Живу как хочу - Ирина Гиберманн
Однажды в групповой терапии клиентка сказала, что не может допустить близость, — в группе при других о ее опыте насилия в семье она говорить так и не решилась. Я понимала, что нужно найти такое элегантное решение, чтобы она не потеряла лицо и в то же время почувствовала, какую непосильную ношу постоянно таскает с собой. Я пришла в группу с огромной картонной коробкой для переезда, где лежали книги и мои ботинки для прогулок по лесу. Я попросила клиентку носить эту коробку, держать ее в руках во время работы в группе — ведь это ее табу-тема. Символ. Метафора. Было оговорено, что мы тематизируем ее чувства и опыт тогда, когда она будет готова. На одной из групп я получила разрешение. Мы проводили в этот день системные семейные расстановки. Коробка была закрыта, пациентка не знала, что внутри, вес был приличный. Минут через тридцать она сказала, что не может больше таскать эту тяжесть, она устала. Я ответила: «Окей, отдайте эту коробку кому-то из группы». Она не захотела, объяснив, что никому не доверяет. В ходе беседы стало ясно — это не недоверие, а страх: если другие узнают, что она пережила, то отвернутся от нее. Страх иррациональный. Ничем не обоснованный. Потому что она никогда и никому не рассказывала, какое насилие пережила дома. Не рассказывала даже маме. Эта коробка стояла закрытой еще три месяца в группе, пока пациентка не оказалась готова разделить свою семейную тайну с другими. В тот момент, когда она нашла слова и рассказала о своем опыте, о том, что пережила в детстве, пропал страх открыть коробку, отдать ее кому-то, выкинуть из нее все, сжечь ее, оплакать свой опыт и неразделенную боль.
4. Трагическое семейное наследие. Сюда относятся самоубийство, сексуальное насилие, травмы, национал-социалистическое наследие / холокост, чувство вины и стыда за свой род, психиатрические диагнозы в семье (шизофрения, депрессия, зависимости, отклонения). Мы все очень разные, но у всех нас имеется одна общая черта: у нас есть родители. Обмен и возврат невозможен, и, даже если мы переедем на другой конец света, наша связь с семьей остается нерушимой. Мы несем эту информацию в своих генах и воспоминаниях — так формируются привязанность и лояльность на протяжении десятилетий, через континенты и поколения, даже если нас разделяет смерть.
Наша семья — это шаблон, который формирует нас, в семье проходят первые годы нашей жизни. Но семья лишь задает курс, вектор. И ответ на вопрос «Кто я?» — вызов. Он дает ориентир: действительно ли я автор своей жизни или просто актер и продукт моих родителей и предков?
Чтобы понять это, очень полезно знать главы семейной истории, написанные до нашего времени. Особенно важны травматические переживания, которые еще не были обработаны и хранятся в семейной памяти. Семейные послания могут быть прямыми или тайными, вербальными и невербальными, иметь один вектор или глубоко противоречить друг другу.
Когда я училась на психотерапевта, мы исследовали свои семьи. Самое главное, что нужно знать при построении древа семейной истории, — зачем я это делаю и что исследую. Тогда можно решать, какие из критериев генограммы для чего использовать. Приведу примеры наиболее распространенных фактов, которыми можно дополнить свою диаграмму жизни:
• даты рождения и смерти,
• география рода,
• национальность рода,
• гражданство рода,
• религиозная принадлежность,
• смены фамилий,
• выбор имени,
• количество рожденных детей,
• умершие дети,
• аборты,
• выкидыши,
• замершие беременности,
• искусственное оплодотворение,
• пол детей,
• психические заболевания в роду,
• аномалии,
• зависимости,
• особенности характеров родственников,
• переезды,
• эмиграция,
• предательства,
• разводы,
• измены,
• нарушения физических границ,
• нарушения психических границ,
• насилие,
• инцест,
• браки по расчету,
• тайны и секреты,
• шантаж,
• эмоциональные манипуляции,
• профессии, которые были в роду,
• желанные профессии,
• передача наследства,
• особенные таланты,
• истории и легенды о роде,
• заслуги и ордена,
• войны и катастрофы,
• выигрыши,
• отношение к деньгам и богатству,
• ценности,
• принципы,
• соперничество и конкуренция внутри семьи,
• неудачи, провалы,
• карьера,
• известные личности в роду,
• политические взгляды,
• роли родителей,
• модели воспитания,
• отношение к качеству отношений,
• отношение к сепарации,
• позиция матери / отца в семье,
• среда: дом, усадьба, квартира, комната,
• похороны: первый опыт переживания,
• потери,
• ритуалы,
• прощания с членами семьи,
• семейные реликвии,
• финансовая независимость,
• латентные и скрытые разрешения и угрозы,
• заболевания,
• возраст родственников на момент их ухода из семьи и причины ухода,
• особенно близкие отношения,
• особенно конфликтные отношения,
• физическая конституция и схожесть,
• культура и традиции.
Вы можете вернуться к сделанной вами диаграмме жизни и дополнить ее теми факторами, которые сейчас бросились в глаза и тоже представляются важными для понимания вашей биографии и шаблонов, которые повторяются в семье.
Садистическая мать
Последствия скрытого психологического садизма — одна из худших форм насилия, которое может быть применено к ребенку. Шрамы от этого он носит пожизненно. Садистическая мать делает ребенка осознанно счастливым, позволяет порадоваться и в тот же момент лишает его радости. Заставляет есть через манипуляции, шантаж, запугивание. Поощряет жестокое обращение с ребенком со стороны других людей: отца, сверстников, братьев и сестер. Наслаждается расправой над ребенком. Разрешает ему избивать своих братьев и сестер, мучить животных.
Самый распространенный из методов садизма — страх. Ребенок сознательно ставится в ситуации, когда он чувствует свою беспомощность. Мать стыдит и высмеивает его публично, пугает своей смертью, использует все формы магического мышления («если ты не сделаешь то-то и то-то, последует…).
Отказать ребенку в помощи — грубейшее проявление садистского поведения, когда его, раненого, обиженного или больного, мучат еще больше. Мать наслаждается таким его состоянием и подвергает нападению без защиты.
Если вы приняли в вашей матери садистические тенденции, то приняли амбивалентность своих чувств к ней:
я ее люблю;
я же ее и презираю.
Вы не простили, а признали свою амбивалентность. И перестали наивно защищать мать: лучше такая, чем никакая.
Если вы разобрались со своими садистическими тенденциями, то, во-первых, перестали применять роли садистической матери по отношению к своим внутренним детям; во-вторых, научились осознанной саморегуляции в отношениях с вашими близкими, с собственными детьми, в переносе с супругом/супругой, подчиненными и близкими.
Садистическая мать живет и в
