Хорхе Букай - Я хочу рассказать вам о...
— Так нас учат не лгать? Я так не думаю. Нам говорят, что лгать нельзя, это правда. Но наши родители, учителя, священники, те, кто нами правит, разве они учат нас, что не нужно лгать?
Хорхе сделал паузу, заварил мате и продолжил:
— Словно мы вторгаемся в другую, личную и субъективную область реакции каждого человека на ложь. Но в любом случае почему же лгать — нехорошо? Тысячи раз мы убеждались, что общество, в котором мы живем, ненавидит непредсказуемых людей. Ведь это означает потерю контроля, осложняющую правила сосуществования, по меньшей мере, в сложившейся системе. В этой системе лгать — нехорошо, так как, если ты лжешь, я никогда не смогу знать наверняка, что именно ты думаешь и что с тобой происходит. Чтобы сохранить контроль над ситуацией, мне, как и всем, нужны достоверные факты. Если интуиция подводит меня, я нуждаюсь в информации, предоставленной тобой, и мне нужно верить, что ты говоришь правду.
— Но, если я не могу верить словам других, — сделал вывод я, — значит, я не могу жить.
— Никто не может запретить тебе верить, Демиан. Я возражаю против того, что ты пытаешься запретить другим лгать.
— Но, Хорхе, если каждый станет говорить, что его левая нога захочет, все превратится в кошмар. Если все будут лгать и никто никому не сможет доверять, воцарится хаос.
— Это одна из возможностей, но не единственная. Есть и другая, о которой мне хочется думать, как о самой вероятной. Мы уже говорили, что человек лжет, поскольку, осуждая самого себя, боится суда всех остальных. Мы также говорили, что лжец уже вынес себе приговор.
Но представь себе мир свободы, мир, где все разрешено, ничто не может быть запретным, неуместным или обязательным…
В таком мире никто не стал бы себя ни осуждать, ни выносить себе приговор, ни ждать осуждения со стороны окружающих.
И тогда, при наличии свободы выбора лгать или не лгать, говорить правду или скрывать ее, может быть, мы все перестанем лгать, и вселенная превратится наконец в достойное доверия и потому спокойное пространство для обитания…
Это одна из возможностей, Демиан.
— Ты уверен, что такое возможно?
— Нет, не уверен. Но существует так мало вещей, в которых я уверен, что я предпочитаю твердо верить в это. У такой ситуации есть по крайней мере одно преимущество: она очень желательна.
— Ты из тех людей, которых довезет любой автобус.
— Не знаю, довезет ли, но если на нем номер того, который я жду, я точно в него сяду.
— Скажи мне, Толстяк, если твоя мечта действительно может сбыться, почему человечество до сих пор не окружило себя этим, как ты его называешь, достойным доверия и спокойным пространством?
— Потому что сначала, Демиан, оно должно побороть страх.
— Какой страх?
— Перед правдой. Как-нибудь я расскажу тебе сказку о магазинчике правды.
— Почему же не сегодня?
— Сегодня очередь другой сказки.
В одном городке жил господин, страдавший каким-то редким заболеванием глаз.
Он был слеп последние тридцать лет своей жизни.
Однажды в городок приехал знаменитый врач, у которого проконсультировались по поводу этого больного.
Доктор заверил, что операция может вернуть зрение больному.
Жена этого человека, считавшая себя старой и некрасивой, возражала…
Казнь
— Но в таком случае искренность для тебя ничего не значит?! — возмутился я.
— Конечно, значит, Демиан. Просто я отказываюсь вводить ее в законодательном порядке.
— А как же тогда наступит эта жизнь, такая желанная для тебя и для меня?
— С течением времени тебе повстречаются или наверняка уже повстречались люди, с которыми ты чувствуешь себя так свободно, что тебе не нужно лгать. Ты встретишь несколько людей, которым сможешь позволить быть самими собой, и у них никогда не возникнет потребности лгать тебе. Это твои настоящие друзья. Береги их! — изрек Хорхе. — А если вы с друзьями поймете, что с вас начинается новый порядок…
— Скажи мне, для тебя откровенность — это достояние исключительно дружбы?
— Да. Но будь осторожен, откровенность и искренность — разные вещи.
— Разные?
— Да, разные.
— Почему?
— Слово «откровенность» происходит от слова «открытый». Вспомни об идее «проход открыт». Быть откровенным означает, что во мне нет никакого скрытого пространства, куда вход запрещен. Нет ни одного уголка в моих мыслях, чувствах и воспоминаниях, о котором бы никто не знал или в который я бы не хотел никого пускать. А искренность — это гораздо менее широкое понятие. По-моему, искренность — это: «Все, что я говорю тебе, — правда. По крайней мере, для меня. То есть, выражаясь твоими словами, я тебе не лгу».
