Женщина, преступница или проститутка; История проституции - Чезаре Ломброзо
Д-р де Санктис на основании наблюдения 28 проституток констатирует у них удивительную аналогию с истеро-эпилептическими больными в том отношении, что они так же систематически лгут, как эти последние, и что ложь вырабатывается у них в прочную, не основанную на необходимости привычку (mendacium systematicum). Равным образом и Тарновская нашла у проституток органическое тяготение ко лжи преимущественно у тех, у которых имеются налицо признаки истерии (категория «hystriques»), которые, стало быть, – как она объясняет, – бессознательно стремятся выражать свои мысли и чувства только приблизительно, неточно.
С другой стороны, лживость проституток отчасти объясняется их социальным положением, равно как и сознанием ими того взгляда, какой существует на них в обществе. Им приходится постоянно в жизни бояться чего-нибудь: родительской власти, полиции, суда – и таким образом в них постепенно вырабатывается привычка лгать при самых обыденных обстоятельствах.
21. Эквивалент врожденной проституции у высших классов населения. Статистика показывает, что проститутки рекрутируются преимущественно среди беднейших классов населения, и таблица Парен-Дюшале относительно побудительных причин проституции очень поучительна. Мы помещаем ее ниже с оговоркой, что, по нашему мнению, причины эти в большинстве случаев только мнимые, кажущиеся; истинный же корень проституции кроется, как мы думаем, только в индивидуальном вырождении.
Очевидно, что лица категорий 1 и 6–9 настоящей таблицы принадлежат к беднейшим классам населения и составляют, вместе взятые, большинство – именно 3839 из 6183. Гонкур также отмечает, что все выдающиеся кокотки прошлого столетия происходили из низших слоев общества.
Не отрицая значения нищеты и беспризорности как факторов, весьма сильно влияющих на контингент случайных проституток, мы должны заметить, что врожденная проституция встречается не только в низших классах населения, но имеет свои эквивалент и в высших слоях его. Проститутке-пролетариатке, живущей в доме терпимости, соответствует в аристократии неисправимая распутница и нарушительница супружеской верности. Было бы наивно думать, что настоящие блудницы живут только в публичных домах. Вот пример врожденной проституции, происходящей из богатой, знатной фамилии.
R. происходила из дегенерированной семьи (мать душевнобольная, а отец эксцентрик) и уже в раннем детстве обнаруживала большую нравственную испорченность. В 14 лет она пыталась убежать из родительского дома с одним поклонником своим, а год спустя скрылась с другим, за которого и вышла замуж. Хотя муж достался ей, видно, ценою такого риска и стольких жертв, он далеко не был конечною целью ее желаний, ибо спустя всего несколько месяцев после свадьбы она завела уже целую серию любовников и с несколькими из них находилась даже в связи одновременно. Это очень холодная, нечувственная натура, а любовникам удается расшевелить ее лишь после больших усилий. Она очень охотно проделывает с ними masturbatio manualis и buccalis,[36] так как – по собственному выражению – «лучше чувствует при этом мужчину». Эти мерзости доставляют ей особенно большое удовольствие, когда она совершает их в таких местах, где она может легко пойматься, например в ложе театра, в экипаже во время прогулки, в садовой беседке или, наконец, у себя в будуаре во время бала. К детям своим относится неодинаково: то она с ними чересчур нежна, то позволяет себе в их присутствии самые непристойные вещи. В течение нескольких часов или даже минут она от истинного раскаяния в совершенном поступке переходит к еще большим безобразиям. Так, например, однажды она говорила своему любовнику, которого принимала по случаю недавнего выкидыша у себя в спальне, что перенесенная ею болезнь повлияла на нее облагораживающим образом и что отныне она хочет прекратить прежнюю жизнь и исправиться. Говоря это, она пыталась в то же время мастурбировать его и час спустя совершила с другим своим любовником masturbatio buccalis. Будучи по природе недоброй, она находила особенное удовольствие в том, чтобы натравлять одного своего любовника на другого, если они оба встретятся у нее в доме. Она читает много романов и в них черпает материал для своих сентиментальных и романтических сцен, которым она сообщает грубый, чисто животный характер. Однажды, расставаясь с одним из своих любовников, она крикнула ему на прощание: «Смотри же, приходи ко мне так часто, как захочешь, как к обыкновенной проститутке». Такие и подобные сцены она охотно устраивает своим любовникам даже на улицах, не обращая ни малейшего внимания на то, насколько это компрометирует ее и их. Страсть ко лжи в этой женщине была развита так сильно, что она лгала на каждом шагу, большею частью совершенно без всякого основания, даже бессознательно и никогда не была в состоянии повторить еще раз то, что она рассказывала раньше. Она выдумывала вещи, не имевшие для нее решительно никакого значения: ни прямого, ни косвенного, и признавалась, что, если бы муж или кто иной застиг ее на месте преступления в нарушении супружеской верности, она все-таки отрицала бы свою вину, «ибо, – рассуждала она, – мое отрицание имело бы в глазах света ровно такое же значение, как и его утверждение».
Масе приводит в пример жену одного богатого и высокопоставленного лица, происходившую из очень почтенной семьи. Особа эта наняла две меблированные комнаты в другой части города и там принимала тайно друзей своего мужа и даже незнакомых ей мужчин. Со своих любовников она денег не брала, напротив, часто даже сама делала им подарки, для чего неоднократно обкрадывала своего мужа при помощи подобранного к его кассе ключа.
Вот еще один случай. Один богатый господин был женат на бедной девушке, происходившей из очень простой семьи. Но, несмотря на ее прекрасное, даже завидное положение, она испытывала, по-видимому, тоску по той грязи, в которой родилась и в которой жила до выхода замуж. Молодая женщина попросила у мужа позволение съездить домой и там шлялась
