Эндрю Мэтьюз - Счастье в трудные времена

Вы когда-нибудь задавались вопросом:

– Какого черта я торчу на этой дурацкой работе? Когда-нибудь чувствовали, что оказались в тупике? Если работа не приносит радости и раздражает (неважно, ощипываете вы кур или делаете операции на мозге), самая лучшая стратегия – ОТДАТЬСЯ ЭТОЙ РАБОТЕ ПОЛНОСТЬЮ.

Почему? Потому что, стараясь изо всех сил, лучше к себе относишься. Способность достигать в жизни успехов зависит не столь-ко от того, сколько ты знаешь, сколько от того, как к себе относишься. И хорошо чувствовать себя на работе можно только одним способом: как можно лучше ее выполнять.

Кроме того, если вы полностью отдадитесь работе:

• вы будете повышать квалификацию;

• вы заработаете хорошую репутацию;

• когда-нибудь кто-нибудь обязательно заметит вас и предложит место получше, а также

• вы постепенно поверите в себя и сможете задуматься о собственном бизнесе.

Сосредоточенные и увлеченные люди притягивают новые возможности, словно магнит, потому что счастливые энтузиасты привлекают к себе таких же счастливых энтузиастов.

– Если бы у меня была достойная и интересная работа, – говорит Фред, – я бы еще как выкладывался. А сейчас у меня работа паршивая, вот я там целыми днями и сплю!

Нет, Фред! Только старание и самоотдача приведут тебя к новым возможностям. Иногда, конечно, приходится подождать, но случается это обязательно.

И еще одно: перспективы, приглашения на хорошую работу (и романтические увлечения), как правило, появляются, когда их меньше всего ждешь. Серьезные сдвиги к лучшему происходят в самых вроде бы неподходящих для этого ситуациях. Это жизнь так напоминает нам, что надо уважать всех, кто встречается нам на пути. Кроме того, так она напоминает нам, что надо жить в постоянной готовности заметить новые возможности.

КОРОЧЕ ГОВОРЯ

Успешные люди говорят себе: «Если я по максимуму воспользуюсь нынешними возможностями, то открою перед собой более широкие перспективы».

Упорство

Принимая решение, человек на самом деле бросается в бурный поток, который принесет его в места, о которых он даже и мечтать не мог до принятия этого решения.

Мы многому можем научиться у МУРАВЬЕВ! Найдите спешащего по своим делам муравья и положите у него на пути кирпич. Что он будет делать? Попытается пролезть под кирпичом, перебраться поверх кирпича, пройти сквозь! И насколько ему хватит упорства? До самой смерти! Ну, не мощная ли установка: не отступать до самой смерти?

А большинство СДАЕТСЯ и БРОСАЕТ НАЧАТОЕ! Люди бросают аэробику, уроки игры на рояле и даже оплачивать страховые полисы. И здесь есть повод для радости. Ведь это значит, что нам совершенно не обязательно быть семи пядей во лбу, чтобы стать первым из первых в каком-то деле. Надо просто подождать, пока все остальные перестанут им заниматься!

Покорить Эверест сможет только тот, кто думает: «Я это сделаю». А тот, кто говорит, «я очень постараюсь» или «я попробую», скорее всего, вернется домой раньше других. То же самое и в торговле, беге на длинные дистанции и романтических отношениях. Чтобы получить результат, надо серьезно на него настроиться. Награды от жизни получаешь за труды, а не за отговорки.

КОРОЧЕ ГОВОРЯ

Когда действуем мы, и мир приходит в движение.

Старики приносили мне свои вонючие, пропитанные мочой брюки, чтобы я поменяла изъеденные коррозией молнии. Меня тошнило от запаха и, еле сдерживая рвоту, я задавалась вопросом: «Как же я докатилась до такой жизни?»

Я, конечно, читала о том, как люди становятся банкротами, но никогда не понимала, что это значит, да и, честно говоря, даже не думала, что это может случиться со мной,

Еще до моего рождения отец купил у одного миллионера летний дом. Это была самая настоящая местная достопримечательность: красивое здание прямо посреди города, на огромном участке земли, с трех сторон окруженном пляжами. Отец переделал его в отель с барами и ночным клубом.

В детстве этот отель был для меня просто «домом», райским местом с бесконечным простором для игр. Я была младшей из трех детей. Мы ныряли с пирса, катались на лодках, ловили креветок, крабов и всевозможных рыб.

Пока я росла, я была со всех сторон окружена пьющими людьми. Алкоголь был нормальным явлением, и считалось, что «быть пьяным» – то же самое, что «быть счастливым». У нас в отеле пили все: пил отец, пили все его друзья, а мама вообще была алкоголичкой. Мама каждый вечер выпивала по бутылке шерри. И чем больше она пила, тем больше я жаждала ее внимания.

Когда развалился мой первый брак, я начала топить в спиртном свое одиночество и в самом скором времени превратилась в горькую пьяницу. Только я освобождалась с работы, как начинала пить, и от этого очень страдали мои дети. Погрузившись в беспросветную депрессию, я пыталась покончить с собой, наевшись таблеток. Потом – утопиться в реке. Даже начав жить со вторым мужем, Робом, я не смогла взять себя в руки, У Роба была склонность к насилию, но я вела себя еще хуже!

Пятьдесят лет отец упорным трудом медленно, но верно, строил свой бизнес. Я любила работать в отеле, гордилась тем, что являюсь его частицей, и была уверена, что он будет существовать всегда… и что всем нам ничего не грозит.

В 1982 году отец передал управление нам, троим своим детям. Долгов по отелю никаких не было, и он продолжал нас всех исправно кормить. Мы были обеспечены на всю свою жизнь.

Но к 1993 году мы обанкротились. Как же рухнул процветающий семейный бизнес? Теперь уже все равно, кто прав, кто виноват, но тогда мы придумали себе следующие оправдания:

• слишком много начальников с неприлично большими зарплатами;

• слишком много работников, которые слишком мало работали;

• слишком много денег тратилось на ремонты, и

• никто не следил за состоянием пакета акций.

Ну, и еще, конечно, не легче было оттого, что я была постоянно пьяна!

Внезапно, в одну пятницу, из банка пришли судебные исполнители… восемь человек с рациями, словно полицейский спецназ, ворвались в гостиницу и взяли под контроль бары и кухню, ресторан и кладовые. Они потребовали выдать им ключи от парадных дверей и сейфа. С этого момента мы не оставались в отеле одни, пока все имущество не было продано.

Вместе с отелем мы с Робом лишились и своего дома, а также потеряли еще и свой бизнес – магазин детской одежды. Приехал тягач и увез мою машину. Потом пришел судебный пристав и начал спрашивать, остались ли у меня какие-нибудь драгоценности, которые следует внести в опись имущества, и я помню, как, сгорая от стыда, я судорожно пыталась повернуть на пальце обручальное кольцо, чтобы спрятать камень.

Хоть никакого кредитного рейтинга у нас в тот момент не было, нам удалось снять небольшой домик. Нам позволили оставить себе самую необходимую мебель, у Роба не стали забирать набор инструментов, а у меня – швейную машинку. В маленьком городке спрятаться негде. Люди звонили нам и просили вернуть деньги, но у нас не было ничего. А кроме того, нам надо было как-то кормить троих детей.

Мы продали обеденный гарнитур, чтобы оплатить счета, и ели, сидя на полу:

• Роб устроился работать каменщиком;

• я за пять долларов в час развозила по всему городу заказы из химчистки;

• я четырежды в день мыла полы в местной прачечной самообслуживания, и

• мы вместе с детьми разносили газеты.

Мы продали обеденный гарнитур, чтобы оплатить счета, и ели, сидя на полу.

Когда-то я училась на модельера и поэтому взялась за шитье. Я брала любые заказы. Старики приносили мне свои вонючие, пропитанные мочой брюки, чтобы я поменяла изъеденные коррозией молнии. Меня тошнило от запаха и, еле сдерживая рвоту, я задавалась вопросом: «Как же я докатилась до такой жизни?»

Медленно, но верно, мы снова брали свою жизнь под контроль. Мы, если говорить о нас, как о семье, сплотились как никогда раньше:

• мы поставили перед собой четкие цели;

• мы составили списки обязанностей, и каждый член семьи получил свой;

• мы расписали семейный бюджет, и

• я бросила пить.

Мне, как банкроту, было нельзя брать ссуды в банке, и поэтому я договорилась с сестрой Роба Дианой, что куплю у нее машину, а расплачиваться буду частями. Я научилась вести себя ответственно. Например, если у меня не было возможности оплатить электричество, я звонила в компанию и вырабатывала вместе с ними какой-нибудь щадящий график оплаты, скажем, по $ 20 в неделю.

Диана занималась многоуровневым маркетингом, торговала косметикой «Нутримедикс». Несмотря на свою природную робость, я подумала: «Мне это, наверное, тоже по плечу». Заняв денег на стартовый набор, я отправилась по городу раздавать буклеты. Я не пропускала ни одного магазина. Я разговаривала с людьми на улицах. Я запланировала уговорить людей устроить у себя дома «вечеринки», на которых я могла бы провести демонстрацию помады. К концу первого же дня мне удалось организовать 12 таких собраний. При мысли, что мне придется как-то заставить себя выступать перед всеми этими людьми, я цепенела от ужаса, но деваться уже было некуда.