Филипп Зимбардо - Застенчивость

Так что застенчивая женщина, лишённая доступных мужчинам средств разрядки и в большей степени страдающая от одиночества, может кончить тихим помешательством, третировать своих беззащитных детей, погружаться в глупые телевикторины в поисках общественного признания, а сексуальное удовлетворение может испытывать только в мечтах.

Глубоко застенчивый человек в процессе обретения анонимности теряет свою индивидуальность и превращается просто в фигуру на общественной сцене. Затеряться в толпе для многих означает избежать идентификации с враждебным окружением; так школьник вжимает голову в плечи, когда не знает ответа на вопрос учителя. А если ты стал лишь безликой фигурой, то единственное средство заставить кого-то принять тебя всерьёз — это насилие. «Если ты со мной не будешь играть, я разрушу твой песчаный замок. Тогда ты поймёшь, что я существую и я силен».

Прижатый к стене антигуманными силами, застенчивый человек имеет на выбор только два варианта: раствориться в стене или проломить её, проявив тем самым силу своей индивидуальности. Многие социальные, психологические и экономические факторы, вынуждающие нас к утрате чувства собственного достоинства, неявно пробуждают в нас потенциального убийцу.

Вывод, который отсюда следует: надо учить наших детей проявлять свои чувства — положительные и отрицательные — тогда, кода они их испытывают. Им это не просто должно быть позволено.

Надо помочь им выразить сильные эмоции, даже если это не очень, приятно окружающим. Без этого человек становится заложником экстремальных обстоятельств. И как следствие — взрыв агрессии по отношению к окружающим, невинным жертвам застенчивого человека, который сам является жертвой. Мать, третирующая своих детей, вполне возможно, сама является одиноким застенчивым человеком, лишённым социально приемлемых средств изживания своей агрессивности. И стоит ребёнку раскапризничаться или намочить штанишки — следует взрыв.

И все же следует признать, что внезапные акты насилия — это, скорее, исключение. А каково же застенчивому человеку, который никогда не обращает свою агрессивность вовне? У него есть только один путь. Агрессия направляется внутрь, на самого себя; появляется ощущение своей неполноценности, ненужности, никчёмности. Наступает депрессия. И как финальный шаг на пути самоунижения — самоубийство.

Если б мы имели возможность за день до преступления проинтервьюировать тех, кто общался с людьми, которые назавтра совершат неожиданное убийство, то что бы, вы думаете, они сказали? У верен, мы бы услышали, что это милые люди, с ними легко и приятно иметь дело в классе, на службе или дома. Они бы наверняка заслужили высший балл за покладистость, дисциплинированность и послушание. Эти застенчивые молодые люди никогда не поднимают шума. Застенчивые ученики в классе не безобразничают, их никогда не считают чрезмерно подвижными. Они знают своё место, делают то, что от них требуется, и подчиняются всем правилам и инструкциям.

Именно на таком подчинении основаны все репрессивные формы социального и политического устройства. В немалой степени все агенты социализации (в частности, родители и учителя) неосознанно готовят подрастающее поколение к принятию существующего миропорядка и структур власти. Они, по сути, выступают двойными агентами, проповедуя идеалы свободы и развития, но на самом деле формируя страх перед «слишком раскованным» поведением, перед опасностью, которая подстерегает тех, кто «высовывается».

Тысячи обследованных мною застенчивых людей утверждали, что носители власти в силу своего общественного положения повергают их в смущение. Иными словами, можно заключить, что эти люди выработали в себе привычку бояться носителей власти. Не уважать и восхищаться, а именно бояться. Застенчивые никогда не решаются бросить вызов тому, кто внушает им страх. По крайней мере они не пойдут на это открыто, публично. Они ведут себя, подобно Кэрол Бёрнет в молодости и как она сама об этом рассказывает: «В школе я была хорошей ученицей и очень тихой, я всегда слушалась учителей и уважала их». Такие люди, если они сталкиваются с несправедливостью, уходят в молчаливую оппозицию, объединяясь в безмолвное большинство.

