Инесса Ципоркина - Психологическая зависимость: как не разориться, покупая счастье
Из-за несоответствия внутренних установок и требований, предъявляемых со стороны общества, шизоиды в основном ощущают негативный отклик своего окружения. Между тем шизоиды не аутисты. У них имеется и потребность в общении, и даже демонстративный психологический радикал — истероидное включение в шизоидную личность. Чтобы вызвать интерес к себе, они могут упорно требовать внимания, произносить речи, подолгу распространяться насчет своих идей и умозаключений, несмотря на то, что слушатели понемногу засыпают от скуки. Это наводит шизоида на размышления: в каком месте его «поведенческая программа» дает сбой? Но, поскольку восприятие у шизоида, мягко говоря, отличается от среднестатистического, он может и не заметить очевидных промахов. Поиски ошибки все больше отдаляют шизоида от действительности и усугубляют его одиночество.
Вот почему в том случае, когда шизоиду понадобится наладить контакт с окружающим миром, он начинает искать «волшебного помощника». Нередко шизоидов привлекают средства, якобы «расширяющие сознание». К ним, как известно, принадлежат наркотики и вообще химические стимуляторы. Поэтому в те времена, когда шизоидность была в моде — в шестидесятые и семидесятые годы — прием наркотиков тоже был чрезвычайно популярен.
Другая вероятность — зависимость от интернета и от компьютерных игр. Виртуальный мир предоставляет шизоиду огромный выбор альтернативных реальностей. Шизоды, равнодушные к компьютеру, могут стать библиоманами — запойное чтение вытесняет несимпатичную действительность и избавляет от необходимости с ней «договариваться».
Но если в качестве «волшебного помощника» выбирается живой человек, то непременно такой, который, с одной стороны, способен понять идеи, рожденные нестандартным мышлением, а с другой — намного лучше социализирован и адаптирован к условиям существования. Тогда он поможет шизоиду наладить связи с общественностью. Есть шанс, что шизоид найдет кого-то, кто согласится играть роль «ретранслятора». Конечно, такая зависимость менее опасна, чем наркотическая.
Но и здесь существует вероятность, что «ретранслятор» станет для шизоида буквально незаменимым. Без него он будет чувствовать себя беспомощным и бессильным. Таким образом, живой человек тоже может превратиться в агента аддикции: если у кого-то возникнет психологическая зависимость от данной конкретной личности. Некоторые психологи называют это любовной зависимостью — если речь идет о любовной паре. Хотя аналогичные отношения возможны и между сиблингами, между детьми и родителями, между близкими друзьями — словом, там, где нет и не предполагается любовно-сексуальных связей.
Человек, воспринимающий другого человека как основное средство для создания обстановки душевного и физического комфорта, а то и для выживания, держится за свой «живой аддиктивный агент» мертвой хваткой.
Стараясь сохранить статус кво, шизоид может упорно препятствовать любому развитию отношений: зачем что-то менять, когда все так замечательно? А поскольку шизоид не слишком чувствителен, он может не видеть очевидного: например, что ситуация давным-давно изменилась, и его «волшебный помощник» устал выполнять роль доброго джинна. Или что «джинн» отнюдь не бескорыстен и использует своего «хозяина» для достижения каких-либо целей, нарушающих интересы самого шизоида.
Естественно, подобные связи бывают довольно обременительными — причем для обеих сторон. «Опекающая» сторона изнемогает под гнетом ответственности, а «подопечная» сторона обнаруживает, что уже не в силах — или не вправе — сделать самостоятельный выбор. В один далеко не прекрасный момент отношения распадаются. И неизбежно при травмирующих обстоятельствах. Подобный разрыв может стать причиной тяжелейшего стресса, после которого люди приходят в себя годами или даже десятилетиями. Причин у такого поведения несколько. Но одной из главных является, как правило, интровертность шизоида. Представителям этого психологического типа не требуется широкий круг общения, они предпочитают глубокую связь с одним-двумя доверенными лицами. Вот почему расставание с таким близким другом связано с тяжелой душевной травмой. К тому же, если разрыв отношений происходит не по причине болезни или смерти «волшебного помощника», а из-за его женитьбы, или рождения ребенка, или смены места жительства, или иных — отнюдь не фатальных — обстоятельств, это почти всегда воспринимается шизоидом как предательство. Неудивительно! Ведь шизоид с потерей своего «ретранслятора» зачастую оказывается отрезан от мира.
