Искусство любить: Исследование природы любви - Эрих Зелигманн Фромм
Хотя мы учим знанию, мы оставляем без внимания такое обучение, которое в высшей степени важно для человеческого развития: обучение с помощью присутствия зрелого, любящего человека. В предшествующие эпохи наиболее высокоценимым в обществе был человек выдающихся духовных качеств. Учитель был не только (и даже не в первую очередь) источником информации, но и примером того, по каким человеческим нормам надо жить. В современном капиталистическом обществе — то же относится и к русскому коммунизму — людьми, внушающими восхищение и желание подражать, являются кто угодно, но только не носители выдающихся духовных качеств. В глазах общественности значительны те, кто дает обычному человеку чувство заместительного удовольствия. Кинозвезды, исполнители песен, обозреватели, важные деловые и правительственные фигуры — вот наши образцы для подражания. На эту роль их зачастую выдвигает известность. Все же ситуация не представляется совсем уж безнадежной. Если принять во внимание, что такой человек, как Альберт Швейцер, смог стать знаменитым в Соединенных Штатах, если представить, как много есть возможностей познакомить нашу молодежь с жившими раньше и ныне историческими личностями, судьба которых доказывает, что могут свершить поистине достойные люди, а не увеселители в широком значении этого слова; если вспомнить о великих произведениях литературы и искусства всех времен, то окажется, что есть шанс создать представление о настоящей человеческой жизни. Если же нам не удастся развить восприятие подлинных ценностей, тогда мы действительно столкнемся лицом к лицу с вероятностью, что вся наша культурная традиция прервется. Эта традиция основывается на передаче прежде всего не определенных видов знания, а конкретных человеческих черт. Если грядущие поколения никогда больше не воспроизведут эти черты, культура пяти тысячелетий рухнет.
Пока что я рассматривал компоненты, необходимые для практики любого искусства. Теперь я собираюсь рассмотреть те качества, которые имеют особое значение для способности любить. В соответствии с тем, что я говорил о природе любви, главное условие в ее достижении составляет преодоление собственного нарциссизма. При нарциссической ориентации человек воспринимает как действительность только то, что существует внутри него самого, явления же внешнего, мира реальны для него не сами по себе, а только с точки зрения их полезности или опасности для него лично. Полюс, противоположный нарциссизму, — это объективность; она представляет собой способность видеть людей и вещи как они есть, а также способность отделять эту объективную картину от иллюзии, сформированной собственными желаниями или страхами человека.
Все формы психозов показывают доходящую до крайности неспособность к объективности. Для безумца единственная реальность — та, которая существует внутри него, наполнена его страхами и желаниями. Явления внешнего мира он видит как символы своего внутреннего мира. Со всеми нами происходит то же самое, когда мы спим. Во сне мы творим события, раскручиваем драмы, которые являются выражением наших желаний и страхов, а иногда и наших интуиции. Хотя мы спим, мы воспринимаем продукты наших сновидений столь же реальными, как и ту жизнь, которую воспринимаем в состоянии бодрствования.
Безумец и фантазер полностью лишены объективного взгляда на внешний мир. Но все мы так или иначе безумны, все мы в большей или меньшей степени имеем необъективный взгляд на мир, взгляд, искаженный нашей нарциссической ориентацией. Привести примеры? Каждый может легко их найти, взглянув на самого себя, на своих ближних или почитав прессу. Они разнятся лишь степенью нарциссического искажения действительности. Например, женщина звонит врачу и говорит, что она хочет прийти к нему на прием в полдень. Врач отвечает, что в полдень он не свободен, но может принять ее на следующий день. Она отвечает: "Доктор, но я живу всего в пяти минутах ходьбы от вашей клиники". Она не может понять его объяснение, что ее близкое местонахождение к клинике не сэкономит ему время. Она воспринимает ситуацию нарциссически: поскольку она экономит время, то, значит, и он экономит время; единственная реальность для нее — она сама.
Менее экстремальны — или, возможно, только менее очевидны — искажения, которые встречаются в повседневных отношениях между людьми. Как много родителей реагируют только на то, послушен ли их ребенок, доставляет ли он им радость, является ли он их гордостью и так далее, вместо того чтобы воспринять или даже заинтересоваться тем, что чувствует сам ребенок! Как много мужей считают своих жен тиранками только потому, что воспоминание о снисходительности своих матерей заставляет взрослых мальчиков воспринимать любое требование супруги как ограничение собственной свободы! Как много жен считают своих мужей глупыми или неумелыми только потому, что они не соответствуют фантастическому образу блестящего принца, созданному ими в детстве!
В поговорку уже вошло отсутствие объективности в отношении к другим народам. Что ни день, в чужой национальности открываются все новые черты испорченности, жестокости, в то время как свой народ олицетворяет все самое хорошее и благородное. Каждое действие "чужих" оценивается по одному критерию, любой собственный шаг — по другому. Даже их хорошие поступки считаются знаками особых дьявольских уловок, имеющих целью обмануть нас и весь мир, в то время как наши скверные делишки признаются необходимыми и оправдываются высшими благородными целями, которым они служат. Если проследить отношения между народами, как и между индивидами, можно прийти к выводу, что объективность — это исключение, а большая или меньшая степень нарциссизма — правило.
Способность думать объективно разумна. Эмоциональная установка, основанная на разуме, — это смирение. Быть объективным, пользоваться собственным разумом возможно только при достижении установки на смирение, при избавлении от мечтаний о всезнании и всемогуществе, которые свойственны детству.
Применительно к практике рассматриваемого нами искусства это означает: любовь, будучи зависима от нарциссизма, требует развития смирения, объективности и разума. Вся жизнь должна быть посвящена этой цели. Смирение и объективность нераздельны, как и любовь. Я не могу быть по-настоящему объективным к своей семье, если не могу быть справедлив к чужим, и наоборот. Если я