Из застенчивых детей, которых видно, но не слышно, они вырастают в застенчивых взрослых, которых и не видно, и не слышно и которые не доставляют беспокойства какой бы то ни было власти, большинство родителей не огорчает, если их ребёнок застенчив; думаю, для них он даже предпочтительнее, чем ребёнок живой и независимый. Они начинают тревожиться, только если сын или дочь чересчур застенчивы. Так начинается путь мистера Застенчивого к титулу «Достойный Гражданин». Такой стиль натаскивания определённой части общества на подчинение другим находит воплощение в классовой и кастовой политике во многих странах.

Согласно блестящему наблюдению Эриха Фромма, тоталитарные режимы вроде гитлеровского воцаряются там, где народ готов поступиться свободой ради собственной безопасности. Когда свобода начинает вызывать опасения, то передача её лидеру в обмен на безопасность кажется удачной сделкой. Власть диктатора определяется количеством людей, готовых пожертвовать свободой во имя иллюзии безопасности. Застенчивых свобода не устраивает из-за её нерегламентированности, персональной ответственности, из-за необходимости предпринимать инициативу, а не подчиняться и ожидать. Застенчивый роли лидера или оппозиционера предпочтёт роль ведомого.

Любая репрессивная общественная система обретает власть прежде всего за счёт того, что отвращает народ от естественной власти сообщества равноправных граждан. Людей приучают не доверять друг другу, а также хранить верность идеологии, а не живым людям. Эта тактика («разделяй и властвуй») в полной мере была испробована китайскими коммунистами на американских пленных в Северной Корее. Даже в нашей бутафорской тюрьме в Стэнфорде сопротивление заключённых подавлялось за счёт стратегии внесения раскола: одним были предоставлены некоторые привилегии, тогда как остальные были лишены элементарных прав. Те, кто обладал привилегиями, готовы были отчаянно отстаивать любую власть, которая им эти привилегии гарантирует.

Ещё один способ утверждения власти — культивирование эгоизма и инстинкта самосохранения. Заставляя нас погрузиться в собственные проблемы, социальный миропорядок не оставляет нам возможности проявлять внимание к своим ближним. Но, ведь только приняв на себя ответственность за благополучие и счастье других, мы обеспечиваем этим самих себя.

Опыт работы в клинике застенчивости убедил меня, что застенчивые мужчины и женщины обычно избегают ответственности, уклоняются от рискованных шагов, сдерживают естественные проявления жизненных сил. Запершись в клетку самосозерцания, они перестают прислушиваться к тому, что говорят и чувствуют окружающие их люди. Они почти не замечают чужих слез и страданий, поскольку проблема собственного благополучия затмевает для них все. Когда человек укрывается за щитом пассивной анонимности, он приносит в жертву не только свободу, но и волю к жизни. От него легко добиться слепого повиновения и рекрутировать его в армию сторонников любого массового движения.

Каждый из нас хочет жить полной жизнью. Но для этого мы должны идти на риск, с которым связана свобода, должны разрушить тюрьму, в которую себя заключили, решиться вступить в новые дружеские отношения, искать и найти свою любовь. Это совсем не просто. Но есть такие средства, которыми каждый может воспользоваться для этих целей; существуют определённые социальные навыки, которые мы можем освоить; есть особые способы помощи людям, страдающим застенчивостью. Обо всем этом мы расскажем во II части нашей книги.

Часть II

Как победить застенчивость

Имея за плечами пять лет научных исследований и семинарских занятий по проблеме психологии застенчивости, я приступил к поиску путей преодоления застенчивости. Недостаточно было выяснить природу этого явления, требовалось найти средства борьбы с ним. Сотни писем и телефонных звонков с просьбами о помощи не позволили мне остановиться на полпути.

В Стэнфорде мною была создана клиника, в которой планировалось испробовать различные подходы к лечению застенчивости. Результаты проведённых мною исследований не оставляли сомнений, что застенчивость — сложное многоплановое явление, требующее широкого спектра терапевтических методов. Описанию тех стратегий и приёмов, которые оказались наиболее эффективными, и посвящена эта часть книги.

Но рекомендации и упражнения, о которых далее пойдёт речь, представляют ценность только для того, кто решился наконец изменить свою жизнь. Если вам надоело быть застенчивым и сидеть на диете изгоя или вам тяжело видеть, как ваши близкие страдают от застенчивости и не способны наслаждаться жизнью, пришло время все это изменить. Перемены касаются четырёх аспектов: