Карл Юнг - Символическая жизнь (сборник)
Часто в мистериальных пещерах, как и в Кастальской, находился источник. Источники играли очень важную роль в культе Митры, из которого произошли многие ритуальные элементы ранней церкви. Порфирий рассказывает, что Зороастр, пророк и реформатор древнеиранской религии, освятил в честь Митры пещеру, в которой было несколько источников. Те, кто был в Германии и видел Саальбург (Saalburg) около Франкфурта, могли заметить источник неподалеку от пещеры Митры. Его культ всегда связывался с источником. В прекрасной Митрейе в Провансе есть большой бассейн с удивительной кристально-чистой водой, а за ним скала с высеченным на ней изображением сцены жертвенного убийства быка Митрой. Подобные святилища всегда возмущали ранних христиан. Они ненавидели натурализованные церемонии митрян и тем не менее восприняли от них ряд обрядовых элементов. В Риме обнаружили митрейон [43], находившийся на глубине около четырех метров под церковью св. Клемента. Он неплохо сохранился и был полностью заполнен водой, которая после того, как ее откачивали, вновь прибывала. Известны и другие религиозные направления античности (например, орфический культ), всегда связывавшие подземный мир с водой.
Анализируя сказанное, можно заметить, что все примеры взяты из античности. Действительно, образ змея в пещере с водой в античный период был широко известен и играл важную роль в религиозно-общественной жизни. Но можно было бы провести аналогии и с другими цивилизациями и там найти то же самое. Вода под землей в емкости представляет бессознательное. В глубине, как правило, находится сокровище, охраняемое змеем или драконом. В приведенном сне сокровищем является золотой кувшин с кинжалом. Чтобы завладеть сокровищем, надо победить дракона. Сокровище несет в себе таинственный смысл. Оно связано со змеем необычным образом: своеобразная фигура змея сама по себе представляет характер сокровища, словно змей и сокровище одно и то же. Часто змей сам оказывается золотым. Золото есть нечто, чем каждый стремится обладать, поэтому золотой змей – сокровище, источник власти и мощи. В раннегреческих мифах обитателями пещер являются герои, такие, как, например, Кекроп, основатель Афин. Он наполовину мужчина, наполовину женщина, гермафродит; нижняя часть тела змеевидная; он настоящий монстр. То же можно сказать и об Эрехтее, другом мифическом царе Афин.
Мы приближаемся к уяснению символа золотого кувшина и кинжала. Видевшие вагнеровский «Парцифаль» знают о соответствии кувшина чаше Грааля, а кинжала – копью, оба составляют единое; это мужское и женское начала, образующие единство противоположностей. Пещера, или подземный мир, представляет собой слой бессознательного, в котором нет никакого поэлементного членения и даже различия между мужским и женским, которое в первую очередь выделяют первобытные люди. Подобным образом они различают любые предметы, мы тоже иногда так поступаем. Например, некоторые ключи имеют отверстие в бороздке, а у некоторых бороздка сплошная. Мы называем их мужскими и женскими. Или возьмем, например, черепичные крыши в Италии. Выпуклая черепица кладется сверху, вогнутая – снизу. Верхнюю называют монахом, нижнюю – монахиней [44]. И это не неприличная шутка итальянцев, а квинтэссенция различения.
Бессознательное, сводя вместе мужское и женское, делает предметы совершенно неразличимыми, поэтому невозможно сказать, мужские они или женские, так же как и Кекроп возник из такой мифической дали, что уже невозможно говорить, мужчина он или женщина, человек или змей. Так же и дно цистерны в сне характеризуется полным единством содержащихся в ней противоположностей. Это первичное единство элементов вечно противополагается их раздробленности. Но в крайних точках конфликт угасает, и все пребывает или вновь оказывается в первоначальном состоянии нерасчленимой гармонии. Сходные идеи содержатся в древнекитайской философии. Идеальное состояние именуется Дао (рис. 13), и оно состоит из полной гармонии между небом и землей. Одна сторона символа Дао – белая с черным пятном, другая – черная с белым. Белая сторона – горячая, сухая, светлый принцип, юг; черная сторона – холодная, влажная, темный принцип, север.
Рис. 13. Дао
Состояние Дао – это начало мира, в котором еще ничего не началось, а также состояние, достигаемое высшим разумом. Идеи единства двух противоположностей, принципов мужского и женского – образ архетипический. Однажды я стал свидетелем случая бытования первобытной архетипической формы. Во время войны я был в армии, служил в горной артиллерии. Как-то солдаты копали глубокое укрытие для тяжелого орудия. Вытаскивая тяжелые камни из каменистого, неподатливого грунта, они кляли свою работу; я находился неподалеку и прислушивался к их разговору. Один из солдат сказал: «Проклятье, ну и работка нам досталась: ковыряйся в этой дурацкой долине, где когда-то жили русалки и еще до сих пор спят вместе отец и мать». Та же самая мысль, только выраженная наивным образом. По африканскому мифу, первый мужчина и первая женщина спали вместе в тыкве; они ничего не замечали до тех пор, пока не обнаружили, что разорваны надвое, а между ними находится сын. Посреди был человек, и с этого момента мужчина и женщина разделились и познали друг друга. Первоначальное сознание абсолютного бессознательного выражается как полностью покоящееся состояние, где ничего не происходит.
Когда сновидец имеет дело с архетипическими символами, он вступает в область полного бессознательного, которое представляется как величайшее сокровище. Это центральный мотив «Парцифаля» Вагнера. Копье должно быть возвращено чаше Грааля, потому что они существуют вместе вечно. Этот союз – символ целостного завершения, вечность до и после творения мира, потенциальное условие. Это и возможный идеал, который так страстно ищет человек. Вот почему он, рискуя, спускается в пещеру, где находится дракон, – обрести состояние, когда сознание и бессознательное объединяются настолько, что сам человек оказывается сознающим и несознающим одновременно. Но, увы, и то, и другое слишком разделены, и сознание вновь ищет пути к объединению, спускаясь в глубины, в которых они были одним целым. Это можно найти в Тантрической йоге или йоге Кундалини – попытки достичь состояния, в котором Шива находился бы в вечном союзе с Шакти. Шива – вечно напряженная точка, окруженная женским принципом Шакти в виде змеи.
Список аналогичных идей можно было бы продолжить. Единство и гармония играют значительную роль в эзотерической традиции средневековья. В алхимических текстах можно встретить изображение процесса соединения Солнца и Луны, мужского и женского начал. Аналогичный символизм прослеживается в христианских хрониках о древних мистериях. Например, в отчете епископа Астерия об Элевсине говорится, что каждый священнослужитель совершал катабазис, или спуск в пещеру. А жрец Аполлона и жрицы Деметры, матери земли, праздновали иерогамию, священное бракосочетание, дабы земля вечно оставалась плодородной. Это свидетельство христианское и не является, впрочем, окончательно установленным. Посвященные в Элевсинские мистерии сохраняли строжайшую тайну, разгласивших ожидала смерть. Поэтому никаких конкретных сведений о содержании ритуала нет. Известно, правда, что во время мистерий в честь Деметры совершались ритуалы непристойного характера, служившие символизацией оплодотворения земли. Кворум мистерий представляли известные женщины Афин во главе со жрицами Деметры. Начиналась изысканная трапеза, на которую подавалось множество самых разнообразных вин; затем совершался ритуал сквернословия. Он подразумевал произнесение непристойных шуток, которые рассматривались как религиозный долг, ибо связывались с благоприятным прогнозом на будущий урожай [45]. Аналогичный ритуал совершался в Бубастисе, в Египте, во времена мистерий в честь Изиды. Жители деревень по берегам Верхнего Нила спускались на своих суденышках группами вниз по течению, и женщины на барках демонстрировали себя женщинам, стоящим на берегу. Это делалось, по всей вероятности, с той же целью, что и в обряде сквернословия, – обеспечить большее плодородие земельных участков. Об этом можно прочесть у Геродота (Книга 260). В южной Германии вплоть до XIX века для увеличения плодородия почвы крестьянин каждый год брал жену на поле и совокуплялся с ней на борозде. Подобный ритуал относится к симпатической магии.
Кувшин является сосудом, функция которого вмещать или получать, отсюда его женское начало. Это символ пола, содержащего аниму, дыхание и живительную влагу жизни; кинжал же, обладая колющими, проникающими свойствами, является мужским началом. Он режет, разделяет, расщепляет, следовательно, символизирует принцип мужского Логоса.
В нашем сне кинжал оказывается ключом к Толедо. Идея ключа часто связывалась с мистериями в пещере. В культе Митры был представлен особый бог – бог ключа Эон, присутствие которого в божественном пантеоне никак не объяснялось, но я думаю, понять это нетрудно. Бога изображали в виде крылатого существа с мужским телом и головой льва, обвитого змеей, возвышавшейся над его головой. Изображение его имеется в Британском музее [46]. Он представляет Неопределенное время и Длящуюся вечность; он является верховным богом в иерархии митраизма, созидающим и разрушающим все существующее, в бергсонианском смысле творческое время. Он же и бог солнца. Лев – зодиакальный знак, в котором солнце находится летом, в то время как змея символизирует зиму или влажный сезон. Поэтому Эон, львиноголовый бог, обвитый змеей, представляет также искомое единство противоположностей, свет и тьму, мужское и женское, созидание и разрушение. Бог изображен со скрещенными руками, держащими ключи. Это ключи к прошлому и будущему.