— Значит, можно быть искренним, но не откровенным.
— Именно так. Откровенность — это сибаритские отношения, как и Любовь (обязательно с большой буквы). Чувство для очень узкого круга избранных.
— Но, Хорхе, если то, что ты говоришь, верно, во мне могут быть закрытые для тебя уголки, но я не перестану от этого быть искренним. Значит, ты признаешь, что скрывать — не значит лгать.
— Для меня это так, если только ты не лжешь, чтобы скрыть что-нибудь даже от самого себя.
— Приведи пример, пожалуйста.
Диалог одной пары:
— Что с тобой?
— Ничего.
(Но с ней что-то происходит, он знает об этом, хотя и не догадывается, что именно. Она лжет.)
Другой случай:
— Что с тобой?
— Не знаю…
(Но с ней что-то происходит, и он знает, что именно. Следовательно, она лжет.)
Еще одна ситуация:
— Что с тобой?
— Я не хочу сейчас отвечать на твой вопрос.
(Может, это и покажется проблематичным, но эта женщина скрывает что-то, и она искренна.)
— Но, Хорхе, в первых двух случаях моя партнерша проявила бы терпимость или даже поняла бы меня. А в последнем она послала бы меня куда подальше.
— Ну, может, пришла пора задуматься, что же это у тебя за спутница, которая относится с пониманием к твоей лжи и наказывает тебя за искренность.
— У тебя на все готов ответ?
— Да. У нас у всех всегда припасены ответы. Даже если они в одном случае выглядят как молчание, в другом — как смущение, а в третьем — как бегство.
— Ты меня достал.
— Я и сам себя достал.
— Ну-ка, Толстяк, дай-ка я суммирую все сказанное.
— Пожалуйста.
— Ты говоришь, что не одобряешь людей, считающих, что лгать — нехорошо. Ты говоришь, что это выбор каждого человека в каждый конкретный момент.
— И это зависит от отношений, — добавил Хорхе, — между этими людьми.
— И это зависит от отношений, — согласился я. — Кроме того, ты считаешь, что лгать — не значит скрывать.
— Нет. Я утверждаю, что скрывать — не значит лгать, что не одно и то же.
— Действительно, это совершенно разные вещи. И еще ты говоришь, что искренность нужно приберечь для друзей, а откровенность для «избранных». Не так ли?
— Да, примерно.
— Хорошо. В таком случае, моя вера твоим словам всегда будет зависеть от наших с тобой отношений. От моего доверия или моей любви.
— От этого, а еще от твоего желания.
— Какого желания?
— Рассказать тебе сказку?
В одной далекой стране жил один феодал, чье могущество могло сравниться только с его жестокостью.
Только он устанавливал законы на своих землях, а крестьянам даже запрещалось произносить его имя. Народ притесняли альгвасилы[19], назначенные им, и душили сборщики податей, отнимавшие последние монеты, вырученные людьми от продажи урожая, вина или ремесленных изделий.
Нолав, так звался господин, имел мощную армию, из которой время от времени выходили молодые офицеры, пытавшиеся восстать и свергнуть его. Но тиран подавлял все эти попытки огнем и мечом.
Городской священник был настолько же добр, насколько злобен правитель. Это был глубоко верующий человек, целиком посвятивший себя помощи другим и передаче им своих обширных познаний.
В его доме жили пятнадцать или двадцать учеников, избравших для себя тот же путь и ловивших на лету каждое слово и каждый жест учителя.
Как-то раз, после утренней молитвы, он собрал своих учеников и сказал им:
— Дети мои, мы должны помочь нашему народу. Все люди могли бы бороться за свою свободу, но хозяин этих земель внушил им: он обладает слишком большой властью, чтобы простые мужчины и женщины отважились противостоять ему. Они с молоком матери впитали страх перед Нолавом, и, если мы не придумаем что-нибудь, они до самой смерти останутся рабами.
— Мы сделаем все, что ты скажешь, — ответили ученики в один голос.
— Даже ценой своей жизни? — спросил он.
— Что такое жизнь, если ты можешь помочь своему брату, но не делаешь этого? — ответил один из учеников от имени всех.
Наступил пятый день третьего месяца. В этот день во дворце отмечали день рождения хозяина, и единственный раз в году феодал совершал прогулку в карете по своим землям. В то утро Нолав в сопровождении многочисленной свиты отправился на прогулку, разодетый в шитый золотом и драгоценными камнями наряд.
