Дмитрий Сулимов - Мои жизни, мои смерти, мои реинкарнации
5. Изгиб клинка. Самый оптимальный изгиб клинка для наилучшего прохождения сквозь плоть при махе прямой рукой без вращательного движения корпуса соответствует углу наклона ножа гильотины, и опытным путём в ходе рубки феодальных шей был установлен в пределах от 35 градусов (в ранних образцах) до 45 градусов (в поздних образцах). Такой угол кривизны клинка встречался только на индийских и арабских саблях, турецких шамширах, да саблях запорожских казаков, которые выработали свою круговую вращательную технику боя именно таким клинком (даже с двумя клинками одновременно), и довели её до совершенства. При кривизне клинка менее 30 градусов, практические показатели прохождения сквозь плоть уже мало отличаются от прямого клинка (тогда более важное значение имеют вышестоящие пункты). Угол изгиба клинка катаны составлял до 10 градусов (редко — до 15 градусов), плюс угол рукояти до 5 градусов, дополнительно увеличивающий общий угол изгиба клинка до 15—20 градусов, т.е. преимуществ по сравнению с прямым клинком — нет.
6. Баланс клинка. У катаны — просто отвратительный. Нет ни дифференцированного сужения толщины и ширины клинка от гарды к острию, как у европейских мечей, ни противовеса на вершине рукояти для обеспечения приемлемого баланса, поскольку все японские «мечи» для владения одной рукой (да и для какого-либо фехтования) просто не предназначены.
Ввиду всего вышеперечисленного, японские «мечи» проигрывают европейским мечам (да, наверное, и всем клинкам в мире) просто «в сухую».
Его и мечом в обычном смысле назвать-то нельзя. А его двуручная рукоять при том же весе японского клинка, что и у европейского одноручного меча (вместе с короной-противовесом на рукояти), необходима только для компенсации центровки катаны, сдвинутой к острию, как у сабли, а не к центру масс, должному быть максимально ближе к гарде. Иначе такой клинок может быть пригоден только для рубящих ударов, а фехтовать им — одно мучение, поскольку его развесовка требует приложения неоправданно больших усилий для управления им. Поэтому им трудно уверенно управлять одной рукой, и при махе его всё время тянет на запрокидывание «назад и в сторону», а двуручный хват, очень удобный для стрельбы из пистолета, для фехтования — капкан, поскольку образует между ладонями на рукояти и плечами единственную абсолютно жёсткую фигуру в геометрии: треугольник, который и ограничивает свободу движений на порядок, оставляя только уже знакомое «вверх-вниз».
Его клинок — чисто сабельный, к тому же отвратительно сбалансированный из-за излишней массы практически одинакового по всей его длине сечения и ширины (вплоть до самого острия) является наихудшим примером клинков в истории человечества! Необходимую для нормального фехтования развесовку клинка, с обеспечением достаточной лёгкости и прочности путём проковывания дол, для придания клинку в сечении формы двутавровой балки (уменьшающей так же площадь соприкосновения с плотью и слипаемость с ней), как в европейских мечах и саблях, японцы технически освоить не смогли вплоть до последней четверти ХIХ века, когда у них наконец-то появились стали приемлемого качества, а не то ископаемое г… из железосодержащего песка, рафинированное потом в сыродутных печах (тамахагане), из которого до того делалось всё их оружие, и только перекаливанием его до хрупкости почти стекла добивались приемлемой твёрдости режущей кромки лезвия. А обух и боковые стороны лезвия перед закалкой обмазывались глиной, замешанной на гусиных какашках, чтобы благодаря такой «термоизоляции» внутри его толстого клинка остался просто сырой металл, оставляя «мечу» хоть какую-то возможность на динамический изгиб… Воистину, «голь на выдумки хитра»!