Но если, например, психастеник в подобном состоянии станет разрываться между любовью и ненавистью, то шизоид спокойно проживет и в измерении любви-ненависти. Причем отыщет объяснение своему душевному состоянию где-нибудь у Шопенгауэра, после придет к убеждению, что его двойственная реакция — самая продуктивная. Потому что, дескать, любовь-ненависть приносит разрядку максимальному количеству аффектов — как негативных, так и позитивных. Вероятно, логические (или псевдологические) объяснения помогают шизоиду приходить в себя после потрясений. Во всяком случае, снижают уровень тревожности, избавляют от чувства беспомощности перед лицом надвигающихся проблем — словом, уменьшают воздействие стрессоров на психику. Правда, содержание стрессоров, беспокоящих шизоида, не всегда понятно представителям других психологических типов. У шизоидов — собственная система ценностей. А значит, и все реакции скоординированы в соответствии с этой системой. Отсюда и странности в поведении, вызывающие недоумение у окружающих: и чего это он так встревожился? Что случилось-то? Какая муха его укусила? На самом деле «муха» здесь, перед глазами, просто никто ее не воспринимает как достаточную причину для ссоры, возмущения, страха и прочих негативных проявлений.
Шизоиды отнюдь не бесчувственны, как может показаться на первый взгляд. Они достаточно сензитивны, но, в отличие от психастеников, их сензитивность избирательна. В отношении «стандартных конфликтогенов[37]» они не слишком чувствительны: вполне возможно, что грубые слова или неделикатные поступки окружающих даже не будут замечены. Или получат сочувствующую оценку: шизоид найдет объяснение для наглой выходки и простит грубияна. А вот действия, по общественным меркам вполне нормальные, вызовут бурю возмущения. Психолог М.Е. Бурно, работая с шизоидами, называл их «дерево и стекло»: «деревянная» невосприимчивость с одной стороны и «стеклянная» хрупкость — с другой.
9. Оптимистичность (маниакальность, активность) — шкала 9.
Акцентуацию по 9 шкале по ее проявлениям легко спутать с акцентуацией по 4: те же бойкость, оптимизм, порывистость… Но между этими состояниями существуют и принципиальные различия. Во-первых, импульсивный психологический тип демонстрирует быструю реакцию на любойстимул. Но у активного психотипа аналогичная реакция порождается не внешним стимулом, а внутренним, то есть потребностью в эмоциональной разрядке. Вот почему при высоких значениях 9 шкалы человек не столько действует, сколько суетится: в его поведении зачастую не видно ни целей, ни логики. Во-вторых, импульсивные личности после «включения» (то есть после появления стимула) сразу приступают к выполнению задачи. Активные натуры вроде бы тоже ждут стимула — но не для того, чтобы что-то решать, а лишь для того, чтобы поскорее пережить его воздействие. Потом маниакальная личность может благополучно забыть о пережитом и перейти к другим ощущениям. Любой раздражитель служит предлогом для выброса энергии, но это не значит, что возникшая проблема будет устранена. Скорее всего, активный тип попросту забудет о ней — задолго до того, как выполнит все необходимые действия.
Дело в том, что у заядлого оптимиста психологические и физиологические процессы протекают с высокой скоростью. Как в детстве и в юности.
Активный психотип демонстрирует ту же детскую непосредственность и неспособность сконцентрировать внимание, которые так раздражают родителей и учителей: резкая смена интересов, быстрое переключение, драйв целей…
Он постоянно начинает какие-то проекты, ввязывается в разговоры, мутит воду и возбуждает толки. Но активная личность не в силах довести свою задумку до завершения: так уж она устроена. К тому же оптимисты не умеют прогнозировать последствия своих начинаний. В момент обострения активности им кажется: путь ясен, погода благоприятствует, и всем нам непременно повезет, потому что иначе быть не может. Иногда буря и натиск действительно помогают добиться поставленной цели. А иногда бури и натиска оказывается недостаточно. Может потребоваться упорство, изворотливость, выносливость… В подобной обстановке активные часто ломаются — или переключаются на новую идею, бросив прежнюю, словно старый хлам. Да в их глазах она и есть старый хлам.
