всей Росссии юридического статуса. Иными словами, необходимо признать их существование. Для этого необходимо начать процесс перехода внутреннего устройства Российской Федерации от национально-административного деления к территориально-административному, с одновременным приданием традиционнным этносам и народам более высокого статуса, вплоть до юридического. Основой для такого перехода должна стать концепция евразийского федерализма, предусматривающая стратегическое единство многообразия субъектов, в том числе всего многообразия колллективных субъектов — не только народов и этносоов, но также общин, автономий и иных социальных групп. Юридически это может быть закреплено в виде договора между коллективными субъектами России и федеральным центром о разграничении полномочий, причём субъектами этого договора должны быть не территории т. н. «национальных республик», так как это сразу подчеркивает их потенциальный суверенный статус и обозначает контуры раздела России по внутренним, искусственным «национальным» границам, что недопустимо. Субъектами договора должны стать именно коллективные субъекты без привязки к каким либо границам и территориям. Если перенести этот подход на кавказскую действительность, то субъектами является не только весь чеченский этнос, но и составляющие его тейпы — традиционная форма чеченской самоорганизации; но не президент, парламент или какой-либо другой искусственно созданный орган, состав которого изменчив, а значит, непредсказуем. Что касается фигуры главы «национальной республики», то, если говорить о Чечне, он — в любом случае представитель всего лишь одного из тейпов, так как чеченский народ не имеет традиций единоличного управления, а значит, власть одного человека никогда не будет признана всем народом, как и договоры, которые он подпишет. Единоличная светская президентская власть и светская же Конституция для любой «национальной республики», особенно если мы говорим о Северном Кавказе, есть мина замедленного действия, которая разрушит самые благие начинания по устранению предпосылок любой дестабилизации. Признание же традиционных этносов субъектами с закреплением их юридического статуса устранит возможности не только для сепаратизма, но и для всех видов внутрироссийского террора, заказчиками которого всегда являются силы, находящиеся вне России.