Его двуручная рукоять (цука), фиксируемая на хвостовике клинка всего одной поперечной бамбуковой палочкой (!) (мэкуги), отогнута в сторону обратную, чем у сабли, и продолжает изгиб клинка, поскольку задача её не обеспечить максимальное удобство фехтования клинком рубящей центровки, а, напротив, дополнительно увеличить общий изгиб всего клинка, обеспечив ему возможность соскальзывающего удара, иначе если такое клиновидное лезвие углубится до залипания в плоть противника, вытащить его обратно будет хуже, чем какое-либо другое в мире. А колоть таким кривым «мечом» именно из-за такой рукояти, можно только выворачивая запястья, ослабляя при этом общий хват обеих кистей рук чтобы хоть как-то выдержать клинок на линии ориентирования в цель. Да и как они научились колоть? Выставляют «меч» вперёд как копьё, держа двумя руками прямо перед собой, и с криками на врага, пока в него так вот и не уткнутся! И какой-либо техники — ноль без палочки. А гарда их «меча» — круглый диск (цуба) между рукоятью и клинком, имела вообще чисто декоративное значение, поскольку защитить руку могла только от соскальзывания на лезвие, а никак не от удара клинка противника. Не оружие, а сплошные декорации для театральных постановок…
Техника фехтования японским «мечом» — примитивна до ужаса. Фактически вся её суть — как у русской игрушки с медведем и мужичком на двух реечках, бьющими молоточками по наковаленке: мах вверх — удар вниз. У японцев иногда только добавляются косые махи «вверх-вниз», а у их мастеров к комбинации таких же махов добавляется даже передвижение маленькими приставными шажками! И самое выдающееся проявление «мастерства» — это уметь внезапно выхватить клинок из ножен и сразу «снизу вверх наискось» (одной рукой!) ударить им ещё не готового к бою противника (можно ещё добить его в голову ударом «сверху вниз» уже двуручным хватом), а потом главное: с максимальным позёрством, «с достоинством» (!) вложить клинок в ножны.
А их душераздирающие крики, сопровождающие каждый выпад… Задумайтесь, у кого ещё это применялось, кроме как у японских самураев? Да только у варваров, едва вышедших из первобытного состояния, да у стай перепуганных обезьян, чтобы только самим попытаться напугать противника, да в надежде поднять свой же собственный боевой дух! Да, — ещё и у женщин, находящихся в состоянии истерики. И этому японцы учат нас, как выдающейся системе! Но ведь нормальному воину-профессионалу никогда и в голову не придёт во время боя, когда играют роль доли секунды, тратить свои силы, и энергию, и время на такое бессмысленное и бесполезное занятие!
И вся эта техника боя, сопоставимая по сложности с простенькой русской игрушкой, преподносится как недостижимая простыми смертными вершина развития многовекового боевого искусства древнейшей нации на земле!!! И все на это ведутся — и европейцы, утратившие и позабывшие уже свою богатейшую культуру, и американцы, так её и не приобретшие, и мы, обитатели постсоветского пространства, «всё знающие, и ничего толком не умеющие».
И не вина японцев в том, что они были маленькие и слабые, и вынуждены были подгонять своё оружие под свои параметры и условия, пытаясь хоть как-то улучшить его эффективность — так сложилось исторически, и от того их действительно жалко! Было жалко, пока они жили в своих бумажных сарайчиках вплоть до последнего времени… Но теперь они научились «схватывать с лёту». Теперь они живут в сверхсовременных мегаполисах. Теперь и их машины, на которых ездит весь мир, и вся их бытовая техника — действительно лучшие в мире. И то, что теперь они смогли распиарить и свой отсталый «меч», и свои боевые «искусства», и всю их застывшую во времени «культуру», навесив на всё пелену таинственности, как нечто уникальное, внушив это всему миру и заставив всех думать обо всём этом как о чём-то выдающемся, — поистине достойно восхищения! Ибо они победили Идеологически! Без боя! И в том — их Подвиг! Воистину они — Асы Пиара!
И теперь заворожённые посетители секций восточных единоборств годами всё ходят и ходят на эти занятия, как зомбированные сектанты, бесконечно повторяя одни и те же уже давно заученные движения, практически непригодные в реальной жизни, в надежде, что когда-нибудь, может быть, их «сэнсэи» откроют им истину!.. Как говорится, «Бог в помощь»!
Это, наверное, и всё, что я хотел вам сказать. Данный текст все вы можете свободно перепечатывать, переписывать и распространять, сколько вам будет угодно (но только не в целях коммерческой выгоды и наживы), если с этим текстом вы возьмёте хоть малую частичку моей боли, хоть каплю моих слёз. Единственное условие: не искажать моего авторства и не изменять ни одного слова, вырывая их из контекста. Каждое слово, даже самое малое, — выстрадано моей душой, и каждое из них — это ведь мои Мысли… Как бисерные бусинки я нанизывал их одну за одной на ниточку моей памяти, вязал из них узоры, заплетал в косички, сматывал в клубки, стараясь не запутать, не завязать в узелки, стараясь не потерять ни одной, сколь бы мелкой она ни была, ведь все они — это и есть Я. И я буду счастлив, если хотя бы один человек, прочитавший этот текст, сможет приблизиться к пониманию замыслов Божьих, ведущих всех нас на пути от Страха к Свободе.